Энн Мэтер - Несмолкаемая песнь любви

— Ты выглядишь… фантастически, — пробормотал он. — Зачем ты пришла, Лив? Хочешь насладиться моими страданиями?

— Нет. — Оливия обошла вокруг софы, слегка дотрагиваясь длинными, в тон платью, красными ногтями до мягкой кожаной обивки. — Зачем мне глумиться над тобой? Разве мы недостаточно обидели друг друга?

Джоэл взглянул на нее.

— Ты знаешь…

— Луиза мне рассказала. — Оливия бросила на него быстрый взгляд. — И тебе тоже?

Мужчина кивнул.

Она снова облизала губы.

— Ну и что ты чувствуешь?

— Я чертовски зол на самого себя! — Джоэл дрожащей рукой провел по волосам. — Лив, я же знал, что Морин Вебстер работала в клинике, но считал, что Луизе незачем мне врать.

— А мне, значит, было зачем! — воскликнула она. — Тебе никогда не приходило в голову, что я могу говорить правду?

— Приходило. — Джоэл снова выругался. — Я звонил в клинику, пытался поговорить с медсестрой или доктором. Мне были нужны доказательства.

Оливия смотрела на него во все глаза.

— И?

— Пустоголовые секретарши. Они заявили мне, что это конфиденциальная информация и разглашению не подлежит. — Он застонал. — Мне сообщили только, что ты была записана на прием.

— О, Джоэл! — Оливия задрожала. — Тебе следовало мне доверять.

Он покачал головой.

— Думаешь, я не казнил себя? Я помню каждую минуту тех ужасных дней, когда мы все ополчились на тебя. Не могу простить себе… Я должен был понимать, что, если женщина делает аборт осознанно, она потом не убивается так, как убивалась ты. А я вместо этого звонил в клинику, где в одно ухо мне шептали, что у тебя был назначен прием. А в другое ухо пела Луиза, что ты не хочешь иметь от меня детей.

— О боже…

— Не жалей меня, Лив, в двадцать лет уже нужно думать головой.

— Мы оба были почти детьми. — Оливия не сводила с него глаз. — Интересно, если бы я не сбежала тогда, мы бы выяснили правду?

Джоэл беспомощно взмахнул рукой.

— Я думал об этом. — Он вздохнул. — Я воспринял твой побег как доказательство моих самых худших подозрений. Я был настоящим глупцом. Мне некого винить, кроме себя. Уехал с фермы, позволил тебе думать, что наш брак закончен.

— Наш брак, — прошептала Оливия.

Он покачал головой и сделал шаг по направлению к ней.

— Считаешь, если бы ты осталась в Бриджфорде, я бы мог держаться от тебя на расстоянии? — охрипшим голосом спросил он. — Ради бога, Лив, я люблю тебя. Я никогда не переставал тебя любить, черт возьми. Луиза это знала. Но лишь по прошествии стольких лет она смилостивилась и рассказала правду.

Губы Оливии приоткрылись. Ей очень хотелось поделиться с ним своими соображениями по поводу причин неожиданной откровенности Луизы, но она решила, что это может подождать.

— Так… Что ты хочешь сказать? — выдохнула она, проводя пальцем по его щеке.

Джоэл накрыл ее ладонь своей.

— Посмотри на меня. — Он грустно улыбнулся. — Ты уехала, и что? Месяца не прошло, а я уже на пределе. Не могу есть, не могу спать, моя жизнь превратилась в ад. Это ответ на твой вопрос?

— Ты имеешь в виду… — робко начала она.

— Именно, — резко выкрикнул Джоэл, положил руки ей на плечи и притянул к себе. — Я тебя люблю и хочу быть с тобой. — Его глаза потемнели. — Твой приход сюда означает, что ты меня простила?

— Возможно, — женщина озорно хихикнула. — Я подумаю над этим.

— Только не тяни, — попросил Джоэл, зарываясь лицом в ее волосы.

Оливия задрожала, ощупывая руками его плечи, руки, шею, словно не веря в то, что перед ней не мираж, не призрак.

Она была очень подавлена, когда ехала в Лондон. Не знала, что делать, как в дальнейшем строить свою судьбу. И вот теперь мужчина, которого она любила и который любил ее, просил у нее прощения. Ревность и ложь чужой женщины разлучила их на долгие пятнадцать лет, но все это время он продолжал любить ее.

Так зачем терять время и обрекать его на еще большие страдания?

— Я подумала, — голос ее охрип от волнения и звучал очень тихо. Оливия крепко прижалась к Джоэлу. — Ответ положительный.

Через секунду вся лестница, ведущая на второй этаж, была устлана одеждой. Женские туфли на шпильках валялись на первой ступеньке, а красное платье — на последней.

Они воспламенились страстью мгновенно — как сухая солома вспыхивает на ветру от малейшей искорки. Пятнадцатилетняя разлука вылилась в пожар любви неистовой и дикой.

— Господи, как я тебя люблю, — пробормотал Джоэл.

Оливия слабой рукой гладила его влажные волосы.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она. — Как только увидела тебя там, в аэропорту, поняла, что не могу жить без тебя. Я сглупила, что так долго не возвращалась домой.

В следующий раз они занимались любовью медленно, растягивая удовольствие и наслаждаясь каждой секундой, нежась в объятиях друг друга, шепча ласковые слова.

Затем Джоэл приподнялся на локте.

— Расскажи мне о Гарви, — попросил он. Момент был неподходящим, но уж очень ему хотелось узнать что-нибудь о человеке, который был рядом с его любовью эти долгие годы. — Ты его любила?

Оливия виновато улыбнулась.

— Да, я любила его, — начала она, — но не так, как тебя. Я долго не могла понять, почему. Он был молод, очень хорош собой. Мне польстило предложение выйти за него замуж и переехать в Нью-Йорк, но между нами не возникло… настоящего родства душ, если ты понимаешь, о чем я.

— Понимаю, — проворчал Джоэл, и Оливия хихикнула.

— Не нужно ревновать, — мягко попросила она. — В наших отношениях не было чувственности. — Она запнулась. — Я вела себя очень наивно. И ничего не заподозрила, когда он предложил до свадьбы не вступать в интимные отношения. Я подумала, что он делает это ради меня. Он знал, как я страдала после первого брака, и считал, что мне нужна передышка.

Джоэл насупился.

— Хочешь сказать, его не привлекают женщины?

— Да, — уныло подтвердила Оливия. — Прошли месяцы, прежде чем я поняла. Он убеждал меня, что мы друг другу подходим и совершенно не обязательно разрушать брак. С тех пор, кажется, миновала целая вечность.

Джоэл повернул к ней лицо.

— Господи, Лив, если он тебя обидел…

— В данном случае неуместно говорить об обиде. — Она вздохнула. — Думаю, это я его обидела, ведь у меня ушла уйма времени на то, чтобы осознать истинное положение вещей. Я была его прикрытием, женой выходного дня, за спиной которой можно спрятать свои истинные пристрастия.

— Проклятье!

Джоэл смотрел на нее таким страстным взором, что она не удержалась и прижалась губами к его жадному рту.

— Не смотри на меня так, милый. Брюс был щедрым человеком. Иногда эгоистичным, но добрым. У меня имелся свой счет, куча кредитных карточек. Ему нравилось, когда я тратила его деньги. Он радовался, когда я набивала гардероб кучей дорогущей одежды и аксессуарами. В финансовом плане мне не на что было жаловаться.