Сара Орвиг - Великолепный любовник

— Да, и я предупредил их об этом. Но мои ковбои прекрасно смогут позаботиться о себе сами, а те болваны им и в подметки не годятся, так что не беспокойтесь.

Колин вернулся на кухню и, присев на корточки возле очага, принялся подбрасывать поленья в огонь. Наблюдая за ним, Кэтрин понимала, что ей нечего опасаться, однако расслабиться по-настоящему ей никак не удавалось.

— Ну что, пойдемте? — предложил он, когда очаг заполыхал. — Я обещал вам экскурсию по дому.

Они вышли из кухни, причем Кэтрин следовала за ним, держа сумку на плече и прижимая ее к левому боку. Да, по виду он — обычный фермер, однако не стоит терять бдительность!

Колин провел ее в просторный холл и указал на открытую дверь:

— Там — ванная. Полотенца — в шкафу.

Осторожно приблизившись к двери, Кэтрин заглянула внутрь и увидела, что комната выложена плиткой цвета морской волны. Сама ванна была старомодной — на ножках. Слева находилась еще одна открытая дверь — наверное, в спальню.

Сейчас Кэтрин стояла рядом с хозяином. Колин был настолько выше ее, что, несмотря на собственный рост, она вынуждена была сильно задрать голову. А ведь даже Слоун был выше ее всего на несколько дюймов.

Находясь рядом с этим огромным мужчиной, Кэтрин поневоле испытывала некоторую тревогу, чувствуя себя маленькой и беззащитной. Окинув ванную быстрым взглядом, она поспешила отойти подальше.

Потом Колин подвел ее к другой двери.

— Там находится моя комната, и сразу предупреждаю — я не ждал гостей.

Как только она вошла внутрь, ее внимание привлекли большие, панорамные окна и стеклянные двери, которые автоматически открывались при приближении к ним. За окнами по-прежнему бушевала непогода. Дождь кончился, но снег продолжал валить большими, крутящимися на ветру хлопьями. Именно такими рисуют их на новогодних открытках. Оторвавшись от окон и оглядев комнату, Кэтрин увидела огромных размеров постель, покрытую измятыми покрывалами. На стуле небрежно лежали джинсы, с телевизора свешивалась рубашка. Довершали картину удочки.

Эта комната тоже была обшита сосновыми панелями и выдержана в тех же темно-бордовых и бирюзовых тонах, что и вся обстановка.

— В излишней аккуратности меня не упрекнешь, — усмехнулся Колин.

От этой усмешки у Кэтрин замерло сердце. В ней было что-то невыразимо обаятельное и притягательное, она на редкость хорошо смягчала мужественные черты его смуглого лица. Странно, но до сего момента Кэтрин была готова спорить на все деньги в ее сумке, что она на долгое время гарантирована от того, чтобы увлечься каким-нибудь мужчиной, и вот на тебе...

— Мне нравится ваш дом, — заявила она. — И даже весь этот беспорядок.

— Да, мне и самому нравится мой маленький замок. Пойдемте подогреем «чили», который нам приготовила мать. Я надеюсь, вы едите индейские блюда?

— Конечно, особенно те, которые так замечательно пахнут.

Наблюдая за тем, как она продолжает судорожно цепляться за свою сумку, Колин вдруг вспомнил пугливого жеребенка, которого он когда-то купил. Жеребенок шарахался от каждого, кто приближался к нему на несколько ярдов, и это навело Колина на мысль, что прежний хозяин, по-видимому, его избивал. Прошло немало времени, прежде чем жеребенок успокоился. В конце концов, из него получилась прекрасная верховая лошадь.

Вымыв руки, они вернулись на кухню. Кэтрин принялась резать зелень для салата, в то время как Колин подогревал «чили». Она работала молча, положив сумку на стул рядом с собой. В тот момент, когда она повернулась к нему спиной, Колин осторожно приподнял сумку, желая подтвердить свою догадку насчет пистолета. Да, она была достаточно тяжелой.

Затем он снова вернулся к созерцанию Кэтрин, уделив особое внимание ее волосам. Сейчас они были сколоты заколками. Однако некоторые пряди, сумевшие избежать плена, игриво щекотали маленькие ушки и тонкую нежную шею. Кроме маленьких бриллиантовых серег, на ней не было никаких других украшений. С момента их приезда у Колина создалось впечатление, что она постоянно напряжена, и он искренне опасался ее напугать, сделав резкое движение или уронив что-нибудь.

Наконец все было готово, и они сели за стол, на котором дымились тарелки с «чили», стояло блюдо с зеленым салатом и горячими маисовыми лепешками. Первые минуты ужин проходил в молчании. При этом Колин думал: если она все же является танцовщицей или звездой стриптиза, то какой же долгий путь ей пришлось проделать из Лас-Вегаса или Рено. Тех троих, что ее преследовали, наверняка нанял какой-то человек с толстым кошельком.

Он глянул в окно, за которым быстро сгущались сумерки. Как все-таки приятно в такую дьявольскую непогоду находиться у себя дома! А где, интересно, сейчас те типы, которые за ней гонялись? Остановились в мотеле Стилуотера? В такую метель они не отважатся выехать за город, поэтому наверняка уже нашли себе теплую нору.

Колин потянулся за пультом дистанционного управления.

— Ничего, если я включу телевизор?

— Я бы просила вас этого не делать, — поспешно отозвалась Кэтрин, пряча глаза, в которых мелькнул страх.

Но стоило ей поднять голову, как она увидела, что он напряженно смотрит на нее. В очаге треснуло полено, но Колин не обратил на это внимания — сидевшая перед ним женщина вдруг заморгала ресницами и поспешно отвернулась.

Продолжая следить за выражением ее лица, он намеренно положил пульт на стол между ними.

— Вы не хотели обращаться в полицию. Вы не хотите смотреть телевизор. Вам не кажется, что пришло время хоть немного рассказать мне о своих проблемах?

У Кэтрин замерло сердце. Она ждала этого момента с той самой минуты, когда впервые села в его пикап. Но проходило время — он молчал, и она постепенно начала успокаиваться. И вот теперь он сидит напротив нее — внимательный и спокойный — и ждет ответа. А ведь он полицейский! От этой мысли она снова похолодела. Насколько ей было известно, Слоун не обращался в полицию, чтобы вернуть ее, однако это могло случиться в любую минуту.

Размышляя над тем, что ответить Колину, она сделала несколько глотков из стакана с ледяной водой и опустила глаза в тарелку.

— Я в разводе, но у меня ужасный муж.

— Если вы развелись, то почему его боитесь?

Кэтрин лихорадочно пыталась придумать историю, которая бы смогла удовлетворить его любопытство, но затем, подняв голову и посмотрев в его настороженные карие глаза, решилась сказать правду.

— Я беременна, и мой бывший муж хочет, чтобы я вернулась.

— Он хочет получить своего ребенка?

— Это мой ребенок! — яростно огрызнулась Кэтрин. — Я завтра уеду, так что давайте лучше оставим этот разговор.

После этого она затаила дыхание, ожидая, что он скажет, и моля Бога, чтобы он согласился прекратить этот мучительный допрос.