Шэрон Кендрик - С тобой и без тебя

— Любимая, но тогда я за тобой охотился!

— А теперь — нет? — Все удовольствие в достижении цели, подумала она. И теперь, когда цель достигнута, удовольствия нет — все к этому идет.

Камерон вздохнул.

— Алессандра, когда мужчина принимает окончательное решение, женясь на женщине, это подразумевает, что он достиг глубокого удовлетворения в...

— Охоте? — прервала она.

— Если тебе так больше нравится.

— Ты первый употребил это слово! — напомнила она. — И если ты — охотник, то, естественно, предполагается, что я — некоторым образом жертва?

— Любимая, каждый человек больше похож на жертву, чем ты можешь себе вообразить! — рассмеялся Камерон. — И если ты хочешь этот разговор продолжить, я мог бы приехать, и мы продолжили бы его не по телефону.

Она внезапно захотела его видеть — и черт с ними, с этими бумагами!

— Но я увижу тебя сегодня вечером, так? — спросила она.

— Это зависит от того, когда ты собираешься вернуться домой. — Он помолчал. — Боюсь, что поздно вечером мне придется вернуться в Манчестер.

— О, Камерон! Ты только что приехал! Это обязательно?

— Боюсь, что да. Возникли кое-какие производственные проблемы.

— Серьезные? — с удивлением воскликнула Алессандра, так как она знала о превосходных отношениях Камерона со всеми его служащими.

— Ну, не очень, но я не могу заниматься этими вопросами, находясь здесь. Они хотели, чтобы я прилетел в полдень, но я выяснил, что представители профсоюза сейчас разговаривают с людьми, — так что решил задержаться. — Он зевнул, и Алессандра внезапно подумала, как устало звучит его голос. — Мы договорились обсудить все рано утром, до открытия фабрики. Поэтому я должен буду покинуть тебя после семи сегодня вечером.

— Могу я отвезти тебя в аэропорт?

— Любимая, — заметил он мягко, — у меня теперь собственный самолет, помнишь? С моим собственным пилотом, который прибывает сегодня в полдень. И мне бы не хотелось больше заставлять тебя суетиться вокруг моей особы.

Она понимала, что его слова должны успокоить ее, они и успокаивали, но...

— Ну, конечно, но я все равно могу отвезти тебя в аэропорт... — сказала она растерянно.

— Ты могла бы меня отвезти, мне это очень нравится, ты же знаешь. Но мой пилот — одновременно и мой шофер и заберет меня прямо из квартиры.

— Понимаю, — вздохнула Алессандра. Так, значит, если она поедет провожать мужа, они все равно будут не одни. Внезапно ее постоянная борьба за независимость показалась совершенно бессмысленной. Какими отдельными жизнями они живут.

Красная лампочка на ее столе начала мигать.

— Что-то срочное, — сообщила она неохотно.

— Ладно. Только постарайся добраться домой раньше, чем я уеду.

— Хорошо, — сказала она тихо и положила трубку так аккуратно, как будто телефон был сделан из стекла.

Алессандра закончила работу ровно в пять, на час раньше, чем обычно, и поспешила домой. Но положение с транспортом оказалось еще хуже, чем утром. Дождь все не прекращался, и поезда в метро были страшно перегружены.

Пришлось бесконечно долго ждать такси, а потом торчать в каждой пробке по крайней мере по полчаса. Она уныло смотрела на дождь за окном и тускло сверкающий серый асфальт. Камерон прав: Лондон стал непроходим для транспорта.

Было уже шесть сорок пять, когда она прибыла домой, за пятнадцать минут до конца срока, который ей дал Камерон, — всего пятнадцать минут они побудут вместе. Черт возьми! — подумала она, нажимая пальцем кнопку, чтобы закрыть дверь лифта, и тут послышался женский вопль с американским акцентом:

— Стойте! Подержите мне дверь, пожалуйста!

Алессандра увидела молодую девушку со светлыми волосами, цвета майонеза, которая тащилась к лифту, нагруженная по крайней мере десятком различных коробок. Алессандра отступила в сторону, чтобы позволить запыхавшейся женщине войти в лифт.

— Вы, кажется, несколько перегрузились, — прокомментировала она с некоторым злорадством в голосе.

— Благодарю, — улыбнулась девушка, когда двери лифта закрылись. — Я ходила за покупками.

— И как? — рассмеялась Алессандра.

— Я ужасно опаздываю, и у меня большие перемены в жизни, — сказала девушка, с беспокойством глядя на часы.

— Звучит интригующе, — заметила Алессандра, жалея, что сама не может ничего изменить и теперь придется второпях распрощаться с мужем и провести остаток вечера перед телевизором.

— О, да! — согласилась блондинка возбужденно. — Но это так хлопотно!

— Конечно, — вежливо согласилась Алессандра.

— Знаете, — сказала блондинка, — там, где я живу, есть только лестница, и, боюсь, она не так безопасна ночью. Конечно, не сравнить с этим — швейцар в униформе и все такое... — добавила она задумчиво.

Алессандре внезапно стало ее жалко. Квартиры в столице очень дороги, и только немногие могли позволить себе жить в столь фешенебельном районе. Фактически она тоже не могла позволить себе этого до того, как они с Камероном поженились. Она рассматривала девушку, которая при более внимательном ее изучении оказалась несколько старше, чем показалось вначале. Ее светлые волосы были, очевидно, подкрашены, но смотрелись красиво и подчеркнуто оттеняли ее голубые глаза, которые блестели, как сапфиры, на миловидном лице.

Алессандра кивнула на груду коробок у ног девушки.

— Вы выглядите усталой, — заметила она.

— О, да, — ответила блондинка с обезоруживающей откровенностью. — У меня был просто замечательный день. Сначала мой новый босс пригласил меня позавтракать...

— Где-нибудь в хорошем ресторане? — вставила Алессандра с улыбкой.

— Ну, мы поехали в «Савой».

Камерон обычно приглашал ее туда, подумала Алессандра. Когда мы последний раз завтракали вместе?

— Вам повезло — должно быть, у вас щедрый босс.

— Ага! Я съела столько, что едва смогу влезть в то новое платье, которое должна буду носить на новой работе!

— Вот мой этаж, — сказал Алессандра. — Я здесь выхожу. Удачи вам на вашей новой работе!

Но блондинка поспешно подхватила коробки.

— Это и мой этаж. Не могли бы вы подержать для меня дверь? О, благодарю!

— Кто ваш новый босс? — с интересом спросила Алессандра, роясь в сумочке в поисках ключа. На этаже имелась еще только одна квартира, принадлежавшая сказочно богатому арабу, который пользовался ею только раз в году, во время скачек в Эскоте. По крайней мере так сказал ей Камерон. Алессандра никогда с ним сама не встречалась. Она скрыла слабую улыбку удовольствия, представив себе, с какой целью эту красивую блондинку могли нанять.

Блондинка засияла, отвечая на вопрос Алес-сандры.

— Его зовут... Да, да, как же... — И вдруг ее голос приобрел необычно вибрирующий оттенок: — Спросите у него самого — вот он!