Гленда Сандерс - Встреча в пустыне

Кили подавила в себе отклик на его взгляд.

— Не верю, что ты собрался и поехал куда- то, не имея работы.

Он отмахнулся от ее недоверчивости.

— Подумаешь, я привык искать работу. Езжу налегке. Я уверен, что твоя гостевая комната прекрасно подойдет мне на то время, пока я подыщу жилье, где не придется оформлять долговременный договор.

Дожили! Нельзя же быть таким легковесным, чтобы искать жилье без договора! От такого жди беды, как бы хорошо он к тебе ни относился.

— Значит, ты рассчитывал жить здесь.

— Только до тех пор, пока не найду себе чего-нибудь. Самое большее — две недели.

— Ничего не получится, — резко сказала она. — Когда я говорила, что комната пустая, я именно это имела в виду. Там даже кровати нет.

Он ухмыльнулся.

— Это не проблема. Я не возражаю разделить кровать с тобой.

Кили нахмурилась. Ну почему чем сильнее старается она забыть ночь, проведенную с ним, тем отчетливее все вспоминается?

— Ты слишком многого требуешь, — сказала она. — Только из-за того, что мы…

— Спали вместе? — подсказал он.

— Это не дает тебе права являться без предупреждения, затаскивать в комнату свои вещи и рассчитывать на мою кровать.

Он отделил прядь волос на ее голове и натянул ее, любуясь лицом девушки.

— Нельзя обвинять парня в том, что ему хочется много хорошего.

Безуспешно пытаясь не обращать внимания на охватившую ее дрожь от прикосновения его пальцев, Кили оттолкнула руку.

— Дигби, так не пойдет. Только не со мной. Он расстроено вздохнул.

— Я же не собираюсь привязывать тебя к кровати и грабить. — Он улыбнулся одним уголком губ. — Как ни привлекательна эта перспектива.

Юмор разрядил ситуацию, и Кили почувствовала, что ее резкость неуместна. Но нельзя же позволить ему ворваться в дом, к тому же с собакой, и перевернуть ее жизнь! И кровать.

— На моей кровати ты не поместишься, — ответила она шуткой на шутку. — Она половинного размера.

— Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Заметив осуждающий взгляд, он быстро добавил: — Постараюсь не очень тебя обременять. Я хоть сейчас готов расстелить свой спальный мешок в гостевой комнате.

— Но нельзя же спать на полу!

— Старому бойскауту вроде меня? Конечно, можно.

— Дигби, тебе вообще нельзя тут жить. Точка. — Она перевела дыхание и пылко добавила: — Восклицательный знак!

Он надулся и, несмотря на свои размеры, стал похож на упрямого мальчишку, решившего добиться своего.

— Ты хочешь заставить меня идти в гостиницу? Там холодно и безлико.

И дорого, подумала Кили. Особенно для безработного.

— Ладно. Думаю, я перед тобой в долгу за то, что ты спас меня.

Дигби победно улыбнулся.

— Я начинаю разгружать машину.

— Подожди разгружать, — сказала Кили. — Если, — а это еще большой вопрос, — я разрешу тебе остаться, нам сначала надо поговорить.

— Справедливо, — согласно кивнул Дигби. — Не возражаешь, если я сначала сделаю небольшую остановку? А то я ехал без перерыва с самого обеда.

— Это в конце холла, — сказала она. — Я буду в гостиной.

С легким вздохом она опустилась на кушетку. Честер, растянувшийся посреди комнаты, встал, подошел и положил голову ей на колени. Кили почесала его за ухом.

— Кто бы мне почесал затылок, — пробурчала она. Песик преданно смотрел ей в глаза, как будто понимал каждое слово. — Надо быть полной идиоткой, чтобы разрешить ему поселиться здесь! — Честер согласно заскулил. — Прости, приятель. Ты хороший песик. С тобой нет проблем. Это все тот дылда, что тебя привез. — Честер опять заскулил и потерся мордой о ее коленку. Кили тихо засмеялась. — Ну ладно, подлиза. Иди сюда. — Она похлопала по колену, и он мигом вспрыгнул к ней и свернулся клубочком, словно делал так всю жизнь. Почесывая собаку за ухом, Кили вздохнула. Что, в сущности, она знает о Дигби? Порхает по жизни, как перышко на ветру, едет в аэропорт, не зная, куда полетит, скачет с работы на работу, не заботясь о завтрашнем дне, делает, что подвернется, не считаясь…

— Я вижу, вы поладили, — заметил Дигби, входя в комнату.

— В наших отношениях полная ясность, — сказала Кили, с нежностью глядя на пушистый комочек. — Я его глажу, он не возражает.

Кили с улыбкой перевела взгляд на Дигби, собираясь спросить, откуда у него Честер, — и задохнулась от его улыбки. Как она могла думать, что у него суровое лицо? Вовсе не суровое. Столько тепла и искренности во взгляде, столько страсти в изгибах губ.

— Похоже, он согласен на новую квартиру, — сказал Дигби и в два шага покрыл разделяющее их расстояние. Он сел рядом, благоухая мужским одеколоном.

— Где ты его взял? — спросила Кили.

— В пруду. Я его спас. — В глазах Дигби сверкнул огонек.

— Впечатляет.

— Что я могу поделать? Такая уж у меня линия судьбы.

Он протянул руку к голове собаки и наткнулся на руку Кили. Они соприкоснулись случайно, но он постарался извлечь из этого все возможное и погладил руку, глядя Кили в глаза.

— Так о чем ты хотела поговорить?

— О тебе, — сказала она, осторожно высвободив руку. — О нас. Дигби, если ты собираешься тут жить, нам надо поговорить о том, что случилось в Лас-Вегасе.

Дигби убрал руку. Ну почему это женщины так любят усложнять простые вещи? Они встретились — вот что случилось в Лас-Вегасе.

— Мы встретились при необычных обстоятельствах, — продолжала она.

— Это ничего не меняет.

— Я была в сложной ситуации.

— Ты выделывала захватывающие трюки посреди дороги, в свадебном платье.

Она насупилась.

— Я была не просто зла. Я была обижена, смущена, эмоционально подавлена. А ты был в отпуске, готовый к… приключениям. — Она помолчала, собираясь с мыслями. — Словом, у обоих было ненормальное состояние: я разбита, ты в предвкушении праздника; и при таком стечении обстоятельств…

— Словом, — с горечью сказал Дигби, — теперь, когда мы вернулись в норму, ты считаешь, что любви конец. Кили тяжело вздохнула.

— Если ты собираешься здесь оставаться, то только на этом условии. Я по горло сыта мужчиной, не способным на серьезные поступки, и не намерена повторять своей ошибки.

— Кили, не путай Божий дар с яичницей. Я не Трой. У нас с ним ничего общего.

— Знаешь, так нельзя — вдруг собраться, проехать полстраны, без предупреждения появиться у меня на пороге, к тому же с собакой, рассчитывая прожить в гостевой комнате Бог знает сколько времени, и при этом надеяться, что я буду считать тебя ответственным человеком.

Дигби молча досчитал до десяти, чтобы умерить свой пыл. Он многое мог бы ей рассказать, очень многое. Но он отказывался от защиты. Пока Кили Оуэне на деле не узнает, каков он есть, никакие слова не внушат ей то чувство уважения, на которое он рассчитывает. Так что он не стал ни объяснять про «Д. Б. Инновейшн», ни выкладывать перед ней портфель с ценными бумагами, чтобы поразить воображение; он мягко сказал: