Кэтрин Гарбера - Всего лишь интрижка

Она устала от бессонных ночей, бессчетное количество раз прокручивая в голове тот последний разговор с Антонио. Натали не хотела присутствовать на встрече, которую инициировала компания «Моретти моторз», однако согласилась, только чтобы ее семья ничего не заподозрила. Она пыталась выяснить, почему все настаивают на ее присутствии, но никто ей ничего не говорил. Даже болтливая Женевьева хранила молчание.

В саду, куда их пригласили, стояла машина, накрытая брезентом. Натали рассеянно скользнула по ней взглядом. Она догадывалась, что это автомобиль, который должен был бы — и мог бы — носить название «Валерио родстер», но мысли женщины были заняты совсем другим. Она вспоминала, что ее первая близость с Антонио произошла именно после встречи в саду. Как ни старалась Натали, она не могла забыть Антонио Моретти.

К ним подошел Доминик.

— Спасибо, что приняли наше предложение, — сказал он. — Прежде чем я приглашу всех в конференц-зал, мой брат собирается сказать что-то важное.

Натали немного удивилась, увидев рядом с Домиником его родителей, а также всю семью Марко, включая маленького Энцо. Что они здесь делают?

— Натали, я хотел бы, чтобы вы прошли со мной, — обратился к ней Дом.

— Зачем? — с подозрением спросила Натали.

— Чтобы загладить свою вину. Ведь это я убедил своего брата в том, что он разочарует меня, если полюбит.

В Натали вспыхнула робкая радость. Так, значит, Антонио все же любит ее? Она протянула руку Доминику.

Рядом с автомобилем стоял Антонио.

— Спасибо, что вы все собрались здесь, — начал он. — Для меня это важно, так как я чуть не проворонил свое счастье. — Он повернулся к Натали. — Я люблю тебя, Натали Валерио, и не могу жить без тебя.

Натали расширившимися глазами смотрела, как Антонио опускается перед ней на одно колено.

— Натали, окажи мне честь и стань моей женой.

— Ты правда меня любишь? — спросила она, помогая ему подняться.

— Больше всего на свете.

— Но вы не получили права на использование нашего имени.

— Именно поэтому я и прошу тебя выйти за меня замуж. Пойми наконец — я делаю это только для нас с тобой.

Натали безумно хотелось ему поверить, однако однажды он уже причинил ей боль. Но... если Антонио вправду ее любит? Неужели она сама откажется от своего счастья?

Натали заглянула ему в глаза, надеясь прочитать в них ответ, и увидела любовь. И все сомнения сразу отступили.

— Да, Антонио. Я буду счастлива стать твоей женой.

После этого обе семьи поздравили их. Родители Антонио пригласили всех Валерио к себе, в Сан-Джулиано-Миланзе, чтобы отпраздновать это событие.

По такому случаю, конечно, и речи не могло идти о том, что договор о выпуске новых автомобилей под маркой «Валерио родстер» не будет подписан. Официальная часть закончилась очень быстро. Эмиль Валерио и Джованни Моретти вместе прикрепили заботливо приготовленную кем-то табличку с названием «Валерио родстер» к автомобилю. Натали аплодировала вместе со всеми, чувствуя, что это правильно, что два сына двух великих в прошлом мужчин, которых разделила вражда, забыли о старой истории. Теперь обе компании ожидало большое будущее.

— Ты счастлива? — поинтересовался у нее Антонио.

— Безумно, — улыбнулась Натали. — Я самая счастливая женщина на земле. — Она нахмурила брови. — Я не хочу поднимать этот вопрос заново, но не могу удержаться. Если ты любил меня, почему не сказал об этом, когда я просила?

— Я окончательно понял, что люблю тебя, только когда ты покинула меня. — Он усмехнулся, а Натали легонько толкнула его в бок. Антонио схватил ее за руки и крепко поцеловал. — Это правда, Натали. Только после того, как ты ушла, я смог осознать, на что себя обрекаю. Жизнь без тебя не имела бы смысла. Я люблю тебя, Натали, можешь не сомневаться в этом. Я сделаю все, чтобы ты больше ни разу в этом не усомнилась.

— Каким образом? — позволила себе полюбопытствовать Натали, хотя радость переполняла ее сердце.

— Я буду напоминать о своей любви так часто, что это тебе скоро надоест.

— Тогда тебе придется говорить мне слова любви каждый день, — засмеялась Натали, — потому что я никогда не устану их слушать

— А мне никогда не надоест их произносить. — И Антонио скрепил свое обещание поцелуем.