Ребекка Кингстон - Сюрприз Купидона

Роберт Хилл обсудил с официантом меню, и Джудит со всем согласилась. Одна мысль о еде вызывала у нее тошноту, хотя принесенные блюда выглядели весьма соблазнительно: золотистое филе кефали под светло-розовым соусом, свежие кружевные листья зеленого салата, еще один салат, заправленный оливковым маслом, и какие-то маленькие черные штучки в уксусе, вероятно, трюфели. Джудит ухитрилась все-таки проглотить несколько кусочков рыбы и отпить глоток вина.

Заговорили о бале.

— Жена мэра прихватила с собой две бутылки шампанского и одну уронила, садясь в лимузин, — наябедничал Хилл.

— Я вам не верю, — рассмеялась Джудит.

— Она пропиталась шампанским, как губка. Вы бы только взглянули на нее!

Джудит хохотала и не могла остановиться, на глазах у нее выступили слезы. Она потянулась к сумочке за платком, вытащила его, и на стол посыпались таблетки — Джудит собрала их перед тем, как уйти из дома, и ссыпала в бутылочку, но, должно быть, плохо закрыла крышку.

— Ваши?

Конечно, это мог быть ее аспирин, такие вещи есть в любой дамской сумочке. Но Джудит не стала врать.

— Моей сестры.

— А зачем вы их носите с собой?

Джудит слишком устала, чтобы что-то придумывать или хитрить. Она вытащила из сумочки пузырек и стала медленно, одну за другой, собирать в него таблетки. Глаза Хилла неотрывно следили за ней. Джудит опустила в пузырек последнюю таблетку и честно, не лукавя, сказала:

— Чтобы опять не было передозировки.

— Я слышал, у мужа вашей сестры неприятности?

— И еще какие. Кто-то грозит избить его до смерти, кто-то обещает упечь в тюрьму… Вы не могли бы одолжить мне кругленькую сумму, чтобы избежать этих неприятностей? — сказала Джудит с притворной веселостью.

— А вы меня не шантажируете?

Хилл снова улыбался, глядя на нее из-под полуприкрытых век.

Джудит не сразу поняла смысл вопроса. Как она может его шантажировать? Затем до нее дошло. Может быть, то, что она слышала прошлой ночью, является ценной информацией? И она полушутя-полусерьезно, не особенно вдумываясь в смысл своих слов, выпалила:

— А вы что, собираетесь сорвать на той сделке большой куш?

Не сводя с нее взгляда, Хилл покачал головой.

— Вы ступаете на опасную тропу.

Джудит истерически расхохоталась.

— Я ступила на нее много лет назад и забрела в тупик. Конечно, я вас не шантажирую. Я не сваляла бы такого дурака, даже будь у меня возможность.

— Надеюсь.

— Эрбан задолжал и вам? — поинтересовалась Джудит.

Ее зять вполне мог это сделать, а у Хилла есть, разумеется, к кому обратиться, чтобы вернуть свои деньги. Но он сказал:

— У меня нет безнадежных должников.

Джудит с облегчением вздохнула и, перед тем как задать следующий вопрос, осушила стакан вина.

— А что именно вы слышали?

— Что он задолжал некоторым людям, которые не любят безнадежных долгов и которые, не задумываясь, отправят его на больничную койку. А также, что он надул фирму, в которой работает, и, если не покроет долг до конца месяца, то сядет в тюрьму.

— Вы хорошо информированы, — с горечью признала Джудит.

— У меня есть свои источники.

Каждый в городе знает, что Филипп Вилсон мошенник и что она его дочь. Поэтому Джудит не стала таиться.

— Моего отца всегда только поколачивали. Но Эрбан, должно быть, не такой счастливчик. Ему пообещали в лучшем случае переломать ноги. А Луиз… — Джудит замолчала, борясь с подступающими слезами. — Она заперлась в комнате… И вот… — Джудит кивнула на сумочку, где лежал пузырек с таблетками.

— Она знала, когда вы вернетесь, и специально вас поджидала?

— Нет, и это-то меня пугает.

— Но ведь у нее дети…

— Она знает, что я их не брошу.

— И вы годами выплачиваете долги? Не свои — их долги?

Хилл говорил совершенно спокойно, и Джудит тоже начала успокаиваться. Наверное, невысказанная боль, годами камнем лежавшая на сердце, стала невыносимой, потому что слова сами полились из уст:

— Ни моя мать, ни сестра никогда никому не причинили вреда, никогда никого не обманули. Они просто женщины, глупеющие от любви. Луиз боготворит Эрбана. Мать любила отца. И любит до сих пор.

— А почему вы взяли на себя ответственность за их судьбы?

Джудит глубоко вздохнула и переплела пальцы, ее глаза затуманились от нахлынувших воспоминаний.

— Потому что я действительно несу за них полную ответственность. Если бы не я, Луиз никогда бы не встретилась с Эрбаном. Это я первой познакомилась с ним и привела в наш дом. Они с Луиз взглянули друг на друга и… всё. Любовь с первого взгляда. Все любовались ими. Мой отец принял Эрбана как сына. Они были очень похожи — и тот, и другой могли очаровать кого угодно. Луиз обожала отца и, по-видимому, бессознательно искала кого-то, похожего на него. И нашла… Эрбана. Луиз часто говорила, что должна благодарить за это меня, и она права, бедняжка. В последнее время я, правда, не слышу от нее слов благодарности, — горько усмехнулась Джудит, — но это дела не меняет: именно я невольно распорядилась ее судьбой. Через несколько месяцев после рождения близнецов мой отец умер. Вы знаете, он владел строительной фирмой и был по уши в долгах. Но сей факт мало его беспокоил — он швырялся деньгами налево и направо. Итак, фирма разорилась, дом ушел за долги, ничего не осталось. Но Эрбан продолжает семейные традиции, и моя сестра тоже. Луиз — совершенно безумная жена, совсем как наша мать.

Джудит откинулась в кресле, удивляясь, почему вдруг ей захотелось открыть душу этому человеку.

— Продолжайте, пожалуйста, — попросил Хилл.

Джудит улыбнулась.

— И часто вы выслушиваете подобные исповеди? Вам бы стать священником.

— Я другого мнения, — улыбнулся Хилл и повторил: — Продолжайте.

И, к своему удивлению, Джудит снова заговорила:

— Перед смертью отец попросил меня заботиться о Луиз и о матери. И я обещала. Наверное, он понимал, что Эрбан — его копия, и предвидел будущее Луиз. Вокруг отца постоянно вертелись какие-то женщины, но все же он остался в семье. Возможно, потому, что часть фирмы принадлежала матери, и она, не глядя, подписывала все, что он ей подсовывал. И теперь…

— …Ваша мать несет за все финансовую ответственность, — закончил Хилл.

Джудит кивнула.

— Она до смерти останется на крючке у банков, но послушать ее — мой отец был самым замечательным человеком на свете. А тут вот и Эрбан… — Джудит поникла, будто на ее плечи легла еще одна ноша — тяжелый груз собственных признаний. — Мне следовало предвидеть ситуацию, в которой оказалась моя мать, — преодолев волнение, продолжала она. — Когда все обнаружилось, мать сказала мне: «Почему ты не предупредила меня? Почему позволила мне все это делать?»

— Как она могла? Вы же были ребенком!