Диана Палмер - Прерванная музыка

— Как ты смеешь! — оборвала его Арабелла.

Он смотрел на нее не мигая.

— Я знаю твоего отца. Теперь для разнообразия попробуй жить по-своему.

— Я довольна своей жизнью, — буркнула она.

Их глаза встретились, и он замер. В комнате стояла такая тишина, что был слышен шум машин на улице.

— Ты помнишь, о чем спросила меня, когда тебя принесли сюда?

— Нет, мне было слишком больно, — солгала Арабелла, пряча глаза.

— Ты спросила, помню ли я тот день, у заводи.

У нее вспыхнули щеки. Она беспокойно теребила больничную рубашку.

— Не знаю, почему я об этом спросила. Это все древняя история.

— Четыре года — не такая уж древняя история. Отвечаю на твой вопрос: да, я помню. Хотя и хотел бы забыть.

Ну что же, подумала Арабелла, все предельно ясно!

— Почему же не можешь? — спросила она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали так же спокойно, как его. — В конце концов, ты же сам сказал мне, что я на это напросилась, а ты думал о Мириам.

— К черту Мириам! — Он встал и, отвернувшись к окну, поднес чашку ко рту и отхлебнул немного, чтобы успокоиться. Его ранило даже простое упоминание имени бывшей жены. Арабелла представления не имеет, в какой ад превратила его жизнь Мириам. Как и о том, почему он позволил Мириам заманить себя в эту ловушку и женился на ней. Объяснения и извинения запоздали на четыре года. Его воспоминания о том дне, проведенном наедине с Арабеллой, были всегда с ним, даже более — были частью его самого, но он не мог сказать ей об этом. Все его чувства были заперты так глубоко, что он уже почти забыл, что это такое — чувствовать. Они ожили в тот момент, когда позвонил отец Арабеллы и сказал, что она ранена. Даже сейчас, при мысли, что она могла бы погибнуть, Итан ощущал болезненный страх. Свет вокруг померк, и лишь когда он примчался в больницу и сам убедился, что с ней не случилось ничего страшного, впереди забрезжило.

— Ты что-нибудь знаешь про Мириам? — спросила Арабелла.

— Ничего не слышал с самого развода и до прошлой недели. — Он наконец допил кофе и холодно засмеялся. — А теперь она хочет приехать поговорить о примирении.

У Арабеллы упало сердце. Вот и все твои надежды! — подумала она.

— Ты хочешь, чтобы она вернулась?

— Нет, не хочу! — Он холодно смотрел на Арабеллу. — Мне понадобилось несколько лет, чтобы заставить ее согласиться на развод. Неужели ты думаешь, что я снова собираюсь сунуть шею в петлю?

— Я не знаю тебя, Итан, — тихо ответила она. — И, наверное, никогда не знала. Но ведь ты когда-то любил ее, — добавила Арабелла, опустив глаза. — Ничего удивительного, если ты скучаешь или хочешь, чтобы она вернулась.

Он не ответил. Повернулся и сел в стоящее рядом кресло, закинув ногу на ногу. Итан рассеянно вертел в руках пустую чашку. Любил ли он Мириам? Хотел ее — да! Любил ли? Нет!

— Треснутое зеркало лучше заменить, чем чинить, — сказал он Арабелле, ставя чашку на пол. — Я не хочу примирения. И вот тут-то, — продолжал он, придумывая на ходу и сразу же намечая выход из сложной ситуации, — мы и можем помочь друг другу.

— Что?..

Он пристально посмотрел на нее.

— Твой отец растил тебя в эмоциональной тюрьме. А ты никогда не пыталась вырваться. Ну что же, вот твой шанс!

— Я не понимаю...

— Раньше ты умела читать между строк. — Итан достал из пачки сигарету и принялся вертеть ее в руках. — Не бойся, я не буду курить здесь, — сказал он, заметив ее взгляд. — Мне просто нужно чем-то занять руки. Я хочу предложить вот что — мы с тобой можем сделать вид, что у нас роман.

Удивление и страх ясно отразились у нее на лице. Однажды он просто вышвырнул ее из своей жизни, а теперь имеет нахальство просить сделать вид, что у них роман? Это жестоко!

— Я так и знал, что тебе не понравится мое предложение, — сказал он, наблюдая за девушкой. — Но все-таки подумай о нем. Мириам приедет только через неделю-другую. Есть время хорошенько подготовиться.

— А почему ты не можешь просто сказать ей, чтобы она не приезжала? — неуверенно спросила Арабелла.

Он внимательно разглядывал носки сапог.

— Я мог бы сказать, но это не решит проблему. Она так и будет то появляться в моей жизни, то исчезать. Лучший, и даже единственный способ — это найти вескую причину. Роман с тобой вполне для этого подходит.

— Мириам просто умрет от смеха, если кто-нибудь скажет ей, что у тебя «роман со мной», как ты говоришь. Мне было всего восемнадцать, когда ты женился на ней. Она никогда не считала меня соперницей и была права. Я не была ей соперницей ни тогда, ни сейчас. — Арабелла гордо вздернула подбородок. — Я талантлива, но не красавица. Она никогда не поверит, что ты заинтересовался мной.

Итан с трудом сдержался. Как больно слышать эти слова! А еще больнее вспоминать, как ему пришлось обидеть Арабеллу. Но тогда у него не было выбора. Объяснять же это сейчас, через четыре года, не имеет никакого смысла.

Потемневшими глазами Итан смотрел на Арабеллу. Сможет ли он во второй раз позволить ей уйти из своей жизни? Но, по крайней мере, они пробудут несколько недель вместе под предлогом договора о взаимопомощи. Лучше, чем ничего! Хоть останутся какие-то воспоминания, которые помогут прожить ожидающие его пустые и бессмысленные годы.

— Мириам не глупа, — произнес он вслух. — Ты теперь молодая женщина, пользующаяся известностью в своих кругах, а не тихая деревенская мышка. Она не узнает, какую замкнутую жизнь ты вела, если, конечно, сама не расскажешь. — Он с нежностью взглянул на девушку. — Даже без вмешательства твоего отца не думаю, чтобы у тебя оставалось много времени на мужчин.

— Мужчины — предатели! — ответила Арабелла. — Я предложила тебе свое сердце, а ты швырнул его мне в лицо. Я больше никому его не предлагала и не собираюсь. У меня есть моя музыка. Больше мне ничего не надо.

Он не верил ей. Юношеская влюбленность не оставляет такой горечи. Возможно, лекарства несколько затуманивали сознание, но Итан готов был отдать собственную руку, только бы знать, что она действительно любит его.

— А что, если у тебя больше не будет музыки? — вдруг спросил он.

— Тогда я брошусь с крыши! — твердо ответила она. — Я не могу жить без нее. Не хочу даже пробовать.

— Это же трусость!

— Вовсе нет, — возразила Арабелла. — Мне нравится то, что я делаю. Большая часть того, что я делаю, — поправилась она. — Я не люблю толпы и переездов, но вполне довольна своей жизнью.

— Ну, а муж? Дети? — осторожно поинтересовался он.

— Мне не нужно ни то, ни другое. — Она отвернулась. — Моя жизнь уже распланирована.

— Это твой папаша, черт бы его побрал, распланировал ее! Он командует даже тем, как ты должна дышать, а ты ему позволяешь!

— Тебя не касается, что я делаю! — Зеленые глаза в упор смотрели на него. — Ты не имеешь никакого права говорить, что отец мной командует. Ты сейчас сам пытаешься манипулировать мною, хочешь заставить помочь тебе избавиться от Мириам.