Морин Чайлд - Коктейль Маргарита

Злость заставляла его держаться подальше от Джанин. Спать он отправлялся во вторую спальню апартаментов. Но спалось ему плохо. Правда, даже себе Макс никогда бы не признался, что без Джанин постель его одинока и холодна...

— Ты выглядишь так, будто сейчас что-нибудь разобьешь.

Макс раздраженно поднял глаза, но сразу же улыбнулся.

— Здравствуй, Гейб. Не беспокойся, твоя посуда в безопасности.

— Рад слышать, — Гейб сел напротив и попросил бармена принести чашку кофе. Откинувшись на спинку стула, спросил: — Итак, зачем ты хотел меня видеть?

У Макса совершенно вылетело из головы, что он сам позвонил Гейбу и попросил о встрече. Но он сразу приступил к делу.

— Из-за одного твоего постояльца, Джона Прентисса.

Гейб кивком поблагодарил официанта, принесшего кофе, и поднес чашку ко рту.

— Что ты о нем знаешь? — Макс задал вопрос в полной уверенности, что Гейб даст исчерпывающую характеристику данному человеку. Его друг принял за правило знать о своих постояльцах все. Он считал, что это поможет избежать неприятностей на курорте.

— Вот так, без подготовки, я мало что могу тебе рассказать. — Гейб пожал плечами и поставил чашку на стол. — Пользуется популярностью у дам. Много играет в казино. Что еще ты хочешь знать?

— Никто на него не жаловался?

— Нет еще... — Гейб слегка напрягся. — Я могу за ним понаблюдать.

Макс вспомнил, что он знает о Прентиссе. Доказательств мошенничества Джона у него не было.

— Хорошо бы, на всякий случай...

— Я не спущу с него глаз, — пообещал Гейб и встал из-за стола.

Макс опять ушел в свои мысли. Перед глазами стояла картина: сад, залитый лунным светом, Джанни, пытающаяся ему что-то объяснить. Но тогда он был слишком обозлен и не слышал ее. Зато теперь его мысли постоянно возвращались к их разговору. Он вспоминал то, о чем она говорила. Вполне вероятно, что Джанин права. Возможно, он действительно не понял, какой глубины душевную рану нанес ей бывший возлюбленный...

Полный отвращения к себе, он поднял взгляд и рассеянно осмотрелся. Недалеко от него сидел Прентисс. Максу мгновенно пришла в голову мысль поговорить с ним. Он хотел сам убедиться в том, что все рассказанное Джанин — правда. Встав, он взял свой бокал и направился к столику Джона.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Блондин кинул на него настороженный взгляд и только после этого сказал:

— Пожалуйста.

— Благодарю, — Макс уселся за столик, наблюдая, как Джон складывает газету, которую он перед этим читал. — Джон Прентисс, полагаю?

— Правильно. А вы — Макс Страйвер.

— Да. Я хотел бы с вами поговорить.

— О Джан?

То, что другой мужчина называет Джанин так интимно звучащим коротким именем, неожиданно сильно задело Макса. Но он постарался подавить неприятное чувство.

— Моя жена утверждает, что вы обманули ее.

Джон снисходительно улыбнулся и медленно покачал головой.

— Неправда.

— Да? — Макс положил сцепленные в замок руки на стол и пристально посмотрел на мужчину напротив: — Тогда, может быть, я от вас услышу, как все было на самом деле?

Джон откинулся на спинку стула.

— Мне не хочется говорить дурно о жене другого мужчины.

Макс зло прищурился.

— Я уверен, что это касается нас обоих.

— Ладно, — кивнул Джон. В его голосе появились нотки сожаления. — Мне очень жаль, но это она пыталась обмануть меня.

— Это правда? — внутри Макса все заледенело, но он продолжал хранить непроницаемый вид. Годы работы в мире бизнеса приучили его к выдержке в самые неприятные моменты.

— О да, — Джон снова кивнул и отхлебнул мартини. Посмотрев Максу в глаза, он сказал: — Когда я пытался закончить наши отношения, боюсь, что с Джанин случилась истерика. Представляете, она даже притворилась, что беременна. Она очень хотела женить меня на себе. Даже врала друзьям о нашей помолвке. Все это очень неприятно...

— Надо думать, — в течение всего рассказа мысли Макса скакали голопом. Джанин — истеричка? Два этих слова совершенно не вязались друг с другом. Макс знал ее всего две с небольшим недели, но успел прекрасно изучить свою временную жену. У нее сильный характер, об истеричности и говорить не приходится.

— К счастью, я выяснил, что она солгала мне, — Джон извиняюще улыбнулся, как будто сожалея о поведении Джанин.

Макс не знал, верить ему или нет. С одной стороны, Джон Прентисс ему активно не нравился: скошенный безвольный подбородок, бегающие глаза. С другой стороны, тот вроде бы искренне сожалел о поведении Джанин. В душе Макс уже поверил в неискренность своей временной жены. А, как говорится, обманувший однажды обманет и второй раз...

В конце концов, эта женщина притворялась его женой. Почему бы ей не захотеть превратить фиктивный брак в настоящий?

Все его инстинкты вопили об осторожности. По отношению к Джанин и мужчине, которого она когда-то любила.

— Сегодня я разговаривал с Джоном.

— Что? Зачем? — Джанин взволнованно повернулась к Максу.

— Я хотел услышать, что он скажет в свое оправдание, — Макс оправил на себе черный пиджак. Встретив ее вопросительный взгляд в зеркале, он добавил: — В конце концов, я слышал только твою версию событий.

— Мою версию? Великолепно! Ну, спасибо за поддержку, — она принялась надевать модельную туфлю.

Он уже отвернулся от зеркала и наблюдал за ней, засунув руки в карманы.

— Тебе интересно, что он рассказал?

Да!

— Нет, — огрызнулась она и взяла красную, в тон туфлям, сумочку. Джанин не могла поверить, что они идут ужинать вместе. Макс все еще злился на нее, и холодок отчуждения между ними продолжал чувствоваться. Ситуация осложнялась тем, что нужно было продолжать играть. Появляться в людных местах и вести себя как счастливая семейная пара.

Но как можно сыграть счастье?

— Он поведал мне совершенно другую историю, — сказал Макс.

— Меня это не удивляет, — пробормотала Джанни, подходя к зеркалу, чтобы проверить макияж. — Вряд ли он признается в воровстве.

— Наоборот, он сказал, что именно ты пыталась обмануть его, притворившись беременной. Чтобы выйти за него замуж.

— Он что?! — Джанин резко крутанулась на месте, чтобы взглянуть ему в глаза. Ее тонкие каблуки запутались в ворсе ковра, и она чуть не упала. Ярость нахлынула на нее горячей волной. Щеки горели, сердце быстро билось. Джанин чуть не сорвалась на визг: — И ты поверил ему?!

Он молчал, долго, томительно, а потом сказал:

— Нет.

— Слава богу!

— Надень рубины, — его голос был холодно вежлив.

— Как ты можешь думать о драгоценностях после того, что мне рассказал!

Макс прошел к туалетному столику и взял шкатулку с украшениями. Достав оттуда длинные золотые серьги с рубинами, протянул их ей.