Морин Чайлд - Контракт для двоих

— Я всегда в своем уме!

— Ну, это вопрос спорный, — усмехнулась Джина, и Сэл почувствовал, как краска медленно заливает его лицо.

— Я не хотел сделать тебе больно, дочка.

Сердце Джины оттаяло.

— Я знаю это, папа. Но, пожалуйста, оставь мою жизнь мне.

— Да, да, — устало согласился он.

Когда ее родители снова начали спорить, Джина вышла на улицу. Она пересекла двор и подошла к своему маленькому домику. Толкнув дверь, вошла внутрь. Там было тихо и пусто. Ни кошки. Ни канарейки. Большую часть времени она проводила с лошадьми и считала, что ни к чему держать еще какое-то животное дома.

У входа в комнату девушка остановилась. Скользнув взглядом по знакомым вещам, она словно увидела их в другом свете.

Здесь, как и в большом доме, висели фотографии. Кузены и кузины. Смеющиеся дети с их беззубыми улыбками. Короткие зарисовки дней, когда они развлекались в парке, катались на пони, ели огромный арбуз за кухонным столом с клетчатой скатертью. Были и яркие рисунки, подписанные маленькими художниками.

И игрушки. Одни стояли па кофейном столике. Другие, собранные в коробку, хранились под широким подоконником. Куклы в разноцветных платьицах и красные пожарные машины. Детские игры и книжки-раскраски.

Это был своего рода узор ее жизни. Так было. И так будет. Она навсегда останется милой тетушкой. И, без сомнения, закончит свои дни одинокой старой девой в доме с дюжиной котов.

Джина так ясно представила себе эту картину, что слезы выступили у нее на глазах. Ее дом не был ей домом. Это было место, где она спала. Место, где всегда будут бродить призраки детей, которые могли бы быть у нее.

Если только она чего-нибудь не предпримет.

То, чего никто не мог от нее ожидать.

И меньше всего Адам Кинг.

К ужину с Адамом Кингом требовалось тщательно подготовиться.

Несколько раз повернувшись перед зеркалом, Джина оценила себя долгим критическим взглядом и осталась довольна. Черное платье заканчивалось сразу же над коленями. Пышная юбка, описывая круг, раскрывалась полусолнцем. Вырез лифа с узкими лямками был достаточно низким, чтобы дать понять, что спрятано под шелковой тканью. Блестящие длинные волосы спускались по ее спине пышным каскадом завитков, и новые босоножки на высоких каблуках добавляли ей еще лишних три дюйма.

— Прекрасно, — сказала она своему отражению. — Надеюсь, я с этим справлюсь. Все будет отлично. Я готова.

Ресторан, расположенный на самой вершине скалы, встретил их красиво подсвеченными деревьями по обе стороны парадного входа. Из больших окон, обращенных к океану, открывался захватывающий ночной вид с серебристой лунной дорожкой на темной глади. Внутри, на сводчатом потолке, словно звезды, мерцали маленькие лампочки, а фактура стен была такой, что почти полностью поглощала и этот едва уловимый свет.

Звон хрусталя и приглушенные разговоры окрашивали негромкие импровизации джазового трио. И в завершение картины каждый стол был украшен тонкой свечкой в высоком серебряном подсвечнике — две дюжины маленьких трепещущих огоньков создавали прямо-таки магический эффект.

Что ни говори, это был чудесный вечер. Адам в элегантном черном костюме с узким темно-красным галстуком чувствовал себя так же уверенно и непринужденно, как и в синих джинсах с высокими ковбойскими ботинками. Он был внимателен и разговорчив, но ни разу не намекнул на то дело, которое у него было с ее отцом.

Наслаждаясь ужином, Джина в то же время чувствовала, как внутри нее нарастает беспокойство. Вечер подходил к концу, и они допивали последнюю чашку кофе.

Значит, надо либо выложить перед Адамом ее план, либо отдаться на волю чувств и забыть об этом. Устремив неподвижный взгляд в окно, Джина смотрела, как разбиваются о камни морские волны, посылая в воздух белую пену.

— О чем ты думаешь?

Джина повернула голову и увидела, что на губах Адама играет задумчивая улыбка.

Ну вот, сказала себе девушка, пора. Ее пальцы сжались вокруг тонкой ручки чашки. Сейчас или никогда — стремительной пружиной развернулось у нее в голове.

— Адам, — начала она, прежде чем успела остановить себя, — я знаю, о чем ты разговаривал с моим отцом.

Его улыбка застыла.

— Извини?

Настала ее очередь улыбнуться.

— Можешь не притворяться. Мне все известно.

Опустив глаза, Адам слегка нахмурился и поднес ко рту свою чашку.

— А он не забыл сказать, что я не принял его предложение?

— Не забыл. Кстати, хочу тебя за это поблагодарить.

— Не стоит. — Откинувшись на спинку стула, Адам наблюдал за ней. Ждал.

— Но мне любопытно, почему ты все же попросил меня поужинать с тобой. Если ты не заинтересован в этом, откуда тогда приглашение?

Его губы сжались.

— Одно никак не связано с другим.

— Не знаю, — задумчиво протянула Джина, обводя кончиком пальца вокруг края чашки. — Видишь ли, у меня было время, чтобы подумать над этим. Мне кажется, когда папа... — она запнулась, подыскивая подходящее слово, — вышел к тебе со своим предложением, то твоей первой реакцией было «нет».

— Разумеется.

— А потом... — она улыбнулась, увидев, что он нахмурился, — ты начал думать. Ты вышел из дома, увидел меня и сказал себе, что, возможно, это не такая уж плохая идея.

Адам выпрямился на стуле, наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.

— Я пригласил тебя сюда вовсе не затем, чтобы сделать тебе предложение.

Джина рассмеялась:

— Ну, конечно же, нет. Такие вещи сразу не делаются. Ты привез меня сюда на свидание. Здесь очень здорово, правда. Но как бы то ни было, за этим вечером последовали бы и другие. А через пару месяцев ты сделал бы мне предложение.

Он долго, почти целую минуту, молчал, и Джина поняла, что не ошиблась. По той или иной причине Адам изменил свое решение. Что, впрочем, было к лучшему. В определенном роде, конечно. Ей не очень-то нравилось идея, что он собирался жениться на ней, преследуя собственную выгоду. В то же время это делало ее план более осуществимым.

— Ну что ж, — протянул он, давая знак официанту, чтобы он принес их счет. — Сожалею, что заставил тебя думать так. Но раз это случилось, продолжать нет смысла.

— Подожди, — сказала она, откинувшись назад и глядя ему прямо в глаза. — Я понимаю тебя, Адам. Сейчас ты смущен и готов защищаться.

— Джина, я сожалею, что ты неверно меня поняла.

— Разве? Наоборот, по-моему, я прекрасно все поняла.

— Вот как? — его голос звучал нетерпеливо и вызывающе.

— Послушай, мне известно, что значит для тебя собрать в единое целое всю землю, которая раньше принадлежала роду Кингов. — Джина почувствовала легкое удовлетворение, увидев, как блеснули глаза Адама. — Ты готов пойти почти на все, чтобы это наконец случилось.