Мэрил Хэнкс - Исцеление любовью

Еще одно подтверждение его женоненавистничества…

— Ты циник, — покачала она головой.

— Я реалист. Вот потому-то и удивляюсь, что временами ты бываешь мягкосердечной. — Несмотря на шутливый тон, чувствовалось, что он говорит серьезно. Да что же это за человек?

Силия протянула ему персик и продолжила разговор:

— Я ведь почти ничего о тебе не знаю… как звали твоих родителей… где ты жил… учился… есть ли у тебя братья или сестры…

Флойд вдохнул аромат сочного ярко-рыжего плода.

— Мы же уговорились не поминать прошлое.

— Мое прошлое. Не будет никакого вреда, если ты расскажешь мне о своем.

Силия подняла глаза и с удивлением заметила, что его лицо стало холодным и мрачным.

Поняв, что детство Флойда было каким угодно, только не счастливым, она торопливо сказала:

— Конечно, если ты не хочешь говорить об этом…

— Почему? — резко возразил он. — Рано или поздно тебе все равно пришлось бы это узнать!

Пока она ломала себе голову над этой загадочной фразой, муж сухим и бесстрастным тоном продолжил:

— Я был единственным сыном Хэмфри и Джорджии Броктонов. Мы жили в усадьбе неподалеку от Ванкувера. Дом принадлежал моему деду, но тот после смерти бабки не смог там оставаться. Он передал поместье Грей Хиллз моему отцу и долго ездил по Канаде, пока в конце концов не оказался в Монреале. Переехав с западного побережья на восток и нажив приличное состояние, он стал пайщиком судостроительной компании.

Мой отец сначала был бизнесменом, а потом подался в политику. Мать обожала мужа и бросила все ради его политической карьеры. Она устраивала приемы для коллег и сторонников отца, заседала во всяких комиссиях и бесчисленных благотворительных комитетах…

Если ты родилась по ошибке, то я и подавно. — На мгновение в глазах Флойда мелькнула горечь. — Я всегда чувствовал себя нежеланным. У отца не было времени заботиться обо мне, а мать занималась только им. На первом месте у нее стояли карьера и интересы мужа. О, я не хочу сказать, что был отверженным — они считались состоятельными людьми и могли купить мне все, что я захочу.

Мать наняла няню, чтобы та присматривала за мной до отправки в ванкуверскую школу, но я любил Грей Хиллз и не хотел уезжать. Когда мне исполнилось семь лет, няня уверяла, что я еще слишком мал для школы, но она ошиблась…

Его голос был плоским и ровным, как полированный гранит.

— Говорят, надежда умирает последней. Каждый раз, приезжая на каникулы, я надеялся, что мать не пошлет меня обратно. Говорил себе, что все может измениться к лучшему, и у нее появится для меня время.

В конце концов все действительно изменилось, но далеко не к лучшему. Я узнал, что брак родителей дал трещину и готов распасться. Отец впутался в какую-то любовную авантюру. Однажды я подслушал их ссору-речь шла о разводе…

Родители нескольких моих приятелей жили врозь или были в разводе, но я никогда не думал, что это может случиться с моими.

Однако до развода так и не дошло. Мать умерла, а несколько недель спустя отец погиб в автокатастрофе. Его машина потеряла управление и врезалась в дерево. В газетах писали, что он был вдребезги пьян.

За бесстрастными словами крылись боль и бессильный гнев. Силия затаила дыхание.

— Богатство моих родителей оказалось фикцией. Усадьба, которую я любил, была заложена со всеми потрохами, а на банковском счету не осталось денег, чтобы заплатить за следующий семестр моей учебы в школе.

Ничуть не жалея себя, Флойд продолжил:

— Как сообщили поверенные, у меня осталась только пачка ничего не стоящих акций судостроительной компании, завещанных скончавшимся за год до того дедом, и куча долгов. В то время мне было тринадцать лет. Опасный возраст. Близких родственников я не имел, а прочим не было до меня дела…

Флойд пристально смотрел в лицо жены, словно ожидая реакции. Инстинктивно поняв, что он не ждет жалости, Силия сидела не шевелясь и молчала.

— Опекунский совет подыскал мне приемных родителей. Но я не любил эту семью. Их собственный сын ненавидел меня, мальчишки в школе дразнили, и мне то и дело приходилось драться.

Приемные родители выбивались из сил, пытаясь приручить меня. Бренда Редфилд украдкой совала мне деньги, а ее муж Найджел лупцевал с утра до ночи. Это был здоровенный упрямый верзила. Мне было почти шестнадцать, когда он заявил, что я украл у него деньги из кармана, чтобы сходить в кино. Деньги мне дала Бренда. Но когда я так сказал, она поклялась, что ничего подобного не было…

Неудивительно, что Флойд не любит женщин, мрачно подумала Силия.

— Только позже до меня дошло, что она тоже боялась… В общем, он обозвал меня лжецом, вором, ублюдком и схватился за ремень. Но к тому времени у меня появились мускулы. Я сбил его с ног, ушел и не вернулся.

На оставшиеся деньги я купил билет до Оттавы, а потом перебрался в Монреаль и пару ночей спал под открытым небом, пока не нашел койку в ночлежке. Через несколько дней мне повезло: подвернулось место в пивной. Я мыл кружки, выполнял всю тяжелую работу, а заработанные деньги использовал для игры на бирже. Выяснилось, что у меня есть способности к этому делу, и к двадцати годам я стал если не богачом, то достаточно состоятельным человеком.

Я решил полностью рассчитаться с прошлым и связался с поверенными моего отца с намерением заплатить его долги. Но там меня ждал сюрприз. Они собирались публиковать объявление, чтобы связаться со мной. Ничего не стоящие акции, оставленные мне дедом, буквально накануне стали стоить во много раз дороже.

Так вот откуда взялось его богатство…

— Вскоре обнаружилось, что деньги рождают деньги. Я купил маленький частный банк, расширил дело, а потом пять-шесть лет скупал недвижимость и предприятия и в конце концов стал настоящим богачом.

Однако богатство пришло к нему слишком поздно, чтобы компенсировать годы мучений, подумала Силия.

— Очень жаль, что удача пришла не сразу, — со вздохом откликнулась она.

К ее удивлению, Флойд покачал головой.

— Эти годы научили меня многому. Твердости. Беспощадности. Ненависти. И тому, что деньги дают власть…

— Но не счастье, — поспешно прервала она, — не вынеся горечи его слов.

— Они дают мне все, чего я хочу, — с мстительным удовлетворением сказал Флойд. — Даже позволили купить тебя.

Силия опустила голову. Воскресшие было надежды и оптимизм умирали в пыли у ее ног.

Муж гибко поднялся, выпрямился и протянул руку. На мгновение Силии показалось, что он жалеет о своих словах, но, кажется, ему уже было не до этого.

— Ты готова?

Она кивнула, стараясь не смотреть на мужа, встала и начала собирать пустые пакеты, чтобы выбросить их в ближайшую урну. Нельзя было показывать, насколько ее ранили эти слова.