Екатерина Риз - Рассказы

— Я помню. — Вика слабо улыбнулась, посмотрела на мобильный телефон в своей руке, и нажала на кнопку. Телефон напоследок сыграл несколько нот примитивной мелодии, мигнул экраном и "умер". — Всё.

— Отлично. — Муж забрал у неё телефон и сунул себе в карман. — Как ты себя чувствуешь?

— Как? — Прислушалась к себе и кивнула. — Хорошо.

Ростик улыбнулся и погладил её по плечу.

— Молодец. Машина пришла, едем?

Вика задумалась, сложила руки на коленях и принялась разглядывать ковёр у себя под ногами, пытаясь справиться с волнением. Когда она вернётся из отпуска, ничего уже не будет по-прежнему. Она очень долго болела этим сумасшествием, а вот теперь выздоравливает. Собирается выздороветь.

Поднялась и улыбнулась мужу.

— Да… я готова.

Провожать их приехали её родители, по привычке суетились.

— Тебе нужно отдохнуть, — говорила мама. — Бледная такая. Ты себя вымотала. Ты витамины взяла, которые врач прописал?

— Взяла, мама, конечно.

Рейс, как назло, задержали, и Вика начала томиться, постоянно кидала нетерпеливые взгляды на табло информации. Хотелось, наконец, улететь. Казалось, что пока она здесь, пока кто-то неизвестный оттягивает момент отлёта, то и "новая" жизнь откладывается. Она очень устала, просто смертельно. Оглядываясь назад и понимая, сколько лет было потрачено на эту любовь — безумную, огромную, некрасивую и никому ненужную — становилось страшно. Слишком много ошибок и мучений.

Впустую?

Эта мысль убивала. Разве любовь, даже такая, может пройти впустую?

Наконец, объявили их рейс, начали прощаться с родителями, Вика обещала позвонить из отеля, обещала пить витамины.

— Вернётся она здоровой и счастливой, — пообещал Ростислав.

Она кивнула, подтверждая его слова. Махала родителям рукой от стойки регистрации и даже улыбалась.

Он схватил её за руку уже в последний момент и оттащил в сторону. Дышал неровно, видимо бежал, а на Вику смотрел зло.

— Не нужна, говоришь?

— Саша…

К ним уже спешил её отец с перекошенным от злости лицом, Арбатова он на дух не переносил. А Вика неотрывно смотрела в Сашкины злые глаза и даже забыла, как дышать.

— Ты на самом деле считаешь, что не нужна мне? А кому нужна? Ты сама хоть раз пришла ко мне? Хоть раз? Я приехал за тобой в Питер, а не Стас. Я приезжал раз за разом, но тебе было всё равно! Я делал всё, что мог! Не так делал? Ну, прости меня! — Он невольно повысил голос и всплеснул руками. — Я над тобой издевался? Ты сама над собой издевалась! Ты сама себе главный враг! Тебе же никто не нужен, кроме твоих страданий! Ты сбежала от меня со своим братом-идиотом, заступничек чёртов! А я искал тебя, как полоумный! Но ты захотела свободы! Разве я тебя удерживал?

— Саша, — Вика выдохнула его имя и на этом все слова закончились. Смотрела только на него, не замечала ни обеспокоенных родителей, ни мужа, который стоял в стороне, не понимая, что происходит.

— Что — Саша? Ты сама хоть что-нибудь сделала? Я тебе нужен был? Ты сбежала, а потом обиделась, что я женился! Ты сама не знаешь, чего хочешь! И кого ты хочешь! Меня или Стаса? Кто лучше?

— Замолчи, — попросила она.

Он сжал зубы с такой силой, что даже побелел.

— Я приехал на этот дурацкий курорт, когда ты по глупости замуж выскочила, — страшным, безликим голосом продолжил Арбатов. — Какого чёрта я туда поехал, до сих пор понять не могу. Я, — я! — нашёл тебя в Москве. Ни разу за все эти годы ты мне не позвонила, Вика. Ты играла в игры! Они отвлекали тебя от страданий по прошлой любви. Скажи, что это не так! Ты ничего не сделала… — обвиняюще закончил он. — Ни ради себя, ни ради меня. А сейчас опять бежишь… — Посмотрел с горечью и кивнул. — Беги. Далеко беги. Чтобы я больше никогда тебя не видел.

Слёзы застилали глаза, навалилась какая-то тяжесть, её поддерживал отец, испугался, наверное, что она в обморок упадёт.

Хорошо было бы упасть…

А он уходил. Сквозь пелену в глазах видела, как Сашка повернулся и пошёл прочь. Он даже не обернулся, чтобы посмотреть на неё.

Её уговаривали присесть, попить, чем-то махали на неё, а она просто стояла, молча вытирала слёзы и поражалась, какая же она дура.

Она ни разу ему не позвонила за все годы. Ни разу. У неё всегда был его номер, а она не звонила. Почему? Ждала, когда он позвонит. Ведь в этом случае можно было продолжать убеждать себя в том, что он лишь пользуется ею и на самом деле она ему безразлична. Очень долго себя убеждала в каких-то невероятных и страшных вещах. Она мучилась из-за того, что любила… Ведь казалось, что любовь — это так сложно, так больно, требует столько сил…

Его нигде не было. Вика выскочила из зала, огляделась и бросилась к выходу. Вот только не было Арбатова нигде.

— Саша, Сашка… — бормотала себе под нос его имя раз за разом, натыкалась на людей, свернула не туда, но всё-таки выбежала на стоянку и снова принялась оглядываться. Арбатов твёрдой походкой шёл по стоянке, и она закричала: — Саша!

Он остановился, но не обернулся.

— Саша…

Все люди рождаются свободными и равными. Потом некоторые женятся.

Этот афоризм можно воспринимать с насмешкой, но зачастую так всё и случается. Один из подлых законов жизни. Руслан Москвин проверил его на себе. Повзрослеть ему пришлось в один день.

Никогда не думал, что его отношения с женщиной могут привести к таким последствиям. Привык к легкости и радости, которую ему приносило женское общество, и не мог подумать, что бывает по-другому. Недаром же говорят, что беда одна не ходит. Если уж черная полоса в жизни, то это надолго. На очень, очень долгое время.

Бесконечно, невозможно долгое…

И случилось всё тогда, когда в жизни вот-вот должно было произойти нечто волшебное. Когда его маленькая девочка наконец-то повзрослела и у Руслана, после многолетней "дружбы", появилась надежда. Маленькая, призрачная и обжигающая, но надежда. В те дни Москвин себе места не находил. Выходные на даче в привычной компании и извечный флирт двух "друзей" — взгляды, которые красноречивее всяких слов, улыбки, какие-то безмолвные обещания, да и воспоминания о невинных поцелуях будоражили кровь сильнее обычного. Чем всё это могло закончиться? Вскоре это перестало иметь значение. Легче было принять всё это, как не свершившийся факт.

Они слишком долго играли в "друзей". Слишком много времени потратили на задушевные разговоры и секреты, которыми делились лишь друг с другом. Притворялись, что между ними ничего нет и быть не может, убегали от взглядов и улыбок, держались за руки и творили на пару нечто немыслимое — например, рассказывали друг другу о своих "романах". Обсуждали, смеялись, давали какие-то советы, а потом вдруг неловко замолкали, а после меняли тему… от греха подальше.