Екатерина Риз - Рассказы

— Руслан, подумай, — говорил тесть в очередной свой приезд, — ты не справишься один. А ведь с каждым днём всё труднее будет.

Москвин посмотрел на Владимира Николаевича и вдруг подумал о том, что с тестем ему всё-таки повезло. Да и с тёщей тоже, что душой кривить. Они всё прекрасно понимали, видимо знали свою дочь и чего от неё ожидать можно, и всеми силами старались помочь.

— Мне нужно закончить институт, — проявил Руслан упрямство. — Я не могу просто бросить всё и уехать…

— Закончишь в Питере. Я тебе помогу и с учёбой, и с работой.

Москвин задумался, а Владимир Николаевич добавил:

— Подумай, ну какая учёба, когда Лена… не в себе? Как ты учиться-то будешь? А в Питере за ней мать присмотрит. Пойми… мы ведь волнуемся. Помочь хотим. В Питере вам лучше будет, проще и спокойнее.

Проще — возможно, но никак не спокойнее. Они поселились вблизи от дома родителей Лены. Жена была довольна, Москвин вздохнул свободнее, но не надеялся, что благодушное состояние супруги продлится долго. Слишком хорошо её за время совместной, хоть и не долгой жизни, изучил. Иногда выдавалась свободная минутка подумать, вспомнить о Москве, даже похандрить малость, и так странно было думать о том, что ничего уже не изменить. Совсем недавно считал, что всё ему под силу, горы свернёт при необходимости, а вышло всё наоборот. Слаб оказался и даже трусоват.

Хотя, с новыми родственниками ему повезло, на это было грех пожаловаться. Старались помочь, освободить их от каких-то бытовых забот, Руслану даже неудобно стало, когда в их доме появилась домработница, а всё благодаря заботам Ирины Станиславовны, матери Лены. Да и она сама много времени проводила у них, отвлекая дочь от плохих мыслей. Москвину даже казалось, что они вину свою чувствуют перед ним, и он знал за что, правда, их не винил. Он сам вляпался. Хотя думать так о женщине, которая совсем скоро родит ему ребёнка — не хорошо. А то, что жена человек с нестабильной психикой… разве в этом её родители виноваты? Они её любят, она их дочь, и они желают ей счастья.

Свёкор не обманул — помог с институтом, Руслан без проблем, хоть и с огромной неохотой, перевёлся. Да и с работой проблем не возникло. Владимир Николаевич владел сетью супермаркетов в Санкт-Петербурге и области, и работы было хоть отбавляй. Было чем забыться. Но семейный бизнес нагонял тоску. Руслан днями пропадал на работе, по ночам ему снились колбасы и шампуни ровными рядами, от этого он хандрил, но послушно тянул лямку и "семейное" дело развивал. Свёкор на него нарадоваться не мог, начал называть "сынком", а Москвин послушно придумывал новый рекламный слоган и рекламную компанию, чтобы водка и конфеты не залёживались на прилавках и складах.

На открытии нового магазина, Владимир Николаевич сиял, а Москвин вздыхал в сторонку и послушно улыбался деловым партнёрам. А свёкор хлопал его по плечам и смеялся зычным голосом, представляя зятя знакомым.

— Он всё!.. Гений в рекламе. Повезло мне с зятем!

А потом Лена потеряла ребёнка. После очередного скандала, который она устраивала мужу, как по расписанию, практически каждый вечер, когда он возвращался домой. Ей было всё равно, откуда он возвратился — с учёбы, с работы, с деловой встречи. Даже когда он приползал без сил после разъездов по областным магазинам, она могла обвинить его в измене и найти этому кучу доказательств. И было бесполезно ей что-либо объяснять, просить позвонить отцу и удостовериться, что ездили они вместе и не разлучались почти ни на минуту. Лене было всё равно. Ей был важен сам факт скандала: когда она кричала, расстраивалась, била себя по животу в приступе ярости и грозила отравиться. Вначале Руслан всего этого пугался, бросался звонить её родителям, те прибегали в панике, вызывали "скорую", держали дочь за руку и успокаивали, как могли. Лена после всего этого, как-то подозрительно быстро успокаивалась, Руслан понял и заметил это не сразу. А когда заметил… Лена кричала, обвиняла его, срывалась на совершенно бабский визг, приписывая ему связи со всеми знакомыми ему женщинами, а Москвин ходил из комнаты в комнату, грел себе ужин, ел, глядя пустым взглядом за окно, стараясь не прислушиваться к истеричному голосу жены. Он настолько привык к этому кошмару, что перестал чего-либо пугаться. Уже и надеяться перестал, что это может когда-то закончиться. Казалось, что всё это будет продолжаться вечно — Лена с огромным животом, горящим взглядом, воспалёнными глазами и беспрестанно всхлипывающая. Врачи прописывали ей успокоительное, но Руслан был совсем не уверен, что она его принимает. Жена бродила по квартире словно тень, за последний месяц вряд ли хоть раз показалась на улице.

Беседы с врачами угнетали. Ирина Станиславовна выглядела печальной, но верить врачам отказывалась.

— Не правда, она не сумасшедшая. Просто беременность накладывает свой отпечаток…

— Никто не говорит, что она сумасшедшая. Но требует особого внимания, особенно сейчас. Тяжёлая беременность, попытка суицида… Мы не можем дать ей то лечение, которое ей необходимо в её состоянии, боимся навредить ребёнку. Нужно потерпеть. Думаю, ей лучше будет в больнице.

Лена же лишь рассмеялась им в лицо.

— Хотите от меня избавиться? Ничего у вас не выйдет!

Владимир Николаевич переглянулся с расстроенной женой и вздохнул.

— Лена, так будет лучше для тебя и для ребёнка.

— Это он вас подговорил, я знаю! — кричала она и с ненавистью смотрела на Руслана, который с безучастным видом сидел на подоконнике и ждал, чем всё это закончится. — Он просто хочет от меня избавиться, я не нужна ему! У него любовница есть, вы знаете?

Москвин встретился глазами со свёкром, а тот поморщился досадливо.

— Лена, что ты говоришь?

— Ты мне не веришь, папа? Не веришь? Конечно, он тебя против меня настроил! Он хочет, чтобы меня упекли в сумасшедший дом, а он будет, как раньше… Кобель! — далее последовали бурные рыдания, очередной визит врача и клятвенное обещание лечь в больницу, чтобы позаботиться о себе и ребёнке.

— Ты ведь меня любишь, правда? Руслан, скажи… Любишь?

— Конечно, люблю. Спи, тебе отдохнуть нужно.

— Да, я устала… Я лягу в больницу, правда. Ты только пообещай, что будешь каждый день ко мне приходить. Обещаешь?

— Конечно, — он убрал с её лба волосы, и поправил одеяло. — Спи.

— А ты?

— И я сейчас лягу.

— Давай придумаем ему имя.

Москвин сел на пол и привалился спиной к кровати. Жена засыпала после укола, сделанного ей врачом, язык уже заметно заплетался, но сну ещё сопротивлялась. Руслан на секунду прикрыл глаза. Сдержал зевок и согласился.

— Давай.

— Я хотела назвать Русланом, а потом передумала. Знаешь почему?

— Почему?

— Чтобы он не вырос таким же бабником, как ты.