Памела Кент - Мужчина, который вернулся

Столько ненависти было в голосе Гэй, что Харриет невольно отступила, но, опомнившись, сообразила, что этими очень намеренными инсинуациями ее умело унижают, и запротестовала:

— Не верю, что кухарка говорила обо мне в деревне. — Щеки Харриет пылали, голос звенел. — Во-первых, она не такая! И если ты узнала о вечернем визите Филипа, то только потому, что хитростью или угрозами выпытала у нее! — Только сейчас Харриет вспомнила, что недавно — сразу после возвращения хозяйки из Лондона — кухарка посматривала на нее немного виновато, и догадалась почему. У вернувшейся из Лондона Гэй возникли подозрения, и, поскольку ей было важно стать женой Филипа, она не брезговала ничем, чтобы добыть нужную информацию. Харриет была возмущена до предела. — И Филип на самом деле дал мне снотворное. Мы ходили на чердак взглянуть на портрет — который ты утащила! — я ударилась головой о верхнюю балку и поневоле рано легла спать, потому что ужасно себя чувствовала. Поздно вечером заехал Филип и дал мне какие-то таблетки, чтобы лучше спалось…

Гэй неприятно ухмыльнулась.

— Умница Харриет! — прокомментировала она. — Вот не думала, что моя милая старшая сестренка так умна! Но ведь ты уже старовата для девичьих мечтаний о любви, не так ли? И тебе начало приходить в голову, что придется приложить некоторые усилия, чтобы не превратиться в кислую старую деву. Вспомним тетушку Мелани, тетушку Кейт… Наша семья кишит старыми девами! И хотя «тетушка Харриет» звучит ничем не хуже, подозреваю, такое обращение тебя совсем не устраивает. Поэтому, когда появился Филип Дрю и ты узнала о моих планах, ты мне позавидовала! И решила при первой же возможности лишить меня добычи. Случай как раз подвернулся, когда я по глупости уехала в Лондон, не доведя до конца дело здесь. Времени оставалось немного, поэтому ты применила старую как мир уловку… завлекла его в свою постель!

Харриет ужаснулась.

— Как у тебя язык повернулся сказать такое? — воскликнула она.

— Потому что, видимо, это правда. Один визит врача — профессиональный визит! — и ты его невеста!

— У тебя скверные мысли, — упрекнула ее Харриет, пораженная тем, что сестра может вести себя так низко.

Гэй не собиралась раскаиваться.

— Я реалистка, — заявила она, — и в свое время уже боролась за мужчину. Брюса было не так-то просто заполучить. — На щеках Гэй полыхали ярко-розовые пятна, маленькие груди тяжело вздымались. — Но ты… ты всегда притворялась такой принципиальной! Никогда серьезно не интересовалась мужчинами. Но сейчас так увлеклась, что забыла все свои высокие принципы и пошла напролом. Даже ценой слухов и недоуменно поднятых бровей кухарки, потому что она не поверила бы, что ты…

— Абсолютная ложь… и вы это знаете!

Тихий презрительный голос, донесшийся из открытых дверей гостиной, заставил Гэй обернуться и встретить враждебный взгляд суровых и безжалостных темных глаз Филипа Дрю.

— У вас скверная привычка оставлять открытыми стеклянные двери в сад, — сказал он, — и я уже второй раз воспользовался ими, чтобы незаметно проникнуть в дом. Я подумал, что Харриет может потребоваться моя помощь, и решил, что лучше быть рядом… очевидно, инстинкт не подвел меня. Будь вы братом Харриет, а не сестрой — сводной сестрой, как я полагаю? — я бы заставил вас проглотить те слова, которыми вы только что с такой легкостью бросались.

Гэй резко отпрянула, словно в испуге.

— Вы не имеете права подслушивать, — защищаясь, обвинила она Филипа. — И вообще не имеете права врываться сюда!

— Напротив, — в высшей степени галантно возразил доктор, — имею полное право! «Фалез» мой… по закону! Вы сами это прекрасно знаете — насколько мне известно, вы наводили справки и познакомились с несколькими неприятными для себя фактами.

Гэй попыталась сохранить хорошую мину при плохой игре и решила сделать вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Вы просто сошли с ума, — холодно бросила она. — Дом принадлежал моему мужу, а раз я его вдова, теперь он мой.

— Ваш муж не имел на него ни малейших законных оснований. Мои адвокаты выяснили это несколько месяцев назад… и ваш адвокат, если у вас хватит ума справиться у него, скажет то же самое.

Теперь наступила очередь Харриет испугаться.

— Но, Филип, — запротестовала она, — ты говорил, что снимаешь свои претензии на наследство… — В полной растерянности Харриет бросила на него умоляющий взгляд: — Только сегодня мы согласились ничего не предпринимать по поводу дома, что Гэй вправе его сохранить… потому что нам он не нужен!

Но глаза доктора Дрю показались ей глазами чужого человека.

— Ну да, но это было до того, как я вошел сюда, — согласился он. — Теперь, когда я проник в дом — и занимался подслушиванием, в чем совершенно справедливо обвинила меня миссис Эрншо! — мои намерения изменились, и сейчас я испытываю очень сильное желание вернуть «Фалез»… для тебя, так же как и для себя! И чем скорее миссис Эрншо повидается со своим адвокатом, тем будет лучше!

Гэй покачнулась и ухватилась за спинку кресла. Все трое так и стояли в холле, и Харриет вспомнила, что в этой части дома очень хорошая слышимость. Если сказанное не предназначается для ушей слуг, то будет лучше перебраться в более укромное место.

— Здесь нельзя говорить, — быстро сказала она, чувствуя приступ жалости к не на шутку перепуганной сестре. — Если надо обсудить этот вопрос, давайте перейдем в библиотеку, хорошо?

Гэй молча кивнула.

Филип небрежно пожал плечами, словно ему в высшей степени безразлично, где пойдет разговор.

— Как тебе будет угодно. Но чем скорее мы это сделаем, тем лучше — на мой взгляд, неопределенная ситуация слишком затянулась.

Гэй выглядела словно человек внезапно загнанный в угол и не знающий, как поступить. Наконец она решила воззвать к милосердию Филипа Дрю и бросить на чашу весов недавнее вдовство и неумение постоять за свои интересы.

— Вы правы, — признала она. — Я обнаружила — совершенно случайно, — что ваши права на дом и поместье преобладают над моими. Но не представляла, что меня просто выселят отсюда, даже не дав возможности что-то предпринять в этой ситуации.

— Что, например? — осведомился с ненатуральной любезностью доктор Дрю.

Гэй беспомощно взглянула на него.

— Я думала, вы можете — мы можем! — прийти к соглашению, — пролепетала она.

— И поделить трофеи? — В голосе Филипа Дрю звучала явная неприязнь. — Но вы уже довольно долгое время тратите мои деньги, и, не желая делить остатки между нами, я требую некоторой компенсации за лишение меня законного наследства.

Глаза Гэй широко открылись, Харриет было запротестовала, но доктор Дрю остановил ее высокомерным жестом.