Памела Кент - Полюбить врага

— Но вы и Кончита…

— Кончита не поедет с нами сегодня вечером. Ей не нравится фламенко.

Лучия кивнула.

— Мигель прав, Анни. Кончите не нравятся подобные вещи. Поехали, а то Мигель разозлится и превратит праздник в пытку своими высказываниями.

— Очаровательно сказано, дорогая сестра. Мы готовы?

Его терпение подходило к концу. Анни увидела, как он нахмурил брови. Не желая испортить другим вечер, она согласилась и пошла к выходу.

Войдя в ночной клуб, Анни почувствовала пульсирующее волнение толпы, наслаждавшейся отдыхом. Оркестр играл легкую музыку, и большая танцевальная площадка была переполнена молодежью. Их столик располагался сбоку от танцевальной площадки, сцену из-за него было видно превосходно.

Когда Анни шла за метрдотелем, то увидела взгляды, которые бросали на Мигеля женщины, в них читался неподдельный интерес. Подняв голову, Анни дала понять, что гордится им в качестве эскорта. Она даже улыбнулась ему через плечо, когда они дошли до столика. Получилось превосходно.

Говорить было трудно из-за шума, но в разговоре не было нужды. Глаза Анни сияли счастливым блеском, когда она осматривалась вокруг. Она заранее знала, что ей понравится сегодняшний вечер.

— Фламенко начнется через двадцать минут. Хочешь выпить? — нежно спросил на ухо Мигель.

Анни повернулась, чтобы ответить, ее губы оказались в опасной близости от его лица. Она смотрела ему в глаза, чувствуя себя на седьмом небе, ритм музыки был под стать сильному биению ее сердца. Наконец она вздохнула.

— Да, белое вино или шерри, пожалуйста. — Голос изменил ей, она откашлялась и постаралась сделать вид, что увлеченно разглядывает танцующих.

Он махнул рукой и подозвал официанта. Лучия и Тони поднялись, чтобы потанцевать.

— Можно тебя пригласить? — спросил Мигель, наклонившись к ней и положив руку на спинку ее стула.

Она покачала головой, вспомнив танец на балу в честь помолвки. Ей не хотелось начинать все сначала.

Пожав плечами, он откинулся на стуле, его рука как бы сама собой легла на ее талию. Анни замерла от удовольствия — его прикосновения возбудили былые чувства, она облизала губы и попыталась сделать вид, что не обращает на эту руку никакого внимания.

Музыка окончилась, и люди вернулись на свои места. Мигель переставил стулья так, чтобы Лучия и Анни сидели лицом к танцевальной площадке, а он и Тони — за ними.

Огни притушили, и луч прожектора осветил сцену. Зазвучала медленная мелодия, постепенно темп ее начал расти. Луч прожектора подвинулся к краю сцены и осветил пару, стоявшую в традиционной позе: ее руки были подняты над головой, он держал ее за талию.

Анни смотрела, словно зачарованная. Платье женщины было ярко-красным, отделанным серебром, отражавшим свет. Оно тесно прилегало к ее бедрам, а затем спускалось пышными складками, контрастируя с черным костюмом ее партнера. Медленно они двинулись на каблуках, отбивая такт музыки. Так же медленно они двинулись вперед, подчиняясь ритму оркестра, с движениями старыми, как сам танец.

С каждой секундой танцоры двигались быстрее и быстрее, их каблуки отбивали стаккато на деревянном полу и были под стать ритмичным ударам музыки и биению пульса.

Анни наблюдала, очарованная тем, как вертелись танцоры, а темп танца становился все быстрее и быстрее.

Танец закончился под одобрительный рев толпы. Все аплодировали, умирая от желания увидеть следующий танец.

— Тебе понравилось? — спросил Мигель.

— Это чудесно, даже чудеснее, чем я ожидала, — ответила Анни, бросив на него счастливый взгляд.

Следующий танец был медленнее, мелодичнее, печальнее. Мигель наклонился и шепотом объяснял смысл движений Анни на ухо. Понимание того, что представлял собой танец, еще более увеличило наслаждение Анни от представления. Вечер оказался волшебным, и ей не хотелось, чтобы он кончался. Она навсегда запомнит эту ночь: свое первое фламенко, как бы незаметные прикосновения Мигеля, волнение и увлеченность толпы. Все это пьянило ее.

Все хорошее проходит быстро. Она неохотно поднялась, чтобы уйти с остальными, ее взгляд снова и снова возвращался к опустевшей сцене, в ушах все еще звучала мелодия, а перед глазами мелькали движения танцоров.

— Это было сказочно! — Анни улыбнулась Лучии и Мигелю. — Большое спасибо за то, что привезли меня сюда.

— Ты чувствуешь себя нормально? — тихо спросил Мигель и взял ее под руку.

Она кивнула, довольная тем, что он уговорил ее пойти, счастливая всем увиденным.

— В Англии у нас нет ничего подобного, — сказал Тони, когда они вместе с толпой выходили из зала ночного клуба.

— Я знаю, в Испании больше тепла, радости и любви. — Лицо Мигеля стало холодным, глаза суровыми. — В Англии холодно и одиноко. Несомненно, Лучия, скоро ты поймешь это на своем опыте.

Рука, поддерживающая Анни, сжала ее сильнее, пока они шли вниз по улице к автомобилю.

— Сколько можно вспоминать старое, сеньор Донварес? Вы мучаете своими воспоминаниями себя и терзаете свою сестру. Хватит! Нельзя же упрекать всех англичан в поступках, которые они не совершали. И все из-за одной-единственной женщины…

От удивления Мигель замешкался и остановился, пока его слегка не толкнули сзади.

— Почему ты остановился? — спросила Лучия.

Мигель не ответил ни на вопрос сестры, ни Анни. Всю дорогу домой он молчал.

Было уже довольно поздно, когда они вернулись к старому особняку на холме, но Анни была слишком возбуждена, чтобы спать, ее спутники тоже. Тони увлек Лучию за собой, пояснив, что они отправляются любоваться видами города из патио, и через минуту влюбленные исчезли из виду.

Анни взглянула на Мигеля и медленно поднялась на несколько ступенек к входной двери.

— Еще раз хочу поблагодарить тебя за доставленное удовольствие, — сказала она, когда он открывал перед ней дверь.

— Я не хочу спать. Может быть, пройдем в гостиную и выпьем по капельке? — положив руку ей на плечо, он увлек ее в сторону гостиной.

Легким движением Анни скинула его руку и, пройдя в гостиную, уютно устроилась на диване.

— Если можно, мне, пожалуйста, стаканчик сока.

— Стаканчик сока? — переспросил он, удивленно подняв брови. — Мне кажется, что сейчас самый лучший момент хлопнуть по рюмашке бренди.

— Нет, спасибо. Я думаю, мне пора в постель Он повернулся и посмотрел на нее, держа маленький стакан с бренди в руке.

— Это неразумно. Разве тебе не доставляет удовольствия моя компания? Чего ты боишься?

Тебя, хотела закричать она. И себя. Был бы он удивлен, если бы она сделала это? Нет, он никогда не должен узнать о том, какие чувства она испытывает, когда видит его вот так близко. Все эти вечерние посиделки — игра с огнем, и она скоро обожжется.