Сьюзен Дай - Операция «Ребенок»

Забавно? Сердце Камерона учащенно забилось.

— Что ты сказала?

Он не мог понять, отчего же так бьется сердце: от неожиданных слов Лекси или от ее поцелуя. Она вела себя так непринужденно! Она была совсем не похожа на ту Лекси, которую он знал, — серьезную, консервативную женщину-которая-заботится-о-будущем. Ее теперешняя манера увлекала его и одновременно тревожила.

— Ну да, я себе это так представляю, — начала Лекси, ласково скользя пальцами по его обнаженной груди. Некоторое время она молчала, задумчиво приглаживая колечки темных волос, потом взглянула на Камерона: — Ида все равно не отменит прием. И она не собирается держать наш брак в секрете. Это было бы слишком — просить ее о таких вещах. — Лекси улыбнулась. — Так что все будут знать. Увы, приходится признать — мы здорово влипли. Так почему не воспользоваться этим и не получить немного удовольствия? — сказала она, послав ему призывный взгляд.

Камерону все труднее было бороться с искушением обхватить ее, взять на руки и пойти с ней в спальню — или даже просто на кушетку.

— Послушай, мы так и не обговорили как следует все детали нашей… сделки, — постарался он переменить разговор. А она все продолжала водить пальцами по его груди, по его коричневым соскам, потом скользнула к пуговице на шортах и ниже…

— Нет, не обговорили, — негромко сказала она, глядя ему в глаза и проводя рукой по резинке на его шортах.

— Я думал, что ты хочешь только… ну, только когда благоприятный период для…

Он с трудом поддерживал разговор, изнемогая от шаловливой ласки ее пальцев.

— Почему? — невинным тоном спросила она.

— Ну, мы ведь… э-э, для этого поженились, — напомнил он ей, а заодно и себе.

Она улыбнулась:

— Ты же сам говорил — мы ведь занимались любовью когда-то, это будет не первый раз. Чего же ты боишься? — Ее пальцы скользнули внутрь и коснулись его под шортами.

Камерон потерял способность что-либо соображать. И конечно, напрочь забыл о недокрашенной крыше.

— Ты меня удивляешь.

Лекси посмотрела на Камерона. Они лежали, прижавшись друг к другу, на кушетке в гостиной — сюда он принес ее после завтрака на веранде. Они занимались любовью долго, страстно, и ей бы хотелось, чтобы это длилось вечно.

— Почему? — спросила она.

— Ты ненасытная.

А про себя добавил: захватывающая. Обворожительная. И свободная. Похоже, ей было все равно, но он-то не мог не думать о будущем, о том, что он уйдет — ему придется уйти. Что он не сможет, просто не сможет остаться с ней навсегда.

— Ты ведь знаешь, этот брак…

— Я знаю, — перебила Лекси.

Сделка закончится, как только она забеременеет, так что нет смысла беспокоиться об этом. Но это не значит, что она не может надеяться — а вдруг он останется. Она сделает его жизнь в Блоссоме такой прекрасной, что он и думать не захочет об отъезде. Если он чего-то боится — ее или любви, — она непременно выяснит это.

— Послушай, ты же всегда хотел наслаждаться моментом и не думать о будущем, — сказала она. — Вот и наслаждайся.

Камерон в изумлении уставился на нее. Они договорились, что, когда поженятся, не будет никаких обязательств. Но он не думал, что Лекси смотрит на это дело так широко. В тот момент они говорили только о ребенке.

Все его тревоги внезапно показались бессмысленными. Лекси не давила на него. Это было совсем не так, как пять лет назад. Она просила лишь тепла, заботы и дружбы — и ничего больше. И они оба знали условия: через два месяца он уедет.

Он вытянулся и поцеловал ее сладкие губы, нос, подбородок.

— Я наслаждаюсь этим моментом, — прошептал он, целуя ее шею. — И этим, — чуть хрипло добавил он, и его рука опустилась к мягким завиткам внизу ее живота. — И особенно этим.

— Слава Богу, вы наконец-то здесь! Я уже хотела сама идти за вами.

Ида, подбоченясь, разглядывала вошедших Лекси и Камерона. Воздух был напоен чудесным ароматом домашней выпечки. Стол ломился под тяжестью блюд с пирожными и разнообразной закуской. На подоконнике красовались два пирога и хрустальный графин с загадочной мутной жидкостью зеленого цвета.

Лекси взглянула на Камерона, и они оба улыбнулись, представив себе, что бы застала Ида, если бы действительно пошла за ними. Надев облегающее красное платье выше колен и лакированные черные босоножки, Лекси вошла в гостиную, где Камерон ждал ее, облаченный в строгий синий костюм. Он только один раз взглянул на нее, и платье вместе с костюмом мгновенно оказались на полу.

Через двадцать минут они вспомнили, зачем, собственно, одевались: ну конечно, Идин импровизированный прием, который вообще-то стал уже не таким импровизированным к концу недели. Где-то к среде Лекси начала понимать, что, говоря о небольшой вечеринке, Ида ничуть не кривила душой.

Самым тяжелым испытанием для Лекси за эту неделю был звонок родителям. Они пришли в восторг, как она и ожидала. Они обожали Камерона, точь-в-точь как Ида. И так же как она, они готовы были забыть о том, как оборвалась их помолвка пять лет назад. Они все вели себя так, будто прошедшие пять лет были всего лишь досадной проволочкой перед свадьбой.

Ее родители ехали из Огасты только для того, чтобы попасть к ним на свадебный прием, после которого собирались сразу же вернуться домой. Лекси вздохнула с облегчением: родители были бы самыми взыскательными зрителями спектакля, который ей приходилось разыгрывать.

Она так вжилась в роль жены, что временами сама почти верила в это. Но перед родителями, которые жили вместе уже тридцать пять лет, ей было бы непросто выказывать непоколебимую уверенность в том, что и у них с Камероном будет такая же длинная и счастливая совместная жизнь. Тридцать пять дней — это пожалуйста. Но тридцать пять лет?

Судьба их брака по окончании условленных двух месяцев все еще была ей неясна. С того дня, когда они решили жить моментом, ни один из них не говорил о будущем. Она-то отлично знала, чего хочет: быть с Камероном всю оставшуюся жизнь. А вот чего хочет Камерон?..

— Лекси, ты понесешь пироги, — нарушила течение ее мыслей Ида. — Камерон, бери графин. Он тяжелый. Времени в обрез: не успеем оглянуться, как уже начнут собираться гости.

— Что это такое? — спросил Камерон, подозрительно глядя на зеленоватую бурду в графине.

— Лимонный шербет, — ответила Ида и подтолкнула его под локоть. — Ну, надо поторапливаться. Там еще куча всего.

И действительно, последнее блюдо было водружено на праздничный стол как раз с первым звонком. Имея в виду готовящийся прием, Ида позаботилась о том, чтобы маляры первым делом обновили нижний этаж. Теперь комната блистала первозданной свежестью в лучах заходящего солнца. Единственное, чего не хватало, — это, разумеется, кушетки. Камерон принес несколько стульев из гостиной, чтобы все могли разместиться.