Берта Эллвуд - В плену у гордости

Беатрис сидела неподвижно, низко склонив голову, ожидая резкого слова или равнодушного: «Ну ладно, я пошел». Но вместо этого почувствовала на плече дружественную руку.

— Ох, прости меня, пожалуйста, — забормотала девушка, робко поднимая взгляд. — Мне очень неловко. Я, видимо, перенервничала, и мне просто необходимо было выговориться. А тут ты ненароком подвернулся…

— Да что ты оправдываешься, — перебил ее Эжен. — Всем нам порой бывает тяжело и требуется поддержка. Люди должны помогать друг другу, иначе как же жить? Знаешь что? — неожиданно веселым голосом продолжил он. — У меня идея. Чтобы развеять твое печальное настроение, пошли в кино. Через полчаса начнется сеанс — мы как раз успеем добраться.

И, не слушая возражений, впрочем, весьма слабых и чисто формальных, Эжен подхватил одной рукой обе сумки, другой крепко сжал ладонь Беатрис и направился к выходу из сада… Потом они сидели рядом в полумраке зрительного зала, потягивая газированную воду и щелкая орешки. Беатрис неожиданно для себя увлеклась интригой фильма и неотрывно смотрела на экран, почти не замечая Эжена.

Молодого человека, напротив, драматический сюжет нисколько не интересовал. Все его внимание было поглощено созерцанием очаровательной соседки. Еще пару часов назад он и помыслить не мог, что будет сидеть вот так запросто рядом с Беатрис, чувствовать легкий запах ее духов, ощущать на лице ее пушистые волосы. О близком знакомстве с этой девушкой он мечтал целый год — с того самого момента, когда впервые увидел ее чудесные глаза и улыбку, услышал звонкий голос.

Эжен не переставал удивляться, почему окружающие молодые люди настолько слепы, что не замечают ее красоты, такой благородной и в то же время по-домашнему уютной. Юная англичанка напоминала ему Мадонн с фресок старинных художников — исполненная грации, достоинства и такая застенчивая и скромная… Сегодняшний вечер казался сном, и Эжен боялся проснуться.

Фильм тем временем шел своим чередом. В какой-то особо напряженный момент Беатрис затаила дыхание и в волнении за судьбу героев схватила Эжена за руку. Он сжал мягкую ладонь и не выпускал до конца сеанса, так и не решившись погладить тонкие пальцы.

Наконец на экране возникло слово «конец», поползли титры и в зале зажгли свет. Девушка полными слез глазами посмотрела на спутника. — О, Эжен, спасибо, что вытащил меня, совершенно искренне поблагодарила она. — Я только и знаю, что сижу над этими книжками, и в кино не была больше года.

Только теперь Беатрис поняла, что он держит ее руку, и в смущении попыталась высвободиться. Но Эжен решился играть ва-банк и сделал вид, что ничего не заметил. Раз уж сегодня судьба так благосклонна к нему, то нужно использовать все шансы.

— Не хочешь немного пройтись? — предложил он, заглядывая ей в глаза. — Флоренция сейчас очень красива.

— Хорошо, — произнесла Беатрис словно зачарованная. — Я никогда не гуляла ночью. Представляешь?

— Идем. — Эжен повел ее к выходу. — Я покажу тебе самый прекрасный город в мире.

Взявшись за руки, они долго бродили по улицам Флоренции, то выходя на ярко освещенные улицы, то ныряя в полутемные переулочки, то разговаривая, то молча, словно боясь спугнуть зарождающееся чувство.

На Старом мосту Эжен наконец решился поцеловать ее. Они стояли, прислонившись к каменному парапету, и смотрели на темную воду Арно и колеблющиеся отражения фонарей.

— Эти огни похожи на волшебных рыб, — прошептала Беатрис. — Давай бросим монетку, чтобы еще вернуться сюда.

Два тихих всплеска потонули в гуле большого города. Девушка подняла лицо, в полумраке ее глаза сияли для Эжена ярче звезд. Он обнял хрупкие плечи и склонился к ее губам — медленно, чтобы дать ей возможность избежать поцелуя. Но она и не думала уклоняться, а, наоборот, потянулась навстречу, доверчиво кладя ладони ему на грудь. Нежные губы еще хранили сладкий вкус мятных конфет. Она отвечала робко и неуверенно, но Эжен никогда еще не испытывал такого пьянящего восторга от поцелуя.

Беатрис закрыла глаза и прильнула к нему всем телом. Внизу живота зарождались незнакомые ранее ощущения, как будто занимался пожар или распускался цветок.

— Все в порядке? — спросил он, нехотя отрываясь от чуть вспухшего рта. Больше всего на свете он боялся задеть или оскорбить эту чуткую, ранимую душу. — Я тебя не обидел?

— Нет. Все просто прекрасно. — Беатрис улыбнулась чуть виновато. — Но я немножко замерзла.

Только тут Эжен заметил, что на ней платье из тонкого льна. Днем, при свете солнца, она не мерзла, но для апрельской ночи такой наряд не слишком годился.

— Какой же я лопух! — сокрушенно воскликнул он. — На, надевай скорее мою куртку. И пошли домой. Обязательно выпей чаю с аспирином и сразу же в постель!

Беатрис покорно натянула куртку, которая доходила ей почти до колен. Она чуть не плакала от досады на свою глупость: надо же было ляпнуть, что замерзла! Да она готова в ледышку превратиться, лишь бы все так же стоять на мосту в объятиях Эжена Делакруа и чувствовать на губах его поцелуй…

Молодой человек внимательно посмотрел на девушку. Заметив на ее лице тоскливое выражение, он решил, что она совсем закоченела. Конечно, он согласился бы отдать пару лет жизни за получасовую прогулку под руку с Беатрис, но ее здоровье было важнее. Спустившись на набережную, он меньше чем через минуту поймал такси. — В университетское общежитие. Эжен распахнул заднюю дверцу, помог Беатрис сеть и сам опустился рядом. Ноги их соприкоснулись, в крови разлилось пламя. Беатрис тут же забыла про холод и думала только о сильных руках, обнимающих ее за плечи.

Минут через двадцать они уже стояли у входа в корпус, где жили девушки. Эжен взял ее лицо в ладони и нежно, но крепко поцеловал в губы.

— До завтра, Беатрис.

— До завтра.

Словно во сне девушка поднялась в свою комнату, все еще ощущая его объятия. От куртки исходил его запах, и ей казалось, что Эжен еще здесь, рядом.

Но через мгновение чудесную сказку сменила жестокая реальность. Стоило Беатрис открыть дверь, как на нее тут же накинулась Сузан:

— Где ты была? Ты вообще-то на часы смотришь? Уже полночь! Еще минута, и я бы подняла на ноги всю полицию Флоренции! — Но, посмотрев на сестру, она перестала злиться и вместо этого заволновалась. — Что с тобой? Ты в порядке? Почему ты так странно смотришь?

— Просто я влюбилась! — пропела Беатрис и рухнула на кровать, лицом в подушку, чтобы не разбудить соседей безудержным смехом. — И мы с ним гуляли часов пять!

— И кто же этот он? — спросила Сузан. Она прекрасно знала нелюдимый характер сестры и всегда считала, что ей нелегко будет найти кавалера.

— Эжен Делакруа, — выдохнула Беатрис, переворачиваясь на спину, и залилась жарким румянцем. Она вспомнила теплые губы юноши, его сильные руки, уверенно и спокойно лежащие на ее талии.