Венди Дулиган - Пояс целомудрия

— Вот теперь все, как в кино, — сказал Фрэнк, приняв бокал и скрестив с ней руки. — За нас… Пусть мы всегда будем так счастливы и так же устремлены в будущее, как сегодня.

— За нас… — эхом повторила Джейн, убежденная, что ее любви хватило бы, чтобы заполнить вселенную.

Они сделали глоток и посмотрели в глаза друг другу. У меня теперь новая фамилия, подумала Джейн, едва сдерживая возбуждение. Фрэнк мой муж. Я самая счастливая женщина на свете…

Тем временем Фрэнк взял у нее бокал, присоединил к своему и аккуратно поставил их рядом с горячей ванной.

— Не стоит увлекаться… — Он развязал галстук и бросил его на пол. Ореховые глаза Фрэнка сузились. — Мы должны остаться трезвыми, чтобы оценить каждый нюанс, каждый оттенок страсти. Тебе не кажется, что пора раздеваться?

Как и Джейн, он все еще был в свадебном наряде: темно-серых брюках, угольно-черном пиджаке и рубашке в полоску, идеально подходившей к выбранному им пурпурному галстуку. Когда Фрэнк снял с себя пиджак и начал расстегивать рубашку, пальцы девушки сами собой потянулись к пуговицам ее костюма. Может быть, он хотел раздеть и ее? Или она…

В этот момент выглянуло солнце и на кокосовой пальме под окном запели птицы. Шторы затрепетали от легкого бриза, пахнувшего солью. Джейн казалось, что она вновь обрела потерянный рай.

— Пусть каждый сам снимет с себя одежду; мы будем раздевать друг друга глазами, — сказал Фрэнк, словно услышав ее немой вопрос.

Это эротическое предложение бросило Джейн в дрожь. Возбуждение пробежало по всему ее телу и сконцентрировалось глубоко внутри, в том казавшемся бездонным месте, которое уже давно изнывало от желания. Физическая тяга стала еще сильнее, хотя миг первого соединения их тел откладывался. Неторопливо, позволяя себе медлить на каждой застежке, Джейн сняла туфли, жакет, юбку. Как неисправимый гурман, она пожирала глазами мощный торс и мускулистые бедра Фрэнка, обнажившиеся, когда тот снял брюки.

Девушка стащила с себя нейлоновую комбинацию, расстегнула лифчик, и Фрэнк затаил дыхание. Хотелось протянуть руку и кончиками пальцев начать ласкать ее груди… Чтобы удержаться, пришлось призвать на помощь остатки воли.

Наконец они остались лицом к лицу, обнаженные, если не считать его спортивных трусов и ее крошечных трусиков-бикини. Задыхаясь от ожидания, они сняли и эти последние препятствия. Освободившаяся щедрая мужская плоть взмыла вверх, и Джейн невыносимо захотелось прикоснуться к ней.

Только когда они полностью насытились созерцанием, Фрэнк привлек девушку к себе. Тесно прижавшись к долгожданному любимому телу, Джейн совершенно забыла о своих сомнениях. Когда их губы нашли друг друга, ее язык оказался таким же искусным и жадным, как и его.

Оба понимали, что поцелуй — только пролог к пьесе, финалом которой станет слияние, первый шаг в страстном па-де-де, ведущем к столь желанному совокуплению. Глухо застонав, Фрэнк отстранился и, как и собирался, повел ее к ванне. Но было ясно, что долго они там не останутся.

Ему хотелось пошалить с Джейн в теплой воде, чтобы намеренно затянуть любовную игру. Но теперь Фрэнк понимал, что для первого раза это было слишком рискованно: ему просто могло не хватить сил.

В тот миг, когда они погрузились в бурлящую воду, Фрэнк снова заключил девушку в объятия. Оба стояли на коленях; твердый член мужа упирался в Джейн. Он начал целовать ее волосы, глаза, губы, шею, а затем алчно набросился на слегка приподнятые вверх кончики бело-розовых грудей.

Прижимая к себе его темноволосую голову, Джейн думала, что никогда еще не испытывала столь чувственного и одновременно столь нежного наслаждения. И только тут до нее дошло, как мало она знает. А когда блуждающие пальцы Фрэнка вторглись в раздвинувшуюся расщелину и нашли скрытый бугорок, в котором гнездилось ее желание, у Джейн вырвался протяжный блаженный стон.

Вся нежность, которую испытывала девушка, все неодолимое влечение, казалось, смешались и сошлись в одной точке. Чувственные судороги сотрясали ее тело, и каждая была сильнее предыдущей. Повинуясь древнему женскому инстинкту, она выгнула спину и потянулась бедрами ему навстречу.

С тихим изумленным вскриком, содрогаясь всем телом, Джейн ощутила могучий взрыв страсти, заставивший ее забыть обо всем на свете. Закрыв глаза, откинув голову, она растворилась в накатывавшихся одна за другой волнах сладострастия. А вслед за ними пришла усталость, которая мурашками пробежала от бедер к кончикам ног. У Джейн так запылали щеки, что по сравнению с ними вода показалась холодной.

Потрясенный неслыханной чувственностью этой девственной распутницы, Фрэнк умирал от желания. Но ради того, чтобы удовлетворить Джейн, впервые познавшую секс, он был готов на все. Вместо того, чтобы рвануться навстречу и тоже испытать наслаждение, он оставался неподвижным, наслаждаясь ее оргазмом не меньше, чем своим собственным.

— Так так, маленькая, — подбодрил он. — Отдайся своему чувству. Испытай его полностью.

Постепенно Джейн успокаивалась; хрупкие пальцы уже не так сильно впивались в его плечи. С легким вздохом она приникла к груди Фрэнка. Только тогда он позволил себе провести руками по влажным выпуклостям ее тела.

Это бережное прикосновение напомнило Джейн о том, что не произошло между ними. Думая о ее наслаждении, Фрэнк забыл о своем.

— Милый… — начала она; голос ее звучал хрипло от только что пережитого чувства. — Ты не…

— Тсс… все в порядке. — Фрэнк прижал палец к ее губам. — А как ты? Тебе понравилось?

Ее ресницы были мокры от кипевших в глазах слез.

— Это было чудесно, — прошептала Джейн. — Я никогда не испытывала такого подъема, хотя совершенно забыла о тебе…

Скрытый комплимент заставил Фрэнка засиять от гордости.

— Так и должно быть, — сказал он.

— Но я хотела, чтобы ты вошел в меня…

Фрэнк тоже этого хотел. Он помог девушке выйти из ванны и бережно повел к кровати. Джейн навзничь легла на свежие простыни и наволочки, приглашая овладеть ею. Почувствовав поддержку, Фрэнк сделал паузу, чтобы полюбоваться ее наготой. От контраста между твердой, упругой мужской плотью и нежными женственными округлостями у Фрэнка загорелись глаза, и он накрыл девушку своим телом.

Ее заветное желание готово было исполниться. Дрожь ожидания сотрясла Джейн, когда член нежно коснулся порога ее женственности. А потом Фрэнк оказался внутри, где до него не был ни один мужчина, и сокрушил преграду, которую Джейн сохранила нетронутой.

Джейн, любимая, думал он, едва не теряя сознание от блаженства. Ты моя, только моя. Опыт помог ему оценить Джейн по достоинству и заставить поклоняться ее красоте.

Как ни бережно он овладел девушкой, в ее глазах на мгновение промелькнула боль. Но ликование, охватившее Джейн, заставило ее тут же забыть о секундном неудобстве, ставшем частью ее апофеоза. Как бегун, несущий олимпийский огонь, она доставила свой факел к месту назначения. Все, что имела Джейн, вся ее женская сущность теперь принадлежала мужчине, которого она любила.