БАРБАРА КАРТЛЕНД - Ключ любви

Граф поднес ее руку к своим губам и поцеловал.

Затем, не говоря ни слова, он подошел к двери своей спальни, отпер ее и вышел в коридор.

Вокруг не было ни души.

Идя к лестнице, граф признался себе, что несколько утомлен.

«Вечная история, — подумал он про себя. — Женщины ожидают слишком многого. Когда им хочется отдохнуть, они стараются покрепче привязать к себе мужчину».

Когда граф спускался по лестнице, ему внезапно пришло в голову, что если он решит остаться в замке еще какое-то время, то праздник слишком уж затянется — особенно если вспомнить об Изабелле.

«Я вернусь в Лондон», — решил он.

Дверь в голубую гостиную была открыта, и граф окинул комнату взглядом.

Несомненно, это была красивейшая из всех виденных им комнат.

На мгновение графу даже стало жалко покидать замок, и он стал думать, как устроить, чтобы гости уехали без него.

Вернувшиеся с прогулки, как он и ожидал, сидели в салоне.

Перед одним из диванов стоял столик с чаем, который разливала по чашкам леди Дженет Кэскерт, одна из приглашенных.

Когда граф вошел, она подняла глаза и спросила:

— Что с вами произошло, Воган? Джулиус хотел вызвать вас на состязание в верховой езде, и мы ждали вас на мосту, но вы так и не появились!

— Боюсь, что я забыл об этом, — покаялся граф. — Вы должны простить меня.

Леди подарила ему многообещающий взгляд.

— Как я могу не простить вас, ведь вы пригласили меня на такой чудесный праздник! — произнесла она. — Впрочем, я должна признать, что надеюсь скрыть это от Дугласа.

Дугласом звали ее мужа.

Граф подумал, что ему вряд ли следует знать о том, как развлекалась здесь его жена.

Тони Линвуд, новый друг графа, не отходил от нее.

Прошлой ночью, когда Изабелла танцевала под щелканье кастаньет, граф заметил, что эта парочка ускользнула наверх раньше всех остальных.

— Прошу вас, Воган, пригласите меня на следующий праздник, который устроите! Пусть он будет таким же прекрасным, как этот!

— Я обещаю, что ваше имя будет стоять первым в списке приглашенных, — согласился граф.

Леди Дженет улыбнулась ему, и по выражению в ее глазах граф понял, что она надеется на нечто большее, чем уже случившееся.

Она была очень красива, и он довольно холодно прикинул, стоит ли ему заняться этой красотой.

В салон вошла маркиза.

Она была одета в ярко-розовое платье, удачно оттенявшее ее белоснежную кожу и темные волосы.

Еще в дверях она заметила, что леди Дженет повернулась к графу, а тот рассматривает ее откровенно собственническим взглядом.

В глазах Изабеллы загорелся огонь, ничуть не похожий на тот, который пылал в них весь день.

Она подошла к чайному столику, положила свою руку на локоть графа и осведомилась:

— Я ведь не слишком задержалась, Воган, но надеюсь, вы по мне скучали?

Говоря так, она бросила в сторону леди Дженет взгляд, испепеливший бы любую менее искушенную в женских колкостях особу.

— О, разумеется, он скучал, — елейным голоском подтвердила леди Дженет. — Однако позвольте мне посоветовать вашей светлости не оставлять без присмотра ничего ценного, потому что его могут украсть.

— Тот, кто украдет у меня что-нибудь, пожалеет об этом, — ответила маркиза с неприкрытой угрозой в голосе.

Перепалка женщин очень напомнила графу бой двух тигриц.

Он уже начал придумывать способ развести их, потому что вид ссорящихся из-за него женщин наводил на него скуку, когда дверь внезапно открылась.

Дворецкий объявил:

— Его светлость маркиз Жуан Алькала, милорд!

Потрясенный этими словами граф застыл на месте, а Изабелла, казалось, превратилась в камень.

Посол, еще не снявший дорожной одежды и мягкого плаща, летевшего за ним подобно черным крыльям, вошел в салон.

Изабелла издала крик, эхом отдавшийся по комнате, и подбежала к мужу.

Гости увидели, как она бросилась к нему в объятия, несколько несвязно говоря:

— Ты здесь! Какой сюрприз! Но как же ты узнал, где меня искать?

— Когда я неожиданно вернулся в Лондон, — ответил посол, — я понял, что если ты уехала за город, Изабелла, то, несомненно, хотела бы, чтобы с тобой был я.

Что-то в его тоне показалось присутствующим зловещим.

Джентльмены, осознав, что происходит нечто неподобающее, последовали за графом.

Тот подошел к послу с протянутой рукой и произнес:

— Как мне приятно видеть вас! Я был невероятно разочарован, когда узнал, что вы уехали в Испанию и не смогли присоединиться к нам. Теперь же я рад сказать вам «добро пожаловать». Кстати, мы все еще не решили, когда вернемся в Лондон.

Посол не ответил, и присутствующим стало ясно, что особым умом он не отличается.

К облегчению остальных гостей, он заявил, что хотел бы отдохнуть после путешествия, и удалился наверх, взяв с собой жену.

— Вот это сюрприз! — сказал графу один из друзей, когда маркиз уже не мог их слышать. — Как по-вашему, у него и в самом деле была причина вернуться раньше?

— Почему вы в этом сомневаетесь? — несколько сухо спросил граф.

С этими словами он отошел в сторону, и его друг заговорил с Тони:

— Если вам интересно мое мнение, то мы можем нарваться на неприятности. Этим иностранцам нельзя доверять — а тем более испанцам, которые чертовски пекутся о своей чести!

Тони, пытавшийся не показать собственных переживаний, пробормотал нечто, означавшее согласие.

Однако позже, поднимаясь наверх, чтобы переодеться к ужину, он вспомнил, что ни маркиза, ни ее муж так и не вернулись в салон.

Из-за прибытия посла гостей оказалось нечетное число.

Как самого молодого и наименее важного из приглашенных Тони усадили рядом с мужчиной, а не с женщиной.

По другую руку его соседа сидела леди Дженет.

Хотя ужин и был ничуть не хуже предыдущего, а вино оказалось просто великолепным, Тони все же заметил, что праздник потускнел.

Он был уверен, что виной тому приезд посла.

Жуан Алькала вел милый разговор с двумя своими соседками.

Казалось, от него исходила некая аура, заставлявшая остальных гостей терзаться дурными предчувствиями.

Беспечный смех стих. Не хватало и остроумных шуточек, которыми обычно перебрасывались за карточными столами.

За столом то и дело воцарялось молчание.

В эти моменты голос маркизы казался ненатурально громким и пронзительным — она пыталась убедить своего мужа в том, что очень рада его видеть.

По непроницаемому лицу испанца трудно было угадать его мысли.

Крупные, породистые черты лица говорили о древнем роде, которым он невероятно гордился.

Речь посла была весьма высокопарной — этому специально обучали дипломатов.

Однако Тони чувствовал в нем некую двусмысленность, которая тяготила окружающих.

Тони совсем не хотелось играть, и он пригласил леди Дженет, с которой не расставался со дня приезда, посидеть с ним в салоне.