БАРБАРА КАРТЛЕНД - Ключ любви

Но Минерва помнила, что недостаток денег ее отец и мать возмещали любовью. Всякий, кто попадал в беду, обращался к ним; им рассказывали о своих тревогах: будь то плохой урожай, погода, дырявая крыша или разбитое окно.

Родители Минервы мало чем могли помочь, но даже одна их забота значила немало, и в этом они не отказывали никому.

Во время поездок девушка рассказывала графу истории тех людей, с которыми они встречались, и, как ни странно, он слушал с интересом.

Граф свободно обращался с простыми людьми. Когда на ферме он, уезжая, пообещал помочь с ремонтом старого дома, фермер и его жена расплывались в улыбках. Они смотрели на графа словно на ангела, посланного им в помощь самими небесами.

Минерве оставалось только молиться, чтобы, когда все вернется на круги своя и граф снова будет развлекаться с прекрасными женщинами, он не забыл о своих обещаниях.

Впрочем, пока что он помнил все.

Его забота о детях не могла не трогать девушку.

Однажды, когда они возвращались с отдаленной фермы, граф сказал:

— Я хотел бы, чтобы сегодня вечером вы пообедали со мной и с Тони. Когда я отвез вас домой, то понял, что обеденный зал выглядит каким-то пустым, когда в нем нет красивой женщины.

Минерва рассмеялась:

— Вы льстите мне! И все же я не могу принять ваше приглашение.

— Почему? — недовольно спросил граф.

— Потому что мне надо присмотреть за Дэвидом и Люси и приготовить им ужин. И потом, мне не хотелось бы оставлять их дома одних.

На мгновение губы графа сжались. Минерва решила, что он сердится, потому что не может получить желаемое.

Наконец он произнес:

— Если вы не можете оставить их одних, я мог бы прислать одного из своих слуг, чтобы тот приглядел за детьми. Или пригласите ту женщину с ребенком, которая помогает вам, когда у вас есть деньги.

Минерва была очень удивлена. Она и не догадывалась о наблюдательности графа и о том, что он был осведомлен о ее домашнем хозяйстве.

— Вы имеете в виду миссис Бриггс, — сказала она. — Думаю, она придет, если я заплачу ей.

— Предоставьте это мне, — распорядился граф, — и скажите миссис Бриггс, чтобы она оставалась с детьми до самого вашего возвращения.

Минерва хотела было поспорить с ним, но потом решила, что это было бы ошибкой с ее стороны.

Она уже решила, что спасти семью может только одно — если граф купит Дуврский дом.

Пока что его светлость настроен так, что в любом случае позволит Линвудам арендовать дом.

К тому же он пока не женат, и дом для сиятельной графини понадобится еще нескоро.

Обдумав все это, Минерва не стала ничего возражать, и дальше они ехали в молчании. Граф остановил фаэтон у клумбы перед входной дверью и произнес:

— В семь тридцать я пришлю за вами карету и заодно пошлю детям ужин.

— Это совершенно ни к чему… — начала Минерва.

Но граф уже поднял свою шляпу и тронул лошадей, так что ее слова потонули в шуме колес.

Дети были просто потрясены щедростью графа, ибо он, как и обещал, каждый день посылал Люси специальный шоколадный торт к чаю. Иногда торт бывал покрыт белой глазурью с именем Люси, а как-то раз инициалы девочки оказались выложены вишнями в сахаре.

Впрочем, торт был не единственным, что посылал граф.

Вместе с лакомством в домике появились персики и виноград, а на другой день — цыплята и окорок барашка.

На следующий день после этой посылки Минерва неуверенно сказала графу:

— Спасибо вам… за все вкусное, что вы нам посылаете… но пожалуйста… мы не хотим быть… обязанными… не стоит… не стоит посылать нам ничего больше.

— Я посылаю все это не вам, — ответил граф, — а Дэвиду и Люси. Не думаю, чтобы им больше нравилась простая грубая пища. Люси говорила мне, что обычно у вас на обед бывает жаркое из кролика.

— Не заставляйте Люси жаловаться! — быстро сказала Минерва.

— Она самый очаровательный ребенок из всех, кого я только видел, — ответил граф. — И к тому же так похожа на вас!

Минерва покраснела и промолчала. Она знала, что бесполезно просить графа быть не столь щедрым.

С легкой тревогой она подумала о том, как много потеряют дети, когда граф уедет.

Когда Дэвид и Люси услышали о том, что ужин для них будет прислан прямо из замка, они так обрадовались, что не стали даже жаловаться на то, что их не берут с собой.

Поскольку обычно они играли в саду целый день, ужинать они привыкли в своей ночной одежде.

Минерва помогла Люси умыться и надеть халат и только потом отправилась к себе переодеваться.

Только тут она впервые подумала о том, что ей нечего надеть на званый обед.

У нее было два вечерних платья, которые она сама сшила из дешевого муслина для того, чтобы ужинать с отцом.

Платья эти не раз бывали выстираны и выглажены и стали чуть тесноваты, потому что девушка успела немного подрасти с тех пор, как шила их.

Но ничего другого у нее не было.

Что ж, подумала Минерва, если она будет выглядеть как нищенка, граф сам виноват — незачем было приглашать ее.

Придется ему смириться с тем, что есть.

Впрочем, у Минервы была одна красивая вещь — голубой кушак под цвет ее глаз, который девушка повязала на свою тонкую талию.

Хоть Минерва и жила в самом глухом уголке Норфолка, она все же понимала, что ее платья давно вышли из моды.

Прекрасные леди, с которыми граф проводил время в Лондоне, носили платья с пышными юбками и широкими рукавами.

По сравнению с ними Минерва выглядела простушкой.

Впрочем, с этим она ничего не могла поделать, а потому, как можно искуснее уложив волосы в прическу, девушка спустилась вниз.

Она увидела, что дети невероятно рады только что прибывшему из замка ужину.

Его привезли в удобной карете, которая должна была отвезти в замок Минерву.

В корзинках стояли два судка, со всех сторон обложенные сеном, чтобы не остывать. В третьем судке оказался мастерски сервированный холодный лосось.

Минерва поняла, что этого им должно хватить на завтрашний день, а может, и на послезавтрашний.

К удовольствию Люси, среди лакомств оказался шоколадный пудинг в виде ежика с колючками из миндальных орехов.

Привезший ужин лакей остался, чтобы сервировать его. После ужина он должен был вернуться пешком через парк.

Люси и Дэвид так радовались всей этой роскоши и прекрасному ужину, что едва попрощались с Минервой.

Когда присланная за ней карета тронулась, Минерва подумала, что граф совсем не так плох, как говорил Тони.

Она знала, что дети инстинктивно чувствуют доброе к себе отношение и прекрасно отличают его от притворства.

Дети совершенно искренне радовались всему, что сделал для них граф, но и сам он очень нравится им просто как человек.

Для Люси граф стал отцом, которого у нее уже давно не было, а для Дэвида — героем, человеком, который превосходно ездил верхом и мог взять любой самый высокий барьер, как это мечтал делать мальчик.