Барбара Картленд - Призрак в Монте-Карло

— А разве азартные игры — это плохо? — спросила Мистраль.

— Плохо? — переспросила Эмили. — Я не вижу ничего плохого в том, что человек занимается интересным для него делом или просто развлекается. Те, кто ругает азартные игры, обычно столь бесхарактерны и безвольны, что не могут удержаться от того, чтобы не просаживать за столом нажитые нелегким трудом деньги. Не понимаю, почему ты решила, что играть плохо?

— Я просто поинтересовалась, — ответила Мистраль. — В Конвенте монахиня говорила мне, что, несмотря на то, что азартные игры только способствуют процветанию Монако и что все бедняки княжества имеют некоторую выгоду от азартных игр, она чувствует, что это плохо — ведь во время игры человеком овладевает страсть к деньгам.

— Это — умозаключение ограниченной женщины, которая пришла к подобным мыслям из-за того, что всю жизнь была оторвана от общества, — усмехнулась Эмили. — Надеюсь, у тебя хватит ума не основываться в своих оценках на точке зрения монахини.

— До сих пор у меня не было возможности как-то иначе оценивать мир, — тихо проговорила Мистраль.

В ее ответе не было никакой дерзости. Она просто констатировала факт, но на мгновение Эмили опешила.

— Ты права, — сказала она. — Я совсем забыла, как долго ты там находилась. Действительно, ты ничего не знаешь о жизни, мне не следует забывать об этом.

— Почему вы никогда не разрешали мне приехать на ферму? — поинтересовалась Мистраль.

— Потому что я сама оттуда уехала, — ответила Эмили. — Я хотела, чтобы ты стала настоящей дамой, как твоя мама. А на ферме была тяжелая работа, и когда мой дед умер, у меня не хватало денег на то, чтобы поддерживать хозяйство. И на ферме меня ждала бы работа от зари до зари, день за днем, год за годом, пока она не уморила бы меня. А мне нужно было платить за твое обучение, Мистраль, да и самой хотелось хорошо пожить, поэтому, когда тебя отправили в Конвент, я переехала в Париж.

— В Париж? — воскликнула Мистраль. — И вы были там счастливы, тетя Эмили?

— Я очень много работала, Мистраль, и в общем-то я была довольна жизнью. У меня была цель, и я постепенно приближалась к ней.

Мистраль поднялась из-за стола и подошла к тетке. Эмили была выше своей племянницы. Девушка подняла к ней очаровательное личико и очень тихо проговорила:

— Тетя Эмили, вы рады, что я с вами, не так ли?

Это был плач ребенка, который хотел, чтобы его утешили, это была мольба о любви, мольба человека, который никогда не ведал этого чувства. Но Эмили, которая восемнадцать лет назад услышала бы скрытый призыв в словах Элис, была глуха к мольбам Мистраль.

— Конечно, Мистраль, — равнодушно ответила она. — Я очень рада, что ты со мной, и я уверена, что мы хорошо проведем время. А теперь позови Жанну, мне надо дать ей кое-какие указания.

Она не заметила разочарования, отразившегося на юном лице, не заметила, как внезапный приступ острой боли затуманил темно-синие глаза, как поникли уголки изящных губ. Мистраль послушно вышла из комнаты и отправилась звать Жанну.

— Думаю, сегодня здесь собрался весь Монте-Карло, — заметила леди Виолетта Федерстон, окидывая взглядом огромный обеденный зал «Отеля де Пари». Почти все места были уже заняты, поэтому каждый входящий заставлял метрдотеля решать сложнейшую задачу, как всех разместить.

— Альфонс сказал мне, что это лучший сезон за все годы, — проговорил сидевший напротив леди Виолетты лорд Дрейтон. — Если в прошлом году прибыль составила шесть миллионов франков, то что же будет в этом — но не стоит об этом говорить. Нам следовало бы купить акции лет пять-шесть назад.

Сэр Роберт улыбнулся.

— Теперь уже поздно!

— Для тебя, Роберт, в этом нет никакой трагедии, — заметил лорд Дрейтон. — Что бы ты сделал, если бы у тебя появились лишние деньги?

— Я могу ответить, — вмешалась леди Виолетта. — Естественно, он потратил бы их на меня.

— Что может быть лучшим оправданием расточительности! — галантно заметил лорд Дрейтон.

Сэр Роберт взял поданное официантом меню.

— Ну, что мы будем есть? Виолетта, ты начнешь с икры или с устриц?

— Закажи сам, Роберт, — ответила она. — Мне хочется понаблюдать за залом. Это так увлекательно.

Не было ничего удивительного в том, что леди Виолетта, чувствовавшая себя в светском обществе Монте-Карло как рыба в воде, проявляла огромный интерес к тому, что происходило вокруг нее. «Отель де Пари» устроил этот ужин в честь известной итальянской оперной певицы, которая сегодня должна была давать свой первый концерт в зале Казино. Для организации праздничных обедов и ужинов использовались любые предлоги; а так как население княжества еще ни разу не было свидетелем такого наплыва гостей, как в нынешнем зимнем сезоне, можно было с уверенностью сказать, что на крохотном пятачке собрались все богатство, красота и аристократия Европы.

В зале сидели немецкие бароны с женами, стремившиеся забыть о своей недавней войне с Францией. Их генеалогические древа уходили корнями в глубокое прошлое, а карманы оттягивало золото. На ужин явились Великие русские князья — красивые, аристократичные и сказочно богатые. Одно их появление в игорных домах и в ресторанах выделяло эти заведения из общего ряда.

За столиками сидели англичане, имена которых были овеяны славой предков. Они с любопытством взирали на пеструю толпу вокруг них и, несмотря на сутолоку и веселье, ухитрялись каким-то доступным только им способом сохранять чопорный и холодный вид. Своим присутствием ужин почтили индийские раджи, турецкие султаны, испанские гранды, алжирские беи, а также самые сливки французского бомонда и сияющие американцы — крупные, плохо одетые мужчины с элегантными женами в шикарных туалетах — которые, казалось, чувствовали себя несколько неловко, но обладали баснословным богатством.

Кроме того, здесь околачивались художники, профессиональные игроки, шулеры, бездельники и прочие прихлебатели, которые всегда оказываются там, где властвует «Его Величество Случай» и есть возможность облегчить чьи-либо карманы. И наконец, на ужине присутствовали женщины, игравшие немаловажную роль в жизни Монте-Карло, женщины всех вероисповеданий, национальностей, классов и типов красоты — и каждая из них была неповторима; и каждая из них заставляла мужчин бросать на нее пристальные взгляды; и каждая из них вносила свою лепту в общее веселье, украшая своим присутствием все это великолепное общество.

Окинув пристальным взглядом обеденный зал, леди Виолетта подумала, что никогда в жизни не видела такого обилия столь прекрасных драгоценностей. Там были и бриллиантовые тиары, которые сверкали и переливались подобно королевским коронам; и ожерелья из рубинов, сапфиров и изумрудов; и нитки жемчуга; и кулоны из аметиста и аквамарина; и браслеты из бирюзы и опала; а также броши, серьги, медальоны, диадемы, сверкающие драгоценными камнями, которые служили великолепным обрамлением для женской красоты. Леди Виолетта тихо вздохнула.