Барбара Картленд - Призрак в Монте-Карло

Почему, к примеру, тетя Эмили разрешает ей разговаривать только с князем? Почему она велела Мистраль быть особенно любезной с его сиятельством? То, как тетка произнесла слово «любезной», покоробило Мистраль. Она решила расспросить Эмили об этом.

— Что значит «любезной», тетя Эмили? — совершенно серьезно сказала девушка.

— Это значит — поощрять его, — ответила Эмили.

— Поощрять в чем? — спросила Мистраль.

Эмили открыла рот, собираясь ответить, но взглянув на Мистраль и увидев ее невинные глаза, растерялась.

— Будь любезной с князем, — хрипло проговорила она. — Заставь его почувствовать, что его общество доставляет нам удовольствие и что он нравится тебе.

— Он действительно нравится мне, — подтвердила Мистраль. — Но почему мне нельзя быть любезной с другими, тетя Эмили? Ведь наверняка есть мужчины, которым, возможно, тоже доставит удовольствие услышать, что нам приятно их общество.

Мистраль подразумевала сэра Роберта. Однако девушка не ожидала, что ее слова вызовут у тетки, лицо которой потемнело, такую внезапную вспышку гнева.

— Нам неприятно общество других мужчин, — зло проговорила Эмили. — Разве я тебе не ясно объяснила? Нас интересует только князь Николай. Ты будешь любезна только с ним и больше ни с кем. Если ты ослушаешься, я накажу тебя! Думаю, у тебя хватит ума выполнять мои приказания.

В словах тетки слышалась такая явная угроза, что Мистраль невольно отшатнулась.

— Я сделаю так, как вы велите, тетя Эмили, — сказала она и опрометью бросилась в свою спальню.

Что все это значит? Почему князь Николай удостоился такого пристального внимания тетки?

Все началось с того вечера, когда они впервые пришли в Казино. Стоило только князю Николаю отойти от игорного стола, как Эмили поднялась и последовала за ним. Сейчас Мистраль в этом не сомневалась, хотя в тот вечер она решила, что ошиблась и что тетушка просто прогуливается по игорным залам без всякой цели. А потом, когда князь остановился, видимо, решая, за какой стол сесть, тетушка повалилась на него.

Она сказала, что зацепилась за ковер, но Мистраль, внимательно оглядев ковер, так и не нашла ни одной складки, за которую можно было зацепиться. И все же Эмили споткнулась и, чтобы не упасть, ухватилась за князя, монеты, которые он держал в руке, рассыпались по полу. Со всех сторон к ним бросились люди и стали помогать собирать их, а тетушка принялась извиняться.

— Простите меня, сэр, — говорила она. — Я была непростительно неловка. Я зацепилась за ковер, и, не ухватись я за вас, я обязательно упала бы. Боюсь, я слишком стара, чтобы падения прошли для меня бесследно.

— Прошу вас, давайте забудем об этом, мадам, — галантно ответил князь. — Счастлив, что оказался вам полезен.

Служитель подал ему горсть монет.

— Вот все, что удалось собрать, ваше сиятельство, — сказал он. — Боюсь, их расхватали на талисманы.

Князь рассмеялся.

— Оставь их себе, надеюсь, они и тебе принесут удачу.

Служитель был ошеломлен.

— Это верх щедрости, ваше сиятельство… Тысяча благодарностей, ваше сиятельство.

Тетя Эмили удивленно подняла брови.

— Ваше сиятельство! — повторила она. — Ну да, конечно, теперь я вижу сходство. Вы, должно быть, князь Николай? Много лет назад я была знакома с вашим отцом. Вы очень на его похожи.

— Благодарю вас за добрые слова, — ответил князь. — Я один из самых искренних почитателей моего отца.

Он посмотрел на стоявшую позади тетки Мистраль, которая молча наблюдала за всей сценой. Эмили не колебалась ни минуты.

— Позвольте, ваше сиятельство, представить вам мою племянницу, — обратилась она к князю, а потом повернулась к Мистраль: — Дорогая, это сын Великого русского князя Ивана. Когда я была здесь много лет назад, Великий князь был единственной знаменитостью, гостившей в княжестве. Он был очень красив, и его сын пошел в него.

Мистраль сделала реверанс. Князь поднес ее руку к губам и посмотрел ей в глаза. Потом он повернулся к Эмили.

— Позвольте пригласить вас, мадам, и вашу племянницу на ужин. Мой отец будет рад узнать, что я с почтением отнесся к его давним знакомым.

«Так все и началось, — подумала Мистраль, — а теперь с каждым днем ее все сильнее затягивает паутина, которой тетушка так искусно опутывает и ее, и князя».

Она не могла протестовать, ей ничего не оставалось, как подчиняться тетушкиным приказам. И сейчас, стоя на ступенях церкви, Мистраль не сомневалась, что и эта прогулка, во время которой они с князем окажутся наедине, была тщательно подстроена тетушкой. Бесспорно, что приглашение князя покататься было совершенно искренним, но сознание, что все задумано заранее, что их встреча является частью какого-то странного спектакля, которым управляет тетка, испортило Мистраль настроение. Ей опять захотелось прислушаться к тому, что подсказывал ей внутренний голос, и отказаться от приглашения, объявив, что она пойдет домой с Жанной. Но она знала, что это невозможно. Даже сейчас, когда тетки не было рядом, она чувствовала на себе ее пристальный взгляд и ее приказания грозно звучали в голове Мистраль.

— Я пойду домой, мадемуазель, — тихо проговорила Жанна, и Мистраль поняла, что Жанна выполняет указания Эмили.

— Хорошо, Жанна, — сказала девушка, и, не глядя на князя, спустилась к коляске.

Лакей помог ей сесть. «Какое у него необычное лицо, — подумала про слугу князя Мистраль, — у него такой странный разрез глаз и очень выступающие скулы».

Лакей закрыл за князем дверцу и взобрался на козлы.

— Какой национальности ваш слуга? — обратилась Мистраль к князю. — Он похож на китайца.

— Вообще-то он русский, — ответил князь. — Он родился на границе Сибири и Тибета. Он мой личный слуга с тех пор, когда я был еще ребенком. Я называю его Сторожем, так как он стережет меня день и ночь. Днем он прислуживает мне, а ночью укладывается у двери в мою комнату. Мне ничего не угрожает, когда рядом Поток.

— Как романтично! — воскликнула Мистраль.

Князь засмеялся.

— Однако, как и любой роман, подобная забота иногда бывает утомительной! Вы согласитесь со мной, потому что у вас тоже есть Сторож!

— У меня?

— Да, у вас, — подтвердил князь. — Ваша тетушка очень строга. Она наводит на меня ужас.

— Я тоже боюсь тетю Эмили, — призналась Мистраль, — но меня удивляет, что и вы боитесь ее. Она так хорошо к вам относится.

— Думаю, как раз это и пугает меня, — сказал князь, улыбнувшись, чем дал ей понять, что он просто шутит. — Но расскажите мне о себе, мадемуазель. Почему вы всегда в сером?

Он прикоснулся к платью Мистраль, которое занимало почти все сиденье, тяжелыми складками спускаясь до самого пола, потом перевел взгляд на наброшенное на плечи фишю из серого муслина и на отделанную серыми перьями крохотную шляпку, которая не могла скрыть ее прекрасные золотые волосы.