Барбара Макколи - Личная жизнь знаменитости

- В мою комнату, - сказал он, снова взяв ее за руку, когда открылись двери лифта.

- Секунду, - она на ходу сняла туфли и поспешила за ним.

От нетерпеливого ожидания у нее кружилась голова, она была как в бреду. Он никак не мог открыть дверь, дважды ронял магнитную карточку. Когда наконец ему удалось это сделать, они оба рассмеялись.

Он втянул ее в комнату, впился губами в ее губы, прижав к закрытой двери. Туфли Марси шлепнулись на пол. Его руки скользнули вниз по ее плечам, большими пальцами он погладил ей грудь. Ее пронзило горячее удовольствие.

- Господи, как же приятно трогать тебя. Ты изумительно мягкая. Я мечтал об этом с того момента, как увидел тебя, - хрипло говорил он.

С того момента, как увидел ее? Удивившись, она подняла на него глаза.

- Ты хочешь сказать, я… раньше, не сегодня?

Он улыбнулся.

- Моя сладкая булочка, ты выглядишь потрясающе сексуально, я бы просто врал, если бы сказал, что мне не нравится то, что ты с собой сделала. Все очень классно! Но что до меня, то можно было бы и не менять ничего. Для меня ты и в комбинезоне прекрасна.

- В комбинезоне? Издеваешься? - она нахмурилась.

- Нет!

Он водил губами по ее губам.

- Вот об этом я все время мечтал.

Она поняла, что так и есть. Он желал ее давно, это все не сегодня случилось. Он думал о ней в комбинезоне, ну ради бога! Его слова возбуждали, внушали веру в себя, пробуждали в ней женщину, о существовании которой в себе она и не подозревала.

- Если мой комбинезон нравится тебе больше, чем это платье, я пойду переоденусь.

- Вы никуда не пойдете, мисс Марси Прюит. У вас один путь - в мою постель.

У нее перехватило дыхание, когда он сжал ее в объятиях и понес в спальню. Она обняла Эвена и прижалась к нему, вдыхая запах его тела, кожи. Соленый, подумала она, слегка лизнув его за ухом. Пикантный. Он затаил дыхание, напрягся и замер, а она снова и снова проделывала эти свои исследования языком. Удивительно и прекрасно, что она может вызвать в нем такую реакцию, хотелось понять, что еще она может.

Как бы это понять?

Он крепко обнимал и целовал ее, она испытывала невыразимое удовольствие, казалось, большее удовольствие и счастье было просто невозможно. Есть этот момент, есть этот человек, есть это счастье - больше в жизни ничего нет и быть не может. И не надо. Все, все остановилось навеки.

О, что- то еще есть, смутно подумала она, когда он потянулся к молнии на ее спине. Еще очень много чего есть. Она задрожала в ожидании. Звук расстегиваемой молнии слился с их дыханием. Его руки скользили по ее спине, доставляя ей наслаждение, вызывая в ней дрожь и трепет. Платье заскользило вниз и легло на пол вокруг ее ног. Она была почти обнажена, на ней осталось только два кусочка черного шелка.

- Мне хочется посмотреть на тебя, - не отводя от нее взгляда, он немного отступил.

Этот взгляд прожег ее насквозь. Если бы ее колени могли сгибаться, она бы рухнула на пол. Она слышала, как тихонько перевел дыхание Эвен, - и ему было трудно дышать. Он беззвучно что-то пробормотал, придвинулся к ней, накрыл своими большими руками ее грудь - ей казалось, что грудь распухла и болит, - и стал легко поглаживать большими пальцами отвердевшие соски.

Марси откинула назад голову и застонала. А он наклонился и начал целовать ее грудь. Она продолжала тихо стонать. А Эвен продолжал целовать ее. Он не спешил, продлевал свое - и ее - удовольствие. Он как будто боялся, что какой-нибудь чудесный кусочек ее тела будет несправедливо обойден его лаской, поцелуями, вдруг этому кусочку меньше достанется. И он слегка прикусывал губами, гладил и ласкал руками, трогал языком ее кожу. Ее удовольствие было огромно, ей казалось, что такие сильные чувства невозможно вынести, этого счастья слишком много для одного человека, так много, что оно превращалось в какую-то сладкую муку. От такой полноты чувств можно умереть, думала Марси. Все происходило вне времени - все длилось целую вечность и обрывалось мгновенно. Марси нестерпимо хотелось быть ближе и ближе к Эвену, совсем слиться с ним, стать с ним чем-то целым, одним.

- Эвен, ну пожалуйста, пожалуйста… - шептала она.

А он все хотел любоваться ее красотой - ведь она как чудесная статуэтка - и наслаждаться ощущением шелка ее кожи и тепла ее тела. И никак не хотел торопиться.

Для обоих эта ночь стала откровением - ни один из них до этого момента не понимал, что такая полнота чувств возможна, что можно так быть вдвоем, что можно настолько быть вместе, что можно испытывать столько радости и счастья. Они вместе проваливались куда-то в небытие, куда-то, где были растворены эта радость и это счастье, в сладостную и терзающую муку, не помня себя, ничего не осознавая, и вдруг выныривали - тогда чувственный восторг сменялся радостью общения.

Эвен вдруг увидел лицо Марси. В причудливом лунном свете Марси была прекрасна неземной красотой. Он почувствовал, как что-то сдвинулось в нем, перехватило горло. Как прекрасна, подумал он. Настоящее совершенство. Совершенство, к которому можно только стремиться. И умиротворенность. И улыбка удовлетворения. Зная, что он причина этой улыбки и удовлетворения, он ощутил радость и гордость.

- Тебе хорошо? - спокойно спросил он.

Она медленно открыла глаза.

- Наверное, я как-то не так себя веду, что-то не так делаю, если ты это спрашиваешь.

- Ты все делаешь изумительно, все чудесно, - он поцеловал кончик ее носа.

- Как прекрасно. Всегда так? - она гладила его плечи.

Так никогда не было . Эта мысль поразила его, хотя он не смог бы объяснить, что же по-другому с Марси. Да и вообще он не хотел ничего анализировать.

- Ты удивительна.

Она широко улыбнулась, потом опустила глаза.

- Я всегда считала, что не буду в этом хороша.

- Господи, да почему же ты могла так считать?

- Я думала, что-то со мной не так. Работа меня всегда больше интересовала, чем свидания или секс. Я много раз слышала, как женщины с интересом обсуждают эту сторону жизни, но никогда не могла понять, что они в ней такого исключительного находят. Зато теперь я знаю, - она легонько водила пальцами по его спине.

Через некоторое время она сонно спросила:

- Я слышала, ты назначил начало работы на полседьмого?

- Опять ты о работе?

- Думаю, сколько времени можно здесь оставаться.

Дорогая Марси!

Мне так понравилась статья о диете и питании в мартовском номере. Есть ли еще способы уменьшить потребление калорий и восстановить форму?

Дженни, Кортланд

Марси проснулась в пять утра. Каждый мускул тела болел. Вряд ли она сможет пошевелиться, а уж о том, чтобы встать, одеться, пойти в свой номер - и подумать страшно.

Ей не хотелось быть всю ночь в его номере, она собиралась уйти к себе в два часа, потом в три. Каждый раз Эвен сгребал ее в охапку и каждый раз заставлял ее передумать. Ему это легко удавалось.