Ребекка Уинтерз - Очарование её глаз

Обрадованная столь большим прогрессом, Доминик быстро собирала свои вещи. Она ликовала, но мысль о провале их попытки, в котором муж был уверен, приводила ее в ужас. Однако страх не мешал с лихорадочным волнением предвкушать грядущую ночь.

Не теряя времени, Доминик поспешно направилась в просторную спальню, в интерьере которой преобладали желтые, голубые и красные цвета. Ей особенно нравились сводчатые окна, из которых открывался великолепный вид на море.

Прошло много времени с тех пор, как она с наслаждением вдыхала запах жасмина из сада, с нетерпением ожидая страстных ласк Андреаса.

Прежде всего Доминик прошла в ванную, чтобы принять душ. Вымыв голову, она решила воспользоваться полотенцем вместо фена. Приведя кое-как волосы в порядок, женщина вернулась в спальню.

В этой комнате она в течение многих ночей принадлежала своему мужу, но предстоящая ночь будет отличаться от всех остальных.

Найдя в сумочке обручальное кольцо с бриллиантом, Доминик надела его и, намеренно не выключив лампу, скользнула в постель. Ночной рубашки на ней не было. За все время супружеской жизни она ни разу не легла без рубашки.

Прежде Доминик настаивала, чтобы в спальне царила темнота. Если Андреас не мог увидеть рубец у нее на груди, она старалась забыть о нем. Под покровом темноты можно было даже вообразить, что для мужа она желанна.

Андреас неизменно проявлял понимание и нежность. Он не принуждал ее к тому, что могло вызвать у нее неловкость. В первую брачную ночь, когда муж поцеловал ее рубец, Доминик попросила его больше не делать этого, и с тех пор он уважал ее желание.

Перед свадьбой Олимпия передала ей слова Тео о смелости, которую проявил Андреас, женившись на Доминик. Она намекала на то, что женщина, чье истощенное тело лишено привлекательности, не подходит для освященного веками ритуала.

После встречи с Тео Доминик узнала, что Олимпия солгала, и поняла почему.

Но год назад это замечание травмировало ее психику до такой степени, что Доминик никогда не осмеливалась проявить инициативу, занимаясь любовью с Андреасом. Таким образом, ей удавалось убедить себя, что он хочет ее. Позже, когда Андреас погружался в сон, она лежала, заливаясь горючими слезами от мысли, что он женился на ней из жалости.

Потребовались месяцы психотерапии, чтобы Доминик поняла, почему она бежала от мужа и поверила жестоким словам Олимпии.

Как только она победила своих демонов, произошло эмоциональное выздоровление, позволившее ей сделать правильный выбор.

Доминик смогла вновь считать себя привлекательной женщиной, какой она была до тех пор, пока не узнала о страшном диагнозе. Ушли мысли о том, что она превратилась в жалкую тень самой себя.

Решение о пластической операции явилось свидетельством психического здоровья женщины, стремящейся к счастью и свободной в своем выборе.

Осознав это, Доминик перестала бояться операций и обследований, воспринимая их как необходимые шаги в процессе достижения полного излечения. Чем бы ни закончилась их попытка, она будет чувствовать себя полноценным человеком.

Если болезнь возвратится и ей придется удалить вторую грудь, так тому и быть. Никто и ничто больше никогда не подорвет ее веру в себя.

Впервые ей не страшно быть с Андреасом. Она не станет подавлять свои чувства и смело встретится с ним лицом к лицу, будь между ними любовь или война.

На карту поставлен жизненно важный вопрос. Если муж изменяет ей, она должна услышать это из его собственных уст, прежде чем решить, что предпринять.

Но сначала нужно восстановить доверие Андреаса, иначе он ни в чем не признается. Если этого не произойдет, никакие молитвы не помогут сохранить их брак.

Доминик легла на бок и принялась ждать мужа.

Поплавав в бассейне, Андреас позвонил Олимпии.

— Ты нашел ее?

Несмотря на понимание и заботу Олимпии, ему не хотелось обсуждать с ней Доминик.

— Да.

— Полагаю, ты все уладил и она на пути в Боснию?

Неправильно полагаешь.

Все их теории о том, что Доминик нуждается в деньгах, рухнули. Просьба, с которой она обратилась к нему, потрясла Андреаса.

Прежде чем присоединиться к жене, с которой он не жил много месяцев, о чем не хотел сейчас вспоминать, Андреасу пришлось снять напряжение в бассейне.

Он пригладил влажные волосы.

— Олимпия...

— Когда ты так произносишь мое имя, я пугаюсь.

— Я не смогу проводить все время с тобой и Ари. Но яхта в твоем полном распоряжении. Можешь погостить на Закинтосе. Если тебе будет нужно что-нибудь, обращайся к Полу.

— Ты очень щедр, Андреас. Возникла деловая проблема?

— Нет, личная.

— Понимаю. Когда мы сможем увидеться?

— Не знаю. Возможно, через месяц.

— Через месяц?! Что случилось?

Доминик вновь вошла в его жизнь — вот что случилось.

— Я собираюсь попробовать спасти свой брак.

После многозначительной паузы Олимпия задала вопрос:

— Она снова больна? Нуждается в твоей поддержке?

Андреас раздраженно нахмурился.

— Если и так, я займусь этим.

— Мне страшно подумать, что она вновь причинит тебе боль.

Он поморщился.

— Я сам побеспокоюсь о себе.

— Ари будет скучать.

— Как-нибудь выкрою время для него. Спокойной ночи, Олимпия.

Надев брюки, Андреас отправился в спальню.

Он был поражен, увидев, что Доминик лежит в постели, а ночник включен. Похоже, на ней нет ничего, кроме обручального кольца.

У Андреаса лихорадочно забилось сердце.

— Я боялась, что ты не придешь, — глухо сказала она.

Впервые он услышал от жены эти слова. За все время их брака она никогда даже взглядом не показала, что хочет его. Только в темноте он мог принять ее в свои объятия.

Теперь все было по-другому. На него смотрели глубокие фиалковые глаза. Андреас видел изящный рисунок губ, румянец на молочно-белой коже и золотистые волосы, разметавшиеся по подушке. Никогда он не встречал более красивой женщины!

Страшно подумать, что рак может снова поразить ее.

— Я сейчас, — бросил он, направляясь в ванную.

От одного вида Доминик его охватило возбуждение. С трудом переставляя отяжелевшие ноги, он двигался, едва сознавая, куда. Не сон ли это?

Боясь проснуться и обнаружить, что он снова один, Андреас быстро принял душ, накинул халат и вошел в спальню, затаив дыхание.

Когда он понял, что Доминик не исчезла, на его губах заиграла улыбка и воздух с шумом вырвался из легких. Она смотрела на него с радостным ожиданием.

Впервые Андреас почувствовал, что нервничает, будто взволнованная невеста, предвкушающая первую брачную ночь в объятиях возлюбленного.

— Нет... не надо, — тихо сказала Доминик, когда он протянул руку к ночнику. — Я хочу видеть тебя.