Ребекка Уинтерз - Цветочный замок

— Только я виновата в том, что ты так мучился, дорогой. Прости меня.

Он тяжело вздохнул.

— Это я должен просить у тебя прощения. Келли... я не такой благородный и честный человек, каким ты меня считаешь.

— Ты не прав! То, как ты поступил с отцом Жана-Люка, вызвало восхищение у всех.

— Я как раз об этом и хотел сказать, любовь моя. Я столько лгал и манипулировал людьми, что мне пора признаться.

Филипп выглядел серьезным.

— В чем тебе пора признаться? — спросила она.

— Я хочу сказать тебе, что не намеревался сообщать тебе о связи с Иветти.

Будучи удивленной, Келли присела в кровати. Филипп повернулся на бок и мрачно посмотрел на жену.

— До той поры, пока она не появилась в моем офисе, я был уверен, что произошедшее между нами в Шамони лишь досадное недоразумение. Однако тот факт, что она пришла ко мне, будучи на восьмом месяце беременности, заставил меня понять: Иветти решила манипулировать мной. Когда мы приехали к ней на квартиру, я намеревался сказать ей, что свяжусь со своим адвокатом, который организует тест на ДНК после рождения ребенка. В глубине души я был почти стопроцентно уверен: я докажу, что Жан-Люк не мой сын. Окажись я отцом, мне пришлось бы нести финансовую ответственность за этого ребенка и постараться быть лучшим из отцов. Только в этом случае я намеревался сообщить тебе о ребенке. До проведения теста на ДНК я ничего не сказал бы тебе. Я был вне себя. Сидя за рулем автомобиля, не мог следить за дорогой. Не заметив приближающийся автомобиль, попал в аварию, и все мои планы сорвались.

— Тот вечер был ужасным, — прошептала она.

— Когда ты приехала в клинику, то показалась мне явлением из другого мира. Мне пришлось пойти на сделку со своей совестью. Я не знал, то ли мне надеяться, что ты не догадаешься, с кем я был в автомобиле во время аварии, то ли во всем тебе признаться и умолять простить. Не знаю, что было бы хуже в той ситуации. Что было бы, если бы на следующее утро ты узнала правду? Простила бы ты меня тогда? Поэтому я решил во всем признаться, надеясь, что твоя любовь ко мне пересилит все обиды.

Келли покачала головой.

— Я ни на минуту не переставала любить тебя. Это просто невозможно. В своем письме я объяснила причину, по которой уехала.

Филипп схватил ее за руку и сжал ее между своих ладоней.

— До прихода Иветти в мой офис я едва сдерживался, потому что хотел сделать тебе особый подарок.

Келли смотрела на Филиппа:

— Какой подарок?

— Я имею в виду королевский особняк. Рауль отдал мне «Цветочный замок» в качестве своеобразной платы за то, что я избавил его от вынужденной женитьбы на принцессе Софи и помог жениться на Ли. Он отдал мне особняк до того, как ты уехала в Вашингтон.

— Я не могу в это поверить! — крикнула Келли.

— Когда я сказал ему, что не могу принять его подарок, он заявил, что никогда не простит меня, если я откажусь от особняка. Он заявил, что всегда мечтал о брате, и если бы мог выбирать, то выбрал бы в братья меня.

— Тебя все любят, дорогой, — сказала Келли.

Филипп погладил ее по щеке.

— Рауль сказал, что если это поможет мне не чувствовать себя обязанным ему, то я могу спонсировать один из благотворительных фондов.

У Келли голова шла кругом.

— Так, значит, все эти дома, которые мы осматривали с мсье Пено...

— Это был чистый блеф. Я заплатил ему приличную сумму, чтобы он хорошо играл свою роль.

— Как тебе не стыдно, Филипп! — вскрикнула она.

— Это еще не все. Но сначала позволь мне извиниться перед тобой за то, что я обвинил тебя в использовании знакомства с Раулем в своих интересах. Он знал, что я нахожусь на грани помешательства, когда приехал ко мне. После операции мне помогал Марсель. Я видел стол, который ты накрыла для празднования даты нашей свадьбы. Хромая, я подошел к столу и прочел оставленное тобой на тарелке письмо. К тому моменту, когда открыл коробочку с твоим подарком и увидел запонки в виде полевых цветов, которые дарил тебе, я был вне себя от горя. Я понял, насколько сильно тебя ранила моя откровенность. После прочтения твоего письма я будто потерял рассудок, Келли. Марсель вызвал доктора, который выписал мне успокаивающее средство. Когда доктор и Марсель ушли, я отправился в кровать. Проснувшись, не мог понять, жив я или мертв. Марсель вызвал моего брата, чтобы тот заменил меня в офисе, пока я не приду в себя. Я никого не хотел видеть. Однако Рауль оказался настойчивее остальных, и я все же позволил ему приехать ко мне. Остальное ты знаешь.

Келли обняла Филиппа. Они сидели рядом, мерно покачиваясь из стороны в сторону.

— Только вчера до меня дошло, что Рауль отправил к тебе Ли, чтобы она привезла тебя ко мне.

— Я так благодарна ей, что она тогда приехала! — выпалила Келли. — Бедняжка Клаудин пыталась отговорить меня от того, чтобы я отослала тебе документы о разводе, но я была так убеждена в своей правоте, что не послушала ее. Но стоило мне услышать голос Ли, посмотреть ей в глаза, как я поняла, насколько ужасно поступила с тобой. Я сразу же захотела увидеть тебя. Когда Рауль отвез нас Женеву, он мягко намекнул мне, что я в самом деле обидела тебя. Я так благодарна ему и Ли! Правда состоит в том, что если бы я позвонила Клаудин раньше, то обо всем узнала бы сама. Результат оказался бы иным. Я полетела бы в Швейцарию, но нашла бы к тебе иной подход.

— Боже мой! Когда я увидел тебя в кухне шале, у меня едва не случилась остановка сердца, — сказал Филипп.

— Я тоже в тот момент была ни жива ни мертва. Ты так изменился внешне. Я боялась, что не смогу вернуть наши прежние отношения.

Филипп белозубо улыбнулся жене, отчего у нее сжалось сердце.

— Ты нашла ко мне правильный подход. Я намеревался взбежать по лестнице, чтобы подумать вдали от тебя, но прооперированная нога не слушалась меня.

— Рауль очень обрадовался, узнав, что ты упал и не сможешь отправиться в горы, — сказала она.

Филипп кивнул:

— Рауль отличный парень, а вот тебя я не заслуживаю, — пробормотал он, целуя кончики ее пальцев. — Пусть ты можешь возненавидеть меня за то, что я сейчас скажу, но я должен это сделать.

Келли улыбнулась ему.

— Что еще такого ужасного ты совершил?

— Я приказал Оноре позвонить тебе, чтобы он узнал, как ты и где находишься, чем занимаешься. Когда он узнал, что ты живешь в Нионе, я отправил его туда, а потом обвинил тебя в использовании знакомства с ним.

— Я прощаю тебя. Все твои махинации — доказательство твоей любви ко мне.

— Я еще не закончил свои признания, — виновато проговорил Филипп.

— Продолжай, — произнесла Келли, чувствуя, что еще больше любит его.

Он провел рукой по ее белокурым волосам.

— Доктор Бруша не должен был вызываться на судебное слушание об опеке, потому что я точно знал: Жан-Люк не мой сын.