Кара Колтер - Озорной купидон

— Я приму душ, — сказал он.

Если бы она была его женой, то с удовольствием приняла бы душ вместе с ним.

От одной этой мысли она густо покраснела.

Через несколько минут Шейла услышала звук льющейся воды. У нее пересохло в горле.

Она суетилась вокруг стола, заканчивая приготовление пиццы. Шейла водрузила на стол красные свечи. Вдруг ее молнией пронзила мысль, что сейчас он стоит под душем обнаженный. Она испытывала чувства, о которых раньше и не подозревала.

Шейла зажгла свечи и выключила свет в тот момент, когда он наконец появился на пороге. Она обратила внимание, что Тернер побрился и надел чистую рубашку. Джинсы плотно облегали его сильные стройные ноги, а еще влажные после душа волнистые волосы красиво обрамляли его лицо.

Их взгляды встретились.

Он медленно прошелся по комнате и едва взглянул на пиццу.

Сейчас он поцелует меня , нахлынуло на нее безумное предчувствие.

— Здесь действительно чудесно пахнет, — медленно произнес Тернер, и от звука его голоса ее сердце замерло.

— Спасибо, — хрипло ответила Шейла. Теперь он подошел к ней совсем близко, внимательно разглядывая ее лицо в мягком сиянии свечей.

Неожиданно он придвинулся ближе.

Не забывай о Марии, в отчаянии подумала Шейла. Вспомни о засохших цветах.

Он провел ладонями по ее лицу и показал их ей.

— Это пудра, — еле слышно произнесла Шейла. Она никогда теперь не сможет забыть его грубые от работы мозолистые мужские руки.

— Это выглядит так, будто вы старались загримировать себя под клоуна Бобо.

А она еще подумала, что он собирался поцеловать ее! И еще это ужасное сравнение с клоуном!

Шейла перевела взгляд на губы ковбоя. Лучше бы он поцеловал ее.

О Господи, подумала она, я сошла с ума. Но при одной только мысли о том, как его губы прикоснутся к ее губам, руки и ноги стали ватными, а сердце бешено билось. Она покраснела, яркий румянец бросался в глаза даже под толстым слоем белой пудры.

Тернер отодвинулся от нее, но по-прежнему стоял очень близко, внимательно изучая ее лицо, читая мысли по глазам.

Этот мужчина излучал, казалось, огромную жизненную силу. Она улавливала волнующий свежий аромат его тела. Да, перед ней стопроцентный мужчина.

— Хочу есть. Сейчас же!

Тернер резко обернулся, Шейла вздрогнула и, пошатнувшись, неловко шагнула вперед. Вероятно, погрузившись в свои мечты, она и не заметила, как сама прижалась к нему. Тернер поддержал ее за локоть, и Шейла заметила в его глазах насмешку.

В дверях стоял Ники. Он выглядел гораздо лучше.

— Давайте поужинаем, — весело ответила Шейла и быстро вытерла лицо рукавом.

— Темно, — недовольно проворчал Ники, пытаясь подвинуть один из двух стульев, стоявших около стола.

Шейла тут же включила свет. Тернер снова взглянул на нее, но на этот раз его взгляд был оценивающим. Очевидно, он осуждал ее, потому что она позволяла трехлетнему ребенку командовать собой.

— Не так уж важно, горит свет или нет, — заявила она, защищаясь.

— Я ведь ничего не сказал, — ответил Тернер. Взгляд его пронзительных голубых глаз мог сказать гораздо больше, чем любые слова. — Ники, я возьму другой стул, а ты принеси себе подушку.

Ники вызывающе посмотрел на него, поудобнее устроился на стуле и, взяв вилку, уставился на пиццу.

Тернер скрестил руки на груди. Их молчаливый поединок длился целую минуту, а потом Ники, метнув в сторону Тернера недовольный взгляд, встал из-за стола.

— Вообще-то я могу сама сходить за подушкой, — заметила Шейла. — Ему только три года.

— Он уже достаточно большой, чтобы принести подушку, а также чтобы поучиться хорошим манерам!

Его слова прозвучали жестко, но в глазах Тернера, смотревшего вслед убегавшему мальчику, сияла нежность. Он обернулся к ней, нежность по-прежнему теплилась в его взгляде.

— Никто никогда раньше не готовил для меня пиццу. Она выглядит великолепно. — Он зашел в гостиную и вернулся со стулом с высокой прямой спинкой.

— Ну, так давайте попробуем мою стряпню, пока она не остыла, — подчеркнуто весело предложила Шейла.

Шейла разрезала пиццу, но когда она встала, чтобы сходить за Ники, сильная рука остановила ее. Тернер покачал головой.

— Пусть он сделает это сам.

Наконец Ники появился, и, казалось, был очень доволен собой. Шейла заметила, что он принес подушку не со своей постели.

— Это моя подушка, — с улыбкой заметил Тернер.

Ники осторожно положил подушку на свободный стул, взобрался на нее и с довольным видом устроился наверху.

— Кажется, он хочет мне что-то сказать? — спросил Тернер.

— Мне пиццу, сейчас же!

— Пожалуйста, дайте мне пиццу, — спокойно поправил его Тернер.

Ники нахмурил свои темные брови и скорчил свою знаменитую мрачную мину. Тернер тоже сурово нахмурился ему в ответ.

— Пожалуйста, — нехотя сдался Ники.

Шейла разложила пиццу по тарелкам, неожиданно пожалев, что не приготовила что-нибудь более изысканное.

— Очень вкусно, — радостно заявил Тернер.

В следующий раз он сам может приготовить еду. Пусть у них будет всеобщее равноправие, если еще представится такая возможность. Ведь в любую минуту могла объявиться Мария. Подумав об этом, Шейла разволновалась. Она не сводила с него глаз. Она могла бы поспорить, что он пробовал гораздо более изысканные кушанья, чем пицца, которая оказалась достаточно вкусной.

Шейла испугалась, что он сможет узнать, о чем она думает, догадаться о ее желаниях.

— Вы, конечно, любите яблоки, — решила она продолжать разговор.

— Я?

— И морковь.

— О, вы имеете в виду то, что лежит в холодильнике.

— В доме нет других свежих фруктов и овощей.

Он смутился.

— Я покупаю их для лошадей.

— Мне шесть лет, — объявил Ники, косо взглянув на Тернера.

— Не слишком ли ты маленький для своего возраста? — сухо спросил Тернер.

— Пить, сейчас же! — приказал Ники Шейле.

— Неужели ему все всегда сходит с рук? — изумленно спросил Тернер.

— Ему только три года.

— А я думал, что ему шесть, — заметил Тернер. — Ники, если ты хочешь чего-нибудь выпить, ты должен попросить по-другому.

— Пить, сейчас же, Поппи. — Ники захихикал. — Пить, Поппи, пить.

— Спокойной ночи, Ники, спокойной ночи, — предупреждающе прорычал Тернер.

— Пожалуйста, пить, — сдался Ники.

— Выпьешь молока, — предложил Тернер.

Ему налили молока. Он подул на него, пустив несколько пузырей.

— Он всегда так себя ведет? — спросил Тернер Шейлу.

Внезапно ее охватил безумный гнев. Как он осмеливается спокойно сидеть здесь и осуждать маленького мальчика, которого не помогал растить?

— Ему нужен отец. Терпеть не могу, когда вы, мужчины, поступаете подобным образом. Отказываетесь от детей, потому что вам легче зачать ребенка, чем помогать воспитывать его, а потом жалуетесь на невоспитанных детей, которых растят матери-одиночки.