Кара Колтер - В поисках эльфа

Майкл сам себе удивлялся. Отчего такая страсть? Они даже не были раздеты! Более того, ни одна пуговка не была расстегнута. И ничего подобного не предвиделось. Пока. Майклу казалось, что он только что пробежал марафон, — так быстро билось его сердце.

— Нет, — ответил он. — К сожалению.

Он уговаривал себя не играть с огнем, но кто мог сопротивляться этому?

— Но если хочешь, мы можем поиграть в покер на раздевание.

Кирстен уставилась на него. Она облизнула губы. Майкл предпочел бы, чтобы она этого не делала. Затем Кирстен взглянул на дверь. Решила сбежать? Или пойти переодеться во что-то более удобное?

Медленно, строго напомнил себе Майкл.

Он рассмеялся, надеясь, что Кирстен не услышит разочарования в его голосе.

— Я шучу.

Ах, эта Кирстен! Она таила в себе столько сюрпризов… Вместо того чтобы показать облегчение, она выглядела недовольной, будто Майкл засомневался в ее способности играть в покер. Он взглянул на пуговицу на ее воротнике. Одной рукой, думал он, просто расстегнуть эту пуговичку.

Даже не думай об этом, нахал! — одернул он себя.

Это хорошая девочка. О такой невестке всегда мечтала его мать.

— На Рождество моя семья собиралась за кухонным столом, и мы играли в карты. Иногда нас было человек пятьдесят, а иногда только мы вчетвером.

Кирстен взяла поднос и аккуратно, будто от пролитой капли зависела ее жизнь, перенесла его на стол. Затем она нашла новенькую колоду карт, наличию которой сильно удивилась, и бросила ее Майклу. Тот развернул упаковку и начал тасовать колоду. Краем глаза он видел, что Кирстен не может оторвать взгляд от его рук. Она точно почувствовала ток, который пробежал между ними во время их соприкосновения.

Майкл объяснил ей правила игры, раздал карты и предупредил:

— Не жульничай.

— Я никогда не жульничаю!

Да, скорее всего, так и есть.

— Мой отец обманывал, — вспомнил Майкл с улыбкой. — Он не мог проиграть. Взрослый, состоявшийся человек, он не мог позволить себе проиграть в карты.

— Мило.

— Да, а моему брату нужно было обязательно играть на что-нибудь. Если рядом была мама, то он играл на щелбаны. А если нет, на что-нибудь поинтереснее.

— Например?

— Ну, неоднократно мы играли на презервативы.

Специально ли он заставлял ее краснеть? Конечно! Только на этот раз это снова привело его ум в исступление. Его глаза спустились на верхнюю пуговицу ее воротника.

— Моя мама всегда раскрывала свои карты, — продолжил он, сделав вид, что не заметил, как Кирстен чуть не подавилась кофе. — Мы иногда ей подыгрывали, потому что она безумно радовалась своим выигрышам.

В первый раз он вспоминал эти дни с удовольствием, а не с болью.

— Хочешь посмотреть их фотографии? — спросил Майкл.

— Конечно.

Он вытащил свой бумажник и вынул фотографию Брайана.

— Вы очень похожи, — сказала Кирстен и аккуратно дотронулась до фотографии, будто она могла прикоснуться к лицу Брайана.

— Почему тогда ему всегда доставались все девчонки? — буркнул Майкл.

— Я тебе не верю.

Майкл улыбнулся и протянул ей фотографию мамы.

— О, Майкл, теперь я точно знаю, какая она была. Домашнее печенье и семейные ужины. Готова поспорить, что и нагоняй она вам не раз устраивала.

— Моя правая мочка до сих пор длиннее, чем левая, потому что она все время первая попадалась ей под руку. Видишь?

Кирстен изучила его ухо.

— Да, я четко это вижу.

К сожалению, это снова напомнило Майклу о столе, покере на раздевание и расстегнутых пуговицах. Теперь он еще и представлял, как бы она кусала его за ухо…

Майкл посмотрел на бумажник, вспомнив, чем он на самом деле тут занимается.

— А это мой отец.

— Ммм, красавчик. У вас это семейное.

Майкл всегда знал, что красотой его не обидели.

И женщины часто говорили ему это. Но слышать такой комплимент от Кирстен было делом особенным. Майкл сам готов был раскраснеться.

Если она сейчас посмотрит на его ухо, то он не отвечает за то, что за этим последует.

Но она не посмотрела. Вместо этого Кирстен долго изучала фотографии, а потом передала их Майклу.

— Жаль, что я никогда с ними не познакомлюсь.

— Да, — вздохнул Майкл. — Мне тоже.

Майкл еще раз перемешал карты и взглянул на Кирстен.

— Хочешь поиграть на что-нибудь?

— Например? Например, на поцелуи.

— У меня пошлые мысли. Выбирай ты.

Рассеянный взгляд, румянец, потом хитрая улыбка, будто у нее на уме было то, о чем она не хотела ему говорить. И, в конце концов, Кирстен торжественно произнесла:

— На чай!

Майкл почувствовал разочарование. Чай! Вот с какой девушкой он имел дело. Абсолютно новая, неизведанная…

— Я буду подкладывать тебе в чай новые пакетики, если ты будешь проигрывать.

Через час Майклу пришлось пить чай с тремя разными вкусами. Но ему было все равно. Он джентльмен и может позволить себе проиграть даме.

— Кирстен, прости, мне пора идти. Завтра предстоит выполнить невыполнимое желание номер двадцать пять.

Она проводила его до двери, упорно избегая взгляда. Майкл упростил ей задачу. Он взял ее за подбородок и слегка поцеловал в губы.

Это было как прикосновение рук, только в тысячу раз хуже. Теперь Майклу хотелось вкусить сладость ее губ, изучить ее так, как мужчина может изучить женщину.

— Спокойной ночи, — сказал Майкл и ушел.

И только в машине Майкл понял, что его беспокоит. Он рассказал ей все. Она же в свою очередь — ничего. Он так и не выяснил, что она хочет на Рождество. Майкл посмотрел на ее окно. Кирстен наблюдала за ним. И хотя она явно смутилась, что он увидел ее, все равно помахала ему рукой.

Он помахал в ответ. Но почему она не могла сказать ему правду? Почему она могла устроить особенное Рождество для всех, кроме себя?

Кирстен смотрела в окно до тех пор, пока машина Майкла не скрылась из виду. Надеялась ли она когда-нибудь, что они проведут вместе так много времени?

Надеялась. А в глубине души мечтала о том, чтобы он крепко прижал ее к груди и целовал до тех пор, пока она не потеряет способность дышать.

Вместо этого он играл с ней в карты, рассказывал о своей семье и вел себя так, будто она была первокурсницей на своем первом свидании. Или хуже того. Может быть, он хотел стать ей другом?

В любом случае он вел себя с ней не как с опытной женщиной. По крайней мере, он вел себя с ней не так, как по представлению Кирстен, должен обращаться с опытной женщиной. Она была для него всего лишь маленькой девочкой, игрушкой.

И хотя Кирстен не знала, чего она хотела от этих отношений, но явно не такого!

Поэтому, как всякая нормальная девушка, она направилась за покупками. Майклу Брустеру стоит только взглянуть на нее на рождественской вечеринке, чтобы понять, что она такая же взрослая, как и он. Кирстен вспомнила о прикосновении его губ и засомневалась, стоит ли ей играть с таким огнем. Но впервые в жизни Кирстен не хотелось быть рациональной!