Ли Майклс - Деловая женщина и Дед Мороз

Зак низко поклонился:

— Пожалуйста, мадам. Полдюйма снега на этой неделе — так вы изволили сказать?

Брэнди уставилась на него.

— Если вы теперь ждете изъявлений благодарности только потому, что пару дней назад я обмолвилась — небольшой снег помог бы торговле... У вас нет пальто?

— Я его оставил в машине.

— Не самое удачное из ваших решений, я бы сказала.

— О, эта шуба — на удивление теплая. Это, кстати, одна из тем, которые я хотел бы с вами обсудить. Вы не думаете немного уменьшить отопление в районе Мастерской Санта-Клауса? Или хотя бы поубавить прожекторов? Там жарковато.

Брэнди пожала плечами.

— Может, если бы на вас было не так много мехов...

Зак стряхнул несколько снежинок с белого мехового воротника.

— Вы имеете в виду это? Это искусственный мех. От настоящего у детей может быть аллергия.

— Мне следовало бы знать об этом.

— Кроме того, я не единственный, кому там становится жарко.

— Да? Вы что же, провели опрос среди других Дедов Морозов? А дальше что собираетесь делать — организовать их в профсоюз и выставить пикеты, если ваши требования не будут удовлетворены?

— Неплохая мысль. Я начну составлять список своих требований. Где ваша машина?

Брэнди махнула рукой в самый дальний угол стоянки.

— Извините, что так далеко, но вы сами напросились.

— Я не жалуюсь.

Но ему, наверное, холодно, подумала Брэнди. Его бархатный колпак уже заиндевел, и несколько снежинок повисли на ресницах. Она раньше не замечала, какие у Форреста длинные и темные ресницы. Нет, правда, надо отправить его обратно в холл или прямо в его машину вместо того, чтобы позволять ему идти с ней все дальше и замерзать все больше.

Как же! Тут ее, видимо, ждет не больший успех, чем во всех прочих случаях, когда она пыталась его остановить.

— Так или иначе, я говорил не об одних Санта-Клаусах, — продолжал Зак. — Детям тоже неудобно. Почти все они ходят по магазину в пальто. На самом деле, если бы в магазине было более прохладно, это понравилось бы, видимо, всем покупателям.

— Почему бы вам не опросить их? Могли бы для разнообразия использовать свою тетрадку на что-нибудь полезное. Через пару недель напишете мне доклад, я его рассмотрю.

Зак как будто и не слышал.

Брэнди проследила за его взглядом. В двадцати ярдах от них женщина с маленькой девочкой шли, взявшись за руки, к машине. По крайней мере женщина шла. Девочка — лет шести или семи — упиралась и, не отрывая глаз от Зака, повторяла снова и снова:

— Санта-Клаус... Санта-Клаус!

Женщина слегка нахмурилась и покачала головой.

— Пегги, я сказала — нет. Мы с тобой договаривались, что идем только посмотреть на рождественские огни.

— Но если б я поговорила с Санта-Клаусом...

— Что ты хочешь мне сказать? — окликнул ее Зак.

— Зак, — прошептала Брэнди. — Разве об этом не сказано в правилах? Мать не хочет с вами говорить. И потом, Санта-Клаус из «Тайлер-Ройал» не подходит сам к детям. Он ждет, когда к нему подойдут.

— В данный момент, Брэнди, я не работаю на вас. Вы не забыли?

Не успела она возразить, как Зак уже отошел. Он мерил расстояние большими шагами, как будто и не было под ногами скользкого снега, и, когда Брэнди догнала его, уже наклонился к девочке и спросил:

— Придешь завтра посидеть на руках у Деда Мороза и рассказать, какие подарки ты хочешь получить на Рождество?

— Нет, — ответил ребенок почти шепотом.

— Почему нет? — мягко спросил Зак. — Ведь ты меня не боишься? Меня бояться нечего.

Женщина сказала:

— Вы не можете дать моей дочери то, что она хочет получить на Рождество, сэр.

В ее голосе была скрытая боль — и такое чувство собственного достоинства, что Брэнди посмотрела на мать с дочерью более внимательно. Пальто на девочке было явно не новое и так же явно было ей велико. Пальто ее мамы тоже было потертым, и обе были обуты не по погоде легко. Но девочка была аккуратно причесана, в волосах — розовый бант, а мать держалась очень прямо.

Зак не пошевелился. Он все еще стоял, наклонившись к девочке, и только взглянул снизу вверх на ее мать. Его голос звучал очень серьезно.

— Может быть, и нет, — вежливо сказал он. — Есть вещи, которые и для Санта-Клаусов нелегки. — Он осторожно обнял девочку за плечи. — Но я обязательно постараюсь. Почему бы тебе все-таки не сказать мне, Пегги, просто на всякий случай?

Девочка бросила быстрый взгляд на мать и уткнулась в его теплый бархатный рукав. Но голос ее был ясно слышен:

— Подари моей маме работу.

У Брэнди больно сжалось сердце.

Женщина опустила глаза, словно разглядывая носки своих туфель. Брэнди заметила, что они насквозь промокли.

— Я совершила ошибку, сказав Пегги, что в этом году в нашем доме не будет праздника Рождества, потому что у меня нет работы. Вот и все, что она имела в виду. Мне очень жаль, что она вас побеспокоила. — Спокойное достоинство, звучавшее в ее голосе, заставило сердце Брэнди отозваться еще больнее.

Зак, казалось, совершенно онемел.

Надо было соображать, что делаешь, подумала Брэнди. Теперь он изрядно влип со своими великими идеями о том, как легко быть Санта-Клаусом.

— Вот почему мы составляем правила, — тихо сказала она.

Зак поднял на нее глаза с самым невинным видом, как будто и не слышал ничего.

— Брэнди, разве не вы говорили, что вам нужны приказчики в торговых залах?

— Может, и говорила, но...

Женщина перебила:

— Пожалуйста, не тревожьтесь больше из-за нас. Пойдем, Пегги.

Она мягко, но решительно потянула девочку к машине.

Брэнди метнула на Зака гневный взгляд. Потом еще раз внимательно посмотрела на женщину и сказала:

— Подождите.

Она достала из сумочки визитную карточку и ручку, написала на карточке: «Постарайтесь, пожалуйста, найти место для...»

— Ваше имя, мадам?..

С явной неохотой женщина ответила:

— Тереза Говард.

Брэнди черкнула имя на карточке и протянула ей:

— Приходите с этим завтра в «Тайлер-Ройал», на третий этаж, спросите директора по кадрам.

Глаза женщины широко раскрылись, когда она взглянула на карточку:

— О, мисс Огилви...

Брэнди на секунду испугалась, что сейчас женщина поцелует ей руку.

— Это будет, скорее всего, только на рождественский сезон, — сказала она поспешно. — Но все же это подспорье.

Зак не сказал ни слова. Они стояли рядом, все в снегу, пока Тереза Говард и ее дочь не дошли до своей машины, а потом продолжили путь в дальний конец стоянки.

Брэнди наконец нарушила молчание:

— Вам не надо благодарить меня за то, что я спасла честь вашего мундира.

Она не смотрела на него.

— Я, собственно, и не собирался.

— Ах, вы не собирались?

Брэнди остановилась прямо перед ним, лицом к лицу, уперев руки в бока.