Ванесса Майлз - Годы мечты

— Так, а что думаете вы, Дороти? Мы способны устранить дефект и спасти жизнь девочки, но, проводя операцию, подвергаем ее смертельному риску.

Дэвид внимательно смотрел на молодую женщину в ожидании ответа. Дороти, высокая стройная брюнетка с огромными выразительными глазами, задумчиво поджала губы.

— Пожалуй, я согласна с Филом, — неуверенно проговорила она. — Кроме всего прочего, надо учитывать, какая жизнь ожидает Салли, если она выкарабкается.

— Это общее мнение? — Дэвид оглядел остальных и, приподняв брови, посмотрел на Джинни. — Что скажете вы, сестра Фоурмен?

Она удивилась. Обычно врачи не задавали подобных вопросов младшему персоналу. Впрочем, ей было приятно, что Дэвиду интересно ее мнение.

— Конечно, наша главная задача — сохранить жизнь ребенка, но надо принять во внимание и чувства родителей. Мы должны быть уверены, что они полностью осознают, что ожидает их дочь даже при самом благоприятном исходе операции.

— Кому будет нужна такая калека? — вырвалось у студента-практиканта.

Все посмотрели на него, и он растерянно заморгал. В больнице существовало негласное правило — не только студенты, но даже ассистенты могли высказать свое мнение, только когда врач, ведущий больного, обратится к ним. Но Дэвид не стал делать парню замечания, а просто ответил:

— Вы правы. Большинство семейных пар не захотело бы воспитывать такого больного ребенка, как этот. Но в данном случае мать заранее знала о том, что ее ожидает, и все-таки предпочла родить.

— Но насколько хорошо она понимает, о каких последствиях идет речь? — нахмурился Фил. — Я видел детей в значительно более благоприятном состоянии, чем Салли Моррисон, но даже тогда родителям было очень трудно обеспечивать им должный уход.

— И все-таки, разве мы вправе лишать женщину возможности бороться за жизнь своего ребенка, если она этого хочет? — с неожиданной горячностью вступила в дискуссию Дороти. — Само собой, мы должны исходить из медицинских показаний, но не имеем права не принять во внимание мнение матери.

Джинни впервые видела эту тихую женщину в таком воодушевлении. Дороти всегда вызывала у нее чувство симпатии, но сейчас открылась заново — как человек, имеющий свою позицию и готовый ее отстаивать.

У Дороти был тайный роман с Филом, который они тщательно скрывали. До ее появления в больнице он и Джинни частенько заходили куда-нибудь выпить кофе после тяжелого рабочего дня или иногда отправлялись в кино. Фил всегда сохранял веселое расположение духа и не переступал границ дружеских отношений. Теперь, когда он влюбился в Дороти, эти встречи стали гораздо более редкими, хотя их с Джинни дружба оставалась такой же прочной, как и прежде, и девушка не без удовольствия наблюдала за этим благополучно развивающимся романом со стороны.

По выражению лица Дэвида Джинни поняла, что именно такой реакции он и ожидал от своих коллег. Для него всегда было важно, чтобы врач имел четкую позицию и относился к делу с полной самоотдачей. Поэтому горячность Дороти пришлась ему по душе.

Он слегка улыбнулся Джинни, как бы делая своей сообщницей, и она поймала себя на том, что гордится и восхищается им. Чтобы скрыть замешательство, девушка громко предложила:

— В кабинете есть кофе и печенье. Можно немного перекусить.

Фил Мэйсон дружески положил руку ей на плечо и рассмеялся:

— Это было бы неплохо! Я сегодня не успел позавтракать. — При этом он выразительно посмотрел на Дороти, щеки которой тут же порозовели.

Джинни подавила улыбку и осторожно высвободилась из этого дружеского объятия.

— Боюсь, нам сейчас не до кофе, — резко возразил Дэвид.

В его голосе сквозило плохо скрытое раздражение, и, прежде чем он успел отвести взгляд, Джинни успела заметить гневную вспышку, блеснувшую из-под его ресниц. Не глядя в ее сторону, он продолжил тоном, не терпящим возражений:

— Нам следует немедленно пройти в ортопедическое отделение. Там есть ребенок, которого я обязательно хочу вам показать.

И Дэвид решительно направился к лифту.

Рабочий день подошел к концу, и Джинни собиралась идти домой.

Мысли о Дэвиде не оставляли ее.

Теперь нам предстоит вместе работать, а значит, надо постараться забыть о том, что было в прошлом, говорила себе девушка. Правильно сказал Дэвид: что было, то было. Ничего не изменишь. Теперь у нас обоих своя жизнь, и, раз уж судьба столкнула нас еще раз, нам придется приспосабливаться к новым обстоятельствам.

Ей хотелось поскорее оказаться дома, поваляться в горячей ванне с душистой пеной, а потом приготовить себе что-нибудь вкусненькое и почитать легкий роман. А главное — забыть о Дэвиде Кэмпбелле!

По пути домой Джинни заглянула в небольшой уютный магазинчик. Здесь была масса разноцветных флаконов с лосьонами и шампунями, красиво расставленных на полках, и приятно пахло легкими цветочными ароматами. Хозяйка магазина в безукоризненно сидевшем голубом костюме являла собой образец элегантности и вкуса.

А как выгляжу я? — вдруг задумалась Джинни. Никакой косметики, волосы собраны в простой пучок. Надо собой заняться.

Для кого ты стараешься, для себя или для Дэвида? — тут же язвительно прошептал ей внутренний голос, и она, быстро купив все, необходимое для ванны, поспешила к выходу из магазина.

— Ну, конечно же, для себя, — возмущенно пробурчала девушка себе под нос. — При чем тут Дэвид Кэмпбелл?

И все-таки ей очень хотелось быть привлекательной именно в его глазах.

Джинни подошла к двери уже потянулась было к ручке, как вдруг кто-то произнес у нее за спиной:

— Позволь, я тебе помогу.

Она узнала голос Дэвида, и сердце ее бешено заколотилось.

— Идешь домой? — слегка запыхавшись, спросил он.

— Д-да, — с трудом выдохнула Джинни.

Его внезапное появление выбило ее из колеи.

Не стоит давать ему повод думать, будто я хочу, чтобы он проводил меня, твердо сказала себе она, выпорхнув из магазина, и быстрым шагом двинулась по тротуару. Дэвид замешкался, пропуская вперед пожилую даму.

— Вижу, ты торопишься. Наверное, какое-нибудь свидание? — поинтересовался он, догоняя ее.

— Да нет, с чего ты взял.

Джинни замедлила шаг и с удивлением отметила, что Дэвид даже не надел пальто. Холодный ветер яростно трепал расстегнутый ворот его рубашки, и ей вдруг безумно захотелось прижаться к нему, согреть...

Прекрати, приказала она себе, сжимая зубы. Это все отголоски прошлого!

— Почему бы и нет, Джинни? А может, ждешь кого-нибудь к себе на ужин? Или это вопрос, который я не имею права задавать? Мы договорились не возвращаться к прошлому, но мне бы хотелось больше узнать тебе.

— Поверь, в моей жизни не происходит ничего интересного, — сухо отозвалась она.