Ивонн Линдсей - Месть Росселлини

Дома. Как давно он перестал думать об Италии как о доме? Рафаэль с ужасом понял, что, с тех пор как купил это владение, мысль о том, что он будет жить и работать в Италии, стала для него такой же далекой, как экспорт оливкового масла на Марс. Но какой же это будет дом, если в нем нет Ланы?

Что, черт возьми, он наделал? С упрямым безрассудством выгнал единственного человека, которого ему надо было изо всех сил лелеять! Слепо не замечал фактов, а вместо этого поверил версии, придуманной мошенником. Он не потрудился спросить себя, почему Кайл просто не ушел от Ланы, или каковы были скрытые причины, из-за которых он оставался с нею, сохраняя два дома и две жизни.

Вместо этого Рафаэль позволил себе быть опутанным паутиной лжи, так искусно сплетенной Кайлом.

А потом, когда случилась авария, было легче винить Лану, чем признаться себе, что сам был не прав. Не прав, что познакомил Марию с Кайлом, не прав, что способствовал развитию их отношений.

Не прав, что так жестоко обошелся с Ланой.

Во всем виноват он и только он. И именно он ответственен за то, чтобы устранить эту ошибку.

Рафаэль смотрел в лицо Тому Манроу, который не слишком обрадовался, увидев его в своем офисе.

— Что вы с ней сделали? Лана была вне себя, когда звонила мне.

Рафаэль по привычке ощетинился.

— Я дал ей хорошую компенсацию. Ту, о какой мы договорились.

— Хорошую компенсацию? Чушь! Вы гнусно использовали ее. Даже еще хуже, чем Кайл. Имеете ли вы хоть какое-то представление, от чего она отказалась, чтобы быть с ним? Хоть малейшее?

— Даже не могу себе представить. — Рафаэль опустился в черное кожаное кресло напротив стола Тома, чувствуя себя обвиняемым перед лицом угрожающего виселицей судьи. — Мистер Манроу, я был не прав в отношении Ланы, но я настоящий мужчина и в состоянии признать свою ошибку. Я хочу восстановить справедливость.

— Настоящий мужчина? Кайл тоже считал себя настоящим мужчиной, когда выманил ее из-под бдительного ока отца. Этот глупец не мог поверить, что Тревор Логан оттолкнет свою единственную дочь, если та пойдет против его воли. Он мало что знал. — Том облокотился на стол. — Можете ли представить себе, что почувствовала Лана, потерявшая мать в возрасте шести лет, и жизнь которой была сосредоточена на отце, когда ее вдруг лишили единственной опоры в жизни? А потом появляетесь вы и делаете абсолютно то же самое. Даете ей ложную надежду, ложное чувство безопасности. Откровенно говоря, я был бы счастлив больше никогда не встречаться с вами.

Рафаэль глубоко вздохнул, воспринимая каждое слово как должное. Он не мог винить старого адвоката за то, что тот хотел защитить Лану. Если у него получится, он постарается, чтобы ей больше никогда не понадобилась защита.

— Где она? — спросил он как можно более безразличным голосом, стараясь не поддаваться нарастающему в нем беспокойству.

— Даже если бы я знал, Росселлини, то не сказал бы вам. Вы зашли слишком далеко.

Рафаэль встал. Было ясно, что адвокат больше ничего не сообщит ему сегодня. Он вытащил свою визитную карточку и положил ее на стол перед Томом Манроу.

— Пожалуйста, позвоните мне, если она свяжется с вами.

— Объясните, по какой причине я должен это сделать, Росселлини. С первого дня нашей встречи от вас только одни неприятности.

Пожилой мужчина принял бессловесный вызов Рафаэля с поразительной стойкостью. Рафаэлю стало приятно, что у Ланы есть союзник. В ее жизни сейчас их как раз недостает.

— Объяснить вам причину? Если вы требуете, я объясню вам причину. Все очень просто, мистер Манроу. Я люблю ее, а она, как мне кажется, любит меня. И мне нужна возможность сказать ей об этом.

— И вы думаете, что объяснения в любви достаточно? — В голосе адвоката слышалось недоверие.

— Достаточно? Нет. Но это будет началом, а нам нужно новое начало. Без тени Кайла Уиттэкера, без его предательства и двуличия.

Том взял визитку и внимательно прочел ее, прежде чем положить во внутренний карман своего пиджака.

— Я подумаю, Росселлини. Но не слишком надейтесь. Даже если она снова свяжется со мной, я не гарантирую, что она захочет увидеться с вами.

— Мне нужно знать, где она. Знать, что с нею все в порядке, — ответил Рафаэль. — Что касается остального, то выбор за Ланой.

Спустя две недели Рафаэль узнал в банке, что Лана не получала денег по чеку, равно как и не взяла ни одного цента с положенного им в банк счета.

Он почувствовал горький вкус во рту. Что она о себе возомнила? Ей нужны эти деньги, чтобы снова встать на ноги! К тому же он узнал, что ее прежние друзья не имели с ней никаких связей со дня похорон. Некоторым стало неловко, когда Рафаэль спросил их о Лане, но большинство выражало откровенное осуждение.

У Ланы ничего не было, и в этом виноват он.

Теперь единственным светлым пятном на его горизонте было медленное, но постоянное улучшение состояния Беллы. Через пятнадцать дней после рождения ее перевели из отделения реанимации и сняли трубочку для питания. Хоть ее дыхание не было хорошо скоординированным, лечащие врачи были уверены, что через неделю-другую она будет дома.

Рафаэль был в восторге от племянницы и буквально не выпускал ее из рук. Его сердце переполнялось любовью и гордостью, когда он прижимая к себе ее маленькое тельце. Он знал, что в этом крошечном живом существе живет Мария.

Лана была бы очень довольна тем, как развивается Белла. Рафаэль признался себе: высказанное ранее предположение сестер, что Белла скучает по Лане, справедливо. Несколько дней девочка была вялой, и лишь потом снова наступило стабильное улучшение.

Теперь, чтобы сделать его жизнь счастливой, не хватало только одного — чтобы Лана снова была рядом, в его постели и в его жизни.

Лана вошла в крохотное помещение для ночлега, которое ей удалось снять. Господи, как же у нее болели ноги! Она никогда не знала такой усталости, какую испытала за последний месяц, работая официанткой в одном из популярных ресторанов в Орева. Городок на побережье океана, к северу от Окленда процветал в основном за счет туристов, потому ресторан был переполнен постоянно. Именно благодаря такой переполненности ей и удалось найти место, как только она сошла с автобуса.

Лана решительно отогнала воспоминания. Она обещала себе, что будет смотреть только вперед. Нет смысла оглядываться назад. Она осталась одна. И только от нее зависит, получится ли у нее что-нибудь. Ей повезло, что у тети ее нового хозяина оказалось свободным это дешевое помещение. Удобства были самые простые: спальня-гостиная, крохотная ванная, кувшин, микроволновка и холодильник. Большего и не нужно. Она хорошо ела вечером в ресторане, а в остальное время научилась обходиться малым.