Джеки Кесслер - Таинство любви

Стоило мне представить, как я рву ее в клочья, и огненные сполохи боли в моей голове погасли, осыпались пеплом. Кожа на голове отчаянно зачесалась, и тепло бальзамом разлилось по спине и шее. Сила позитивного мышления. Представив, как я вырываю гамадриаду с корнем, словно зеленое растение, и бросаю в кипящий котел, к прочим картофелинам-морковкам, я снова стала брыкаться – слишком энергично. Раскаленная стрела боли ударила меня меж лопаток, и я осела, привалившись спиной к дубу, хватая ртом воздух. Когда же прекратится эта боль?

Никогда больше не допущу, чтобы меня брали в плен.

Пол снова взял топорик на изготовку. Но на этот раз нимфа была начеку – как только лезвие вышло наружу, она выбросила вперед руки.

– Пол! – заорала я. Мой голос обрел былую чистоту и силу. Никакого хрипа. – Берегись!

Он обернулся в тот момент, когда земля под ногами содрогнулась. Надо отдать ему должное – он лишь самую малость испугался, когда из земли вырвались две гигантские плети. Он вытаращил глаза, раскрыл рот, но не дрогнул. Шипя, плющ вставал из-под земли, пуская слюну и скрежеща чудовищными зубами.

Пол стоял неподвижно целых два долгих, очень долгих мгновения, не в силах отвести взгляда от раскачивающейся луковицеобразной головы. Потом, зло прищурившись, высоко поднял топор и занес над правым плечом, как игрок в бейсбол, дожидающийся правильной подачи.

Обе лианы бросились вперед, оскалив зубы. Тогда Пол рубанул, дико крича. Глухой стук, и крик внезапно оборвался – одна из зеленых голов мячиком покатилась по земле, в то время как длинное туловище обрушилось безобразной кучей.

Зато второй плющ встал на дыбы и пошел в атаку, метя .в лицо Полу. Увернувшись от щелкающей зубами пасти, он нанес удар топором и перерубил плющ. Увернулся от падающей лианы, описал в воздухе широкий круг топором и с размаху вонзил его в ствол березы. Глухой звук поплыл в воздухе, и га-мадриада снова закричала.

Путы упали с меня, как змеиная кожа.

Я привалилась к стволу дуба, собираясь с силами. Во мне кипела ярость. Гамадриада пыталась меня убить. Еще хуже – она хотела соблазнить Пола с помощью дурацких заклинаний, сука, а затем убить.

Мир, раскрашенный во все оттенки красного.

Зарычав от ярости, я бросилась на нимфу. Она обернулась мне навстречу как раз в тот момент, когда я налетела на нее с разбега. Мы обе повалились на землю, и я оседлала мерзавку. Заработали кулаки, и я дважды ударила ее по лицу – шмяк-шмяк, прежде чем она меня сбросила. Я упала на спину, больно оцарапавшись о корни.

Быстро перекатившись на живот, я приподнялась на руках и выплюнула грязь. Гамадриада спрятала руки за спину, и окружающий мир пошел рябью – она колдовала. Кусты, ползучие лианы, деревья, корни – все лесное население всколыхнулось под действием ее силы и бросилось вперед.

Но не на меня.

Я рискнула бросить взгляд на Пола, который был просто неподражаем в роли лесоруба. Зубы стиснуты, костяшки пальцев побелели. Он разил ствол за стволом, уворачиваясь от шипастых лиан, перепрыгивая через ползучие корни, отражая удары раскачивающихся ветвей и ловко избегая столкновения с медлительными стволами. Кое-кому из лесных солдат удалось попасть в цель: лицо и руки были покрыты кровоточащими порезами и царапинами, а ладони покраснели и распухли.

– Дуб! – закричала я, выплевывая кору. – Бей в большой дуб!

Глаза Пола сузились, и он исчез из поля зрения.

– Это ты виновата.

Обернувшись, я очутилась лицом к лицу с гамадриадой, которая ковыляла в моем направлении. Ее просто перекосило от злобы и других, не менее опасных чувств.

– Во всем виновата ты!

– Ты начала первая!

– Ты жалкая, злая тварь.

– Мой отец сильнее твоего!

Я с размаху врезала ногой ей в голень. Она пошатнулась, начиная заваливаться на спину, но сумела, извернувшись, упасть на бок. Я бросилась вперед. Шмякнулась о твердую землю – чуть дух не вышибло. Обернувшись, я увидела, как на меня нацеливаются чудовищные корни. Ну нет! Перекатившись через спину, я увернулась, а корни вонзились в землю и пропали.

Припав к земле, я пыталась отдышаться. В такие минуты, как сейчас, мне очень, очень не хватало былых магических навыков.

– Твои предсмертные вопли будут мне вместо колыбельной на долгие века.

Адреналиновый выброс потряс мои плечи, и я закричала:

– Какой квадратный корень из числа «пи»?

Она растерянно захлопала глазами:

– Что?

Издав боевой клич, я вскочила на ноги и впечатала правый кулак в ее подбородок. Ее голова запрокинулась, ноги подкосились, но она удержалась. Тогда левой рукой я ударила ее по лицу. Гадина осела на землю безобразной кучей.

Руки саднило. Я присела на корточки. Слушала, как звенит топор Пола, снова и снова вонзаясь в дуб. Ухмыльнувшись, я закрыла глаза. Просто отдышаться. В воздухе витали запахи крови и свежескошенной травы. Вкусно.

Гамадриада захлебывалась рыданиями, умоляя о пощаде.

Сильная рука на моем плече. Надо мной возвышался Пол, его зеленые, как море, глаза светились любовью, и гневом, и еще какими-то чувствами, которым я не могла найти названия. Он был в поту и грязи, безобразные шрамы покрывали руки и лицо. Футболка порвана так, что теперь в самый раз на тряпки. Джинсы заляпаны грязью. Тело так и лучилось энергией и силой. Он был прекрасен. Ангел мщения.

Хриплым голосом он спросил у меня:

– Ты в порядке?

– Выживу.

– Умоляю! – закричала нимфа. – Не рубите больше мое дерево. Умоляю!

Пол помог мне встать на ноги, и мне совершенно не понадобилось хвататься за него, чтобы сохранить равновесие. Просто мне захотелось прижаться к нему, почувствовать прикосновение его кожи. Нет, правда! Пол разглядывал топор в своей руке, а также поверженную нимфу, совсем недавно воплощение сил природы, ожидающую приговора.

– Убирайся отсюда, – сказал Пол. – Убирайся и не возвращайся больше.

– Я не могу, – прошептала она. – Я связана с деревом, это мое место на земле. Не могу отойти от дерева дальше чем на десять тысяч шагов.

Напряженное молчание. Пол обдумывал ее слова. А я пыталась удержаться на своих двоих. Но святые небеса, у меня болели даже такие места, о существовании которых я раньше и не подозревала.

– Ты согласна оставить нас в покое?

– О да, – зашептала она. – Да, я оставлю вас в покое. Клянусь собственным именем.

Что?

– Пол, – сурово сказала я. – Неужели ты дашь ей уйти?

Тяжело вздохнув, он пожал плечами:

– Детка, посмотри на нее. Она едва жива. Не хочу причинять ей новую боль, когда она и без того повержена.

– Но она пыталась нас убить!

– Да. Но с ней покончено. Она отвяжется от нас, а мы соберем вещички и поедем домой.

Должно быть, он шутит?

– Я пыталась применить тактику «живи и дай жить другим», но она и слышать ничего не хотела.