Ребекка Кинг - А ты ревнуешь ?

- Avanti (Войдите (ит.).). Лори ожидала увидеть сухонькую старушонку в черном, сжимающую портняжный сантиметр, но она ошибалась. Синьорина Джаннини оказалась стройной молодой женщиной в элегантном шелковом костюме и в туфлях на высоких каблуках, в руках у нее был строгий деловой портфель.

- Buongiorno (Добрый день (ит.)), синьор Барези. Добрый день, мисс Пэджет.

Лори, все еще в состоянии замешательства, сумела лишь что-то невнятно промычать в ответ.

Алекс обернулся к ней.

- Я покидаю вас, сага.- Он адресовал им обеим улыбку, которая, не преминула мрачно отметить про себя Лори, произвела неизгладимое впечатление на портниху. Сама же она по-прежнему сохраняла каменное выражение лица, но та буквально расцвела.- Говорят, плохая примета, если жених видит невесту в подвенечном платье до торжественного момента в церкви, когда красивее ее не будет никого в целом свете.

Одна Лори смогла уловить в его словах скрытую иронию. Но, не доверяя своему голосу, она лишь метнула в его сторону из-под опущенных ресниц полный презрения взгляд. Но Алекс, судя по всему, ничего не заметил, ибо поднес к губам ее руку и склонил голову для поцелуя. Лори попыталась вырвать руку, но Алекс лишь крепче сжал ее, перевернул ладонью вверх и трепетно провел по ней губами, легонько куснув подушечку у основания большого пальца. Лори прикрыла глаза, пульс ее участился, вероломное тело вновь зажило своей собственной жизнью.

Наконец он освободил ее, она отдернула руку, и лицо ее запылало, когда она увидела, что синьорина Джаннини снисходительно наблюдает за ними.

- Apiu tardi (Я скоро вернусь, драгоценная (ит.)),- промурлыкал Алекс.- Синьорина,- он учтиво поклонился,- надеюсь мы с вами еще увидимся до вашего ухода.

Когда дверь закрылась, Лори взглянула на женщину и с удивлением обнаружила, что на симпатичном личике застыло выражение почти что благоговения. Благоговения,- жестоко подумала она, - беспомощной маленькой женщины перед холеным красивым самцом. Синьорина Джаннини, знаете ли вы, что этот тип пожирает людей? - так и подмывало ее сказать.- Глотает и перемалывает их душу и тело, а после выплевывает косточки.

Их взгляды встретились, и Лори заметила в ее карих глазах не то чтобы зависть, скорее, горестное признание того, что, да, она, Лори, вытащила свой счастливый билет. Затем портниха деловито положила свой портфель на кровать.

- А теперь, мисс Пэджет, снимите, пожалуйста, платье.

Держа подвенечное платье так, чтобы Лори удобнее было его надеть, она запахнула его сзади и застегнула бесчисленные шелковые пуговички на спине. Шелковый лиф был усыпан кружевными цветочками. Юбка тоже была расшита кружевными рюшами, узкие у пояса оборочки становились широкими, спускаясь к шлейфу. В сердцевину каждого цветка была вшита жемчужина, похожая на прозрачную слезинку.

Портниха, сжав губы, медленно обошла вокруг Лори.

- Надеюсь, синьор Барези останется доволен невестой.- Она мимоходом улыбнулась Лори.- Разумеется, после того как я уберу все лишнее по бокам.- Она ловко втыкала в материю булавки.- Сейчас я заберу платье с собой и завтра вечером принесу его к вам на виллу. Синьора Барези хочет сама все проверить, к тому же, приедет ее парикмахер, чтобы решить, какая прическа лучше всего подойдет под фату.- Она указала на горку кружев, все еще лежавшую на дне коробки.- Он приедет, кажется, в шесть, по-моему...- Синьорина Джаннини вопросительно посмотрела на Лори, а та подумала с обидой: "Меня, пожалуйста, не спрашивайте. Уж кто-кто, а я ничего не знаю", но вслух произнесла:

- Д-да, кажется.

Приобняв ее за плечи, женщина подвела ее к большому, в полный рост, зеркалу.

- Взгляните, какая красота.

Лори, однако, едва слышала ее. Она смотрела, как глубокий вырез и рукава с небольшими буфами выделяют красоту ее лица и плеч, пышные юбки подчеркивают стройность фигуры, а кремовый цвет платья оттеняет нежную кожу и большие зеленые глаза.

Но это было еще не все. Платье обладало магической силой, не иначе. Ибо когда Лори, немного робея, встретилась глазами со своим отражением, она увидела, что лицо ее сияет, словно впитав в себя радость всех счастливых невест Барези, когда-то надевавших это платье,- но, увы, все это было не для нее.

- О, мисс Пэджет,- прочувствованно вздохнула синьорина Джаннини позади нее. По идее, этот вздох должен был разозлить Лори. Но вместо этого он затронул какие-то струны в ее сердце и заставил глаза наполниться опасной влагой.- Вы выглядите...

- Великолепно, девочка моя.- Отец Лори откашлялся и вздохнул.- Если бы только твоя мать могла видеть свою красавицу дочку в день свадьбы.

- Папа, прошу тебя, не надо.- Лори была так напряжена, что ей казалось, будто внутри нее извивается клубок злобных змей; она торопливо коснулась руки отца.- А то мы оба сейчас расплачемся.

- Кстати... Джеймс,- каждая мышца ее тела напряглась,- звонил мне перед отъездом. Просил передать тебе наилучшие пожелания, он уверен, что все обернется лучшим образом для тебя. Знаешь, он держится молодцом.

- Да,- согласилась равнодушно Лори. Верный Джеймс, он так надеется на свой план. Эти его слова, несомненно, зашифрованное утешение ей на случай, если она в нем нуждается - и это, увы, так.

- Лори,- отец взял обе ее руки в свои и серьезно посмотрел ей в глаза,- ты ведь действительно хочешь выйти замуж за Алекса?

На какую-то долю секунды ей показалось, что она не выдержит искушения. Бросится вверх по лестнице, сорвет с себя это прекрасное, но ненавистное платье - и скорей в аэропорт, обратно в Англию, к Джеймсу... Алекс женится на ней из мести, и это явится превосходным ответным ударом - это может быть лучше, чем унизить его, бросив одного у самых ступеней алтаря, на глазах у всего венецианского высшего света.

Но нет. Лори отогнала эту мысль прочь и твердо встретила озабоченный взгляд отца.

- Конечно, хочу, папа. Как же иначе?

Глаза Лори скользнули мимо отца, и она увидела отражение их обоих в огромном зеркале в золоченой раме, висящем на дальней стене комнаты. Он был исполнен достоинства, в безупречном светло-сером костюме; она - холодно-спокойна, но очень бледна, несмотря на румяна, которые наложила по настоянию синьоры Барези перед тем, как в облаке духов и шелка отправиться в церковь. Сквозь кожаные туфельки ее пронизывал холод мраморного пола, она начинала уже дрожать, но тут наконец распахнулась входная дверь.

- Пора, дорогая,- вполголоса произнес отец.

Кто-то осторожно опустил фату ей на лицо, чьи-то руки передали ей букет из белых фрезий и орхидей - и вот она уже оказалась в слепящем свете солнца. Словно актриса, знающая назубок свою роль, пересекла маленькую площадь и ступила на катер, который тронулся вдоль узкого канала. А люди улыбались и хлопали в ладоши, высовываясь из окон; в центре города разыгрывался спектакль, и вся Венеция превратилась в пеструю толпу статистов.