Алисон Джерис - Помню все

Мэндж не хотела есть, но была рада предлогу прекратить тяжелый разговор. Она взяла нож и вилку и притворилась, будто с аппетитом ест. Но на душе все равно было неспокойно: как отец посмел скрыть от нее приезд Джеймса?

— Твой отец поступил так, наверное, из лучших побуждений, — сказал Джеймс, словно читая ее мысли. — Он никогда не любил меня, да и я, честно говоря, отвечал ему тем же. Думаю, он по-своему хотел защитить тебя. Кто мы, чтобы, осуждать его?

— А я и не осуждаю, — возразила Мэндж, гордо выпрямившись. Не хватало, чтобы Джеймс думал, будто она сожалеет о чем-то. — Я считаю, что он все сделал правильно. Ради нас обоих.

— Обоих? — иронически переспросил ее Джеймс.

— Конечно. — Сейчас Мэндж была, как никогда, уверена в себе. — Для нас было бы непоправимой ошибкой уехать вместе. Ты не смог бы уехать в Штаты и сделать головокружительную карьеру, ну а я вряд ли смогла бы заниматься чем хочу.

— Ты и так занимаешься не тем, чем хочешь, — вставил Джеймс. — Ты всю жизнь любила цветы, а вместо этого возглавляешь строительную фирму.

— Живу как могу. Значит, так надо.

— Да? А может, живешь так, как хотел твой отец? Это ведь он оставил тебя в Грэнтоне и заставил работать на фирме.

— Тебе, может, это и покажется странным, но я люблю жить в Грэнтоне! Мне нравится, что я отсюда родом. Я рада, что у меня есть свой дом и сад. И друзья детства. У меня ничего бы этого не было, послушай я тебя тогда. Тебе никогда не сиделось на одном месте, вечно хотелось перемен, чего-то новенького. Очень скоро ты бы нашел себе новую подружку. Привязанность — не твоя черта, правда?

— Я связан навсегда с «Моторс компани», — ответил Джеймс. — Большей привязанности не бывает.

— А я не о бизнесе. Я о личном.

— Что-то не заметил, чтобы ты тоже испытывала сильные личные привязанности, — усмехнулся Джеймс. — Если для тебя это так важно, что же ты не вышла замуж за своего приятеля? Судя по тому, как он смотрел на тебя вчера в баре, это его заветная мечта.

Мэндж деловито занялась разделыванием рыбы на тарелке.

— Может, я и выйду за него замуж, — сказала она.

— А может, и нет. И он все будет за тобой бегать и бегать, пока ты будешь взвешивать все «за» и «против».

— Замужество — серьезный шаг. Вполне разумно подождать, пока будешь уверенной до конца.

— Ты считаешь, что это разумно. А я думаю, это просто трусость. Или ты любишь, или — нет. И если любишь, то не будешь тянуть кота за хвост и выйдешь замуж. А то получается, что ты все рассчитываешь и ждешь, не подвернется ли кто-нибудь получше.

— А с чего это ты вдруг выступаешь за скоропалительный брак? — удивилась Мэндж. — Вот не думала, что тебе самому это по душе.

— Я же не разглагольствую о верности и привязанности, как ты. Раз для тебя это так важно, возьми и докажи на деле. Но тебе слабо сделать это! Сколько ты говорила о разуме и трезвости в любовных отношениях. Ну и что? Да ты просто на самом деле боялась привязаться к кому-либо по-настоящему. И ты еще будешь мне читать проповеди о самопожертвовании, о высокой любви? Нет, я все же честнее в том, что хочу от жизни.

— Да это просто разновидность эгоизма!

— Может быть. Успех моей фирмы как раз и есть результат прямых устремлений. И здесь я могу реализовать все свои желания, за мной выбор. В делах я действительно ощущаю свободу и никогда ее не променяю ни на что. Остальное для меня — преходящее. И любая женщина, с которой я встречаюсь, должна понимать это. Я никогда не обещаю брачные узы. Я могу предложить ей прекрасно провести время вместе, а долго ли это продлится или нет, зависит от того, как нам это понравится. Пусть это безрассудно, зато сколько приносит радости! А много ли у тебя радостей с твоим дружком?

Мэндж подумала: совсем немного. Дик — хороший, умный, добрый. Но с ним совсем не весело. Он не способен рассмешить ее так, как Джеймс. Когда Дик приходит, ее сердце не бьется бешено в груди. Он не способен завести ее, разозлить и успокоить. Когда он рядом, мир не сияет вокруг… Но с ним надежно и спокойно. На Дика можно положиться, он не подведет, И никогда не разобьет ее сердце. Потому что она не любит его, как любила Джеймса.

Мэндж молчала слишком долго. Надо было что-то сказать.

— Иногда недостаточно просто радоваться!

Взгляд Джеймса прожигал ее насквозь.

— Но когда-то было именно так. А, малышка?

Он не дает ей возможности уйти от воспоминаний о тех днях, наполненных счастьем, любовью, смехом, трепетом. Когда важно было только чувствовать его дыхание на губах, прикосновение жесткой ладони к нежной коже. Когда так уютно было уткнуться в его плечо носом и найти защиту от всех напастей в крепких объятиях. Как легко было все это вызывать в памяти, забывая, насколько иллюзорным оказалось счастье.

Мэндж отвернулась.

— Слушай, мы договорились, что не будем бередить прошлое, — сказала она с упреком.

— Это совсем не так просто. И ох как непросто!

— Следует попробовать. Не к чему продолжать эту тему.

Джеймс откинулся назад, пытаясь расслабиться.

— Хорошо. О чем поговорим?

Мэндж не имела ни малейшего представления. О чем бы они ни повели беседу, все равно все сводится к воспоминаниям о том лете.

— Расскажи, как ты начал заниматься электроникой, — предложила Мэндж первое, что пришло ей в голову.

Она пыталась снова придать их ужину деловой характер, и Джеймс, понимая это, иронически улыбнулся. Он начал рассказывать, как за десять лет ему удалось превратить маленькое предприятие в международную компанию. «Моторс компани» начала производить все, начиная с бытовой техники и медицинских инструментов и заканчивая космическим оборудованием.

— В основном мы базируемся в Америке и Европе, но у нас есть филиалы по всему миру. Сейчас я пытаюсь наладить контакты с Японией и вообще утвердиться на Востоке, — закончил свой рассказ Джеймс.

На Мэндж вся эта история произвела огромное впечатление, но она не собиралась в этом признаваться.

— Да, ты многое испытал! Похоже, ты все время путешествовал, — сказала она как можно более бесстрастно. — У тебя нет своего дома?

— Есть несколько, — ухмыльнулся Джеймс. — Я не люблю отели, но, поскольку компания владеет домами в разных городах мира, мне частенько приходится останавливаться там.

— Но это совсем не то, что свой собственный очаг.

Джеймс пожал плечами.

— Само понятие дома для меня имеет другое значение. У меня было пристанище первые семнадцать лет моей жизни, но я его мало вспоминаю. Вообще-то в Лондоне у меня есть квартира, где я сплю. Но я не люблю быть привязанным к одному месту.

— В таком случае, удивительно, что ты так сильно хочешь иметь собственные апартаменты в особняке Грэнтон.