Лавиния Бертрам - Поверить в счастье

Повернувшись так, чтобы Карина не видела его лица, он сказал:

— Я не знаю, как тебе объяснить. Тогда этот листок был единственным доказательством, что у меня есть ребенок. Я не мог найти тебя. Я не знал, где тебя искать, но знал, что он существует, что он живет в тебе. — Смуглое лицо Мигеля потемнело от проступивших на нем темных пятен румянца. — Этот листок давал мне надежду.

Тронутая столь явным проявлением чувств у обычно сдержанного и постоянно контролирующего себя человека, Карина обвила его за шею.

— О, Мигель…

Он уткнулся лицом в ее волосы и молча привлек к себе. Какое-то время они стояли неподвижно, словно объединенные общей надеждой, потом Мигель глубоко вздохнул и мягко разнял ее руки.

— Нам уже надо идти, но прежде возьми свою одежду.

— Какую еще одежду? — удивилась Карина.

Он подошел к шкафу и снял с верхней полки увесистый чемодан.

— Ту, которая здесь.

Заинтригованная Карина расстегнула «молнию» и подняла верх. Одного взгляда на то, что лежало там, оказалось достаточно, чтобы все понять.

— Здесь все те вещи, которые я оставила в нашей квартире. Все то, что ты мне подарил. Вот шелковое платье… Ты купил его мне, когда мы только познакомились. Вот эти туфли ты подарил мне в тот день, когда на моих старых сломался каблук. Белье… украшения… Боже, я и забыла, сколько у меня всего. — Она рассмеялась. — Как жаль, что теперь у меня совсем другие размеры.

— Мы купим тебе все, что нужно, — поспешно уверил Мигель. — Завтра же пройдем по магазинам и…

— Следует ли понимать это так, что я слишком толстая? — воинственно спросила Карина. — Может быть, ты еще скажешь, что я ужасно выгляжу?

Мигель замахал руками.

— Нет, нет, что ты! Ничего подобного! Ты стала еще более соблазнительной. А фигура у тебя просто идеальная.

Они рассмеялись одновременно. Карина чувствовала себя так, словно только что выпила бокал шампанского.

— Вы отъявленный лгун, сеньор Гомес. Я не верю ни единому вашему слову и требую доказательств.

Лукавая улыбка скользнула по губам Мигеля.

— У меня есть доказательства, сеньора Гомес, и я имею возможность предъявить их прямо сейчас. Но в таком случае вы пропустите ланч.

Ее взгляд скользнул вниз и, наткнувшись на одно из заявленных доказательств, поспешно метнулся в сторону.

— Пожалуй, мы рассмотрим их позже. — Карина шагнула к двери. — Переодевайся и зайди за мной.

Мигель поймал ее за руку и притянул к себе.

— А может быть, мы все же задержимся? К черту ланч. Я хочу тебя.

Карина вырвала руку из его пальцев. Надо уходить. Иначе через несколько секунд ее саму придется вытаскивать отсюда.

— Ты сошел с ума! Нас же ждут твои родители. Что подумает обо мне твоя мать!

— Они все поймут.

— А я не хочу, чтобы они все понимали.

Долорес Гомес встретила Карину так, словно они были знакомы уже давно. Разговор шел непринужденно, причем говорили главным образом мужчины, а женщины в основном слушали. Время от времени Карина ловила на себе внимательный, но отнюдь не враждебный, а скорее доброжелательный взгляд Долорес. Мигель рассказывал о том, как прошли переговоры в Хьюстоне и в Нью-Йорке, Хавьер вспоминал о том, какое впечатление произвела на него Америка, когда он впервые приехал туда. Долорес изредка задавала ничего не значащие вопросы то сыну, то мужу, но почти ни о чем не расспрашивала Карину.

Ланч состоял из нескольких блюд, и каждый мог выбирать то, что хотел. Сев за стол, Карина обнаружила, что изрядно проголодалась, и взяла для начала овощной салат. Потом отведала запеченной в тесте рыбы и закончила сладким фруктовым желе.

— Расскажи мне о своей семье, — попросила Долорес.

Карина повторила то, что уже говорила Хавьеру, не забыв упомянуть о щедрости Мигеля, пообещавшего поддержать ее родителей.

Долорес удовлетворенно кивнула.

— Так и должно быть, дорогая. Наш сын — состоятельный человек, а твои отец и мать теперь и его семья.

Карина отложила вилку и покачала головой.

— Я вышла за вашего сына вовсе не для того, чтобы возложить на его плечи ответственность за моих родителей.

Хавьер раскатисто рассмеялся, Долорес едва заметно улыбнулась.

— Конечно нет, дорогая. Никто так и не думает. Если бы ты хотела вытянуть из него побольше денег, то никогда бы не уехала из Нью-Йорка.

Довольная тем, что ее поняли, Карина облегченно вздохнула.

— Вы правы. Я не заглядывала в его бумажник, мне был нужен только он сам. И о Рафаэлле я ничего не знала.

— Это нам тоже известно. — Долорес посмотрела на сына. — Мигелю следовало с самого начала рассказать нам о тебе. Никто бы и не подумал настаивать на его браке с Рафаэллой. Хорошо, что все так удачно разрешилось.

— Ты должна знать, — подхватил Хавьер, — что мы относились к Рафаэлле, как к дочери, и желали им обоим только счастья.

Карина опустила глаза.

— Мне очень жаль.

— Чего, девочка?

— Того, что из-за меня он нарушил данное вам обещание.

Хавьер понимающе закивал.

— Ты чувствуешь ответственность за судьбы других. Мне это нравится. Если бы все люди сознавали свой долг, на свете не было бы брошенных детей и одиноких матерей.

Карина промолчала.

— Но ты не переживай, — продолжил Хавьер. — В данном случае виноваты другие. Мне не следовало так давить на Мигеля.

— Мигель говорил мне, что его брак с Рафаэллой был запланирован давно, — сказала Карина, с болью вспоминая тот глубоко засевший в памяти день. — Вы были, наверное, очень огорчены.

Хавьер хотел что-то сказать, но Долорес остановила его, положив руку на его плечо.

— Мы не были огорчены тогда и счастливы сейчас. Может быть, Господь еще позволит мне увидеть вашего малыша.

Молчавший в течение всего разговора Мигель встал со стула и, подойдя к матери, обнял ее за плечи.

— Не надо, не говори так. Мы все будем молиться за твое выздоровление, и я уверен, что ты еще дождешься правнуков.

Карина отвернулась, с трудом сдерживая подступившие к глазам слезы.

— Не расстраивайся, девочка, — успокаивающе произнес Хавьер. — Посмотри на случившееся с другой стороны. Все счастливы. У нас будет внук. У вас с Мигелем есть семья. И Рафаэлла не прогадала. Возможно, это даже хорошо, что она вышла за Криса Рэндольфа. Он мне понравился. Серьезный и умный парень. По-моему, у них с Рафаэллой настоящая любовь. Жаль только, что она не рассказала нам обо всем раньше.

— Наверное, тоже боялась огорчить вас, — задумчиво сказал Мигель. — А может быть, они хотели удостовериться в прочности своих чувств.

— Как бы там ни было, — подвел итог Хавьер, — я рад тому, что мой сын выполнил второе обещание.

— Второе обещание? — удивилась Карина.

— Да, он пообещал мне, что женится на тебе, и сдержал слово. — Он помолчал, потом твердо сказал: — Да, я доволен. Теперь у нашей семьи есть будущее.