Кэтрин Крилл - Техасская свадьба

— Сорок пять! — твердо заявил Рэд.

— Пятьдесят, — заторопился Чарли.

— Один доллар.

Никто не удивился, когда эти слова слетели с губ Томаса Мюллера. Его глаза встретились с глазами Сэди, он улыбнулся ей, отчего сердце женщины перевернулось.

— Он может себе такое позволить? — смущенно спросил Рэд, ни к кому особенно не обращаясь.

— А почему нет? — ответил Тэйт насмешливо. — Его деньги так же хороши, как и любого из нас.

— Один доллар — наивысшая из предложенных ставок. Кто-то дает больше? — После нескольких напряженных секунд он объявил: — Продано преподобному Мюллеру.

— Это нечестно! — возмутилась Лидия Кэссиди. Но все были заняты кто едой, кто флиртом, кто сплетнями, поэтому ее протест просто повис в воздухе.

— Ну, теперь приступим к последней. — Священник поднял коробку.

Клэр забыла взять свою шаль и увидела, как она соскользнула на стол.

— Эту коробку принесла мисс Клэр Пармали. Кто…

— Двадцать пять центов, — не дослушав, торопливо выкрикнул Рэд.

— Пятьдесят, — удвоил Тэйт.

— Пятьдесят пять, — пропел Чарли, проявляя замечательную преданность хозяйке.

— Доллар, — сказал Тэйт, уверенный, что никто больше не даст.

— Ты не можешь столько заплатить за мой ужин, — пробормотала Клэр.

— Черта с два! Могу! — Он тихо засмеялся.

— Ставка один доллар, — провозгласил Томас и оглядел прихожан. — Будут еще предложения?

Рэд и Чарли покачали головой, признавая поражение. Другие мужчины поднялись, направляясь к выходу, бормоча, что для них цена слишком высока.

— Тогда, я думаю, мистер Дженнер выиграет. Итак, ставка…

— Десять долларов.

Сердце Клэр подскочило к самому горлу от звука столь знакомого голоса. Глаза ее расширились, она не верила своим ушам. В проходе стоял Рэнд, высокий, красивый, чрезвычайно самоуверенный. Его театральный (и подозрительно очень ко времени) выход на сцену был встречен минутой потрясенного молчания.

— Десять долларов? — наконец удивленно повторил Томас, довольный таким развитием событий. Он широко улыбнулся. — Предложена Щедрая цена: десять долларов. Кто-то даст больше?

— Пятнадцать долларов, — не колеблясь, Тэйт ответил на вызов. Взглядом, злым и напряженным, он молча сцепился с Рэндом.

— Тэйт, не надо, — быстро попросила Клэр, схватив его за руку. — Это слишком много.

— Двадцать, — спокойно и отчетливо произнес Рэнд и медленно пошел вперед, едва заметно улыбаясь. Он был в простой голубой рубашке и хлопчатобумажных брюках, но, без всякого сомнения, был самым потрясающим из всех присутствующих здесь мужчин.

«И вообще везде», — подсказал Клэр внутренний, довольно наглый голос.

— Двадцать долларов, — как эхо повторил восхищенный Томас. — Может быть, у нас останутся деньги после ремонта крыши, и мы купим новые сборники гимнов для церкви. Есть еще ставки?

— Ну, пожалуйста, Тэйт, не надо, — взмолилась Клэр. Она очень болезненно отнеслась к схватке мужчин. Тем более на глазах у многочисленных свидетелей. Эта борьба за нее казалась ей унизительной. Она чувствовала себя чем-то вроде предмета, который продается на аукционе. Это было унизительно… Но и очень волновало.

— Двадцать пять, — поднял Тэйт ставку, несмотря на протесты Клэр.

— Боже мой, это за один ужин, — прошептала она и посмотрела на Рэнда. Даже нечего пытаться остановить его. Глаза ее гневно сверкнули, когда он подошел и встал рядом с ней. Не обращая внимания на гнев Клэр, он вежливо кивнул в сторону помоста:

— Пятьдесят долларов.

Толпа ахнула. У Клэр перехватило дыхание, и она обратила на Тэйта умоляющий взгляд.

Его нерешительность была слишком очевидна. Показалось, он пойдет на все, чтобы побить ставку Рэнда. Но надежда Клэр умерла, когда он медленно покачал головой.

— Извини, Клэр, — он печально улыбнулся, — прошлый год выдался хороший, но не настолько.

— Предложена цена пятьдесят долларов. Пятьдесят долларов раз… Два… Продано. Джентльмену в голубой рубашке.

Кое-кто из молодых парней восторженно завопил, некоторым женщинам понадобилась лишь секунда, чтобы приступить к обсуждению случившегося. Клэр приняла свою участь без всякого удовольствия. Красная, дрожащая от злости, она взглянула на Рэнда.

— Черт побери! Что ты вытворяешь? Что ты себе купил? — спросила она прерывающимся от бешенства голосом.

— Жареного цыпленка, мэм, — спокойно ответил он. — И удовольствие съесть его в вашей компании.

Он твердо взял ее за руку и потащил за собой. Но Тэйт загородил дорогу.

— Да, ты выиграл честно и справедливо, Паркер, — сказал он, хотя в голосе было нечто, обещающее Рэнду недолгое наслаждение победой. — Так что иди и ужинай, но запомни: я повезу Клэр домой.

— Вечер только начинается, — загадочно предупредил Рэнд.

Он прошел мимо Тэйта вместе с Клэр к помосту. Отдал огромную сумму денег преподобному Мюллеру, но вместо того чтобы взять коробку с едой, сперва поднял шаль Клэр и заботливо, как давний поклонник, накинул ей на плечи.

Жест незначительный, но очень интимный. Разговоры и сплетни разгорелись с новой силой. Число прегрешений Клэр росло с потрясающей быстротой. Во-первых, она осмелилась явиться сюда так эффектно, под руку с Тэйтом Дженнером; во-вторых, спровоцировала двоих взрослых мужчин схватиться и наделать глупостей, а теперь заводит шашни с новым работником.

Клэр слышала обрывки разговоров, принимала их к сведению, с чем-то даже соглашалась. Но Рэнду она объявила:

— Если ты хоть на секунду допускаешь, что я стану с тобой ужинать… — Она наклонилась к нему, чтобы музыка, снова заигравшая, не заглушила ее слов.

— Я выиграл тебя честно и справедливо. Помнишь?

— Ты не выиграл меня.

— Давай выйдем на улицу. — Он по-хозяйски взял ее за руку и подхватил коробку. Потом насмешливо спросил: — Может, вместо этого ты хочешь потанцевать?

— Да, очень хочу потанцевать, но не с тобой.

Клэр кипела от злости, но ей ничего не оставалось, как пойти с Рэндом к выходу.

Они ступили на церковный двор, освещенный несколькими фонарями, висевшими на деревьях, что заставляло пары вести себя прилично.

Рэнд выбрал скамейку подальше от других, где было темнее, в дальнем конце двора. Клэр вырвала у него свою руку, глаза пылали яростью, когда она наблюдала, как он ставит коробку, а сверху кладет свою шляпу.

— Что ты делаешь? — наконец спросила она, все еще шепотом, сердито скрестив руки на груди и вскинув голову.

— Предъявляю свои права, — ответил он. Его глаза скользнули вниз… туда, где соблазнительно виднелась ее полная грудь в круглом вырезе платья.

— Какие права?

— Ты моя жена, Клэр. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Нравится тебе или нет, но это так. Неужели ты думала, что я буду стоять и ничего не делать, когда ты оказалась в таком дурацком положении с Тэйтом Дженнером?