Робин Доналд - Лицом к счастью

— В старших классах, — ответила она. — Однако я очень скоро поняла, что вряд ли когда-нибудь стану обладательницей «Оскара» за главную женскую роль.

— И это повод не пытаться?

— Поводом стала сама жизнь и ее обстоятельства, — резко ответила уязвленная его высокомерным тоном Гизелла. — Я люблю обстоятельность во всем. Если за что-то берусь, выкладываюсь по полной. По окончании школы я намеревалась отправиться в город, изучать бухгалтерское дело, поскольку у отца всегда были проблемы с финансовой отчетностью… Я надеялась внести свой вклад.

— Но ты имела полное право пойти своим путем! — воскликнул Роман.

— Я так не считала тогда. Не считаю и теперь, — холодно отозвалась она. — Ни мой дед, ни мой отец никогда не были аккуратны с деньгами. Но они были преданы «Парируа», они самоотверженно отдавали себя созиданию. Я всегда чувствовала, что должна принять эстафету из их рук. Ведь именно ради своих потомков они основали хозяйство…

— Ты говоришь, как мой брат. Он, в отличие от меня, не мыслит себя вне стен родного замка, тогда как на меня величие этих стен производит гнетущее действие, побуждает отправиться в путь, чтобы на расстоянии отождествлять себя с родиной предков. Издали все видится иначе, чем вблизи.

— А чем именно занимается твой брат? — сменила тему Гизелла.

— Ну… у него масса разнообразных занятий. И в бухгалтерии он ас, и во многих прочих сферах, — неопределенно ответил Роман. — Но вернемся к тебе. Мне кажется, тебе естественнее всего было бы отправиться изучать не бухгалтерский учет и тонкости финансового управления, а искусство. У тебя отменное чувство стиля, позволяющее без особых ухищрений эффектно смотреться даже в самых незатейливых нарядах, у тебя удивительная внешность, на которую наверняка был бы большой спрос, стань ты моделью или актрисой. Но вместо этого ты изолировала себя в пределах фермы, изнемогая от тяжелой работы, которая не каждому мужичине под силу. Неужели такой ты видела свою жизнь в юности?

— Нет, я видела ее разной. Какое-то время я увлекалась живописью и графикой, достигла определенных, но весьма скромных успехов, после чего мой интерес к этой сфере деятельности поостыл. Я полагаю, что для того, чтобы зваться кем-то, нужно страстно этого желать. Вот моя сестра, например, не мыслила себя вне творчества, а я мыслила. Мои занятия живописью и увлечение театром не прошли даром и позволяют мне судить о достижениях людей искусства, ценить их по достоинству. Так я удовлетворяю свою потребность в прекрасном. И этого достаточно. Однако мне сложнее было представить себя вне «Парируа». До сих пор не получается.

— Сила привычки, — укоризненно заключил Роман.

— А в чем состоит твое призвание?! — резко спросила Гизелла.

— Лучше скажи мне, чем бы ты хотела заниматься, если решишься покинуть «Парируа»? Помимо работы на земле, что могло бы тебя привлечь?

Гизелла выдержала длительную паузу. У нее не было готового ответа на этот вопрос, несмотря на то, что она задавала его себе каждый день.

— «Парируа» была моим главным достоянием не только как наследие предков, но и как моя единственная среда обитания, точка приложения сил. Такой образ жизни идеально соответствовал моему складу. Однако помимо сельского хозяйства меня интересуют новые технологии. Я подумываю заняться их изучением, применением достижений прогресса в сельском хозяйстве.

— Необычное желание для молодой женщины.

— Недостаточно утонченно? — улыбнулась Гизелла. — Но в нашей семье уже есть один дизайнер модной одежды… А зачем ты все это выспрашиваешь, Роман?

— Простое человеческое любопытство, — легкомысленно отозвался он.

— Сомневаюсь, — проговорила Гизелла.

— Управленцы — настоящие управленцы — обязаны знать все о людях, с которыми работают. Нет несущественных деталей, все имеет свой вес в общем результате. Я не имею в виду подробности биографии. Но то, как человек видит свою дальнейшую жизнь, то, с чем сопрягает свои чаяния, необходимо учитывать, чтобы работа не стала разочарованием. Если ты хочешь применять новые технологии в сельском хозяйстве, то в моих силах поспособствовать реализации твоих интересов. В этом я вижу свою миссию владельца и руководителя.

— Благородно, — сухо произнесла Гизелла.

— Каждый проект нуждается в тщательно выверенной стратегии, но и тактическое его воплощение имеет не меньшую важность. И именно люди — персонал — делают проект реальностью.

— И ты намерен использовать местных для реализации своей программы? — справилась Гизелла.

— Именно, — подтвердил магнат. — Настолько активно, насколько смогу.

Гизелла рассмеялась.

— Ты сомневаешься, что у меня это получится? — спросил он.

— Есть такая мысль, — ответила она.

— Вот увидишь… — произнес мужчина и поспешно добавил: — Полагаю, нам уже пора.

Гизелла отложила льняную салфетку и встала из-за стола прежде, чем Роман успел подойти и взяться за спинку стула.

— Спасибо, но нет необходимости ухаживать за мной, — сказала девушка.

— Так уж меня воспитали, — проговорил балканский принц. — А еще я намерен проводить тебя до дома, что даже не обсуждается, — заведомо пресек он возможные прекословия.

Гизелла холодно взглянула на спутника.

— Так просто от меня не отделаешься, — пошутил Роман.

Обратный путь на вертолете был коротким. Оба очень устали за день, поэтому в полете были немногословны.

Взойдя на крыльцо, Гизелла привычным хозяйским жестом открыла дверь старинного особняка.

— А почему дом не на замке? — спросил Роман удивленно.

— В свое время мы часто теряли ключи и привыкли держать дверь всегда открытой. Представь себе, разницы никакой. Дом и вещи в полной сохранности. Кругом работники, которым мы безоговорочно доверяем. А появись кто-то чужой, собаки тотчас предупредят. Да и воровать в доме нечего. Все, что было ценного, уже ушло на содержание поместья.

Роман выслушал ее хмуро.

— Но если ты, как новый хозяин, намерен ввести новые порядки — твоя воля, я перечить не стану, проводи сигнализацию, устанавливай кодовые замки, — насмешливо сказала девушка.

— Я тревожусь не о ценностях, а о тебе, — произнес мужчина.

Гизелла приподняла брови в изумлении.

— Все в полном порядке, тревожиться не о чем, — заверила она его.

— Надеюсь, когда ты ложишься спать, запираешься изнутри? — требовательно спросил он.

— Если не забываю, — легкомысленно отмахнулась Гизелла.

— Не нравится мне это, — пробурчал принц. — Я проверю дом, — сказал он, решительно входя.

— Роман, уверяю тебя, в подобных мерах нет необходимости. Но если ты считаешь нужным, проверяй. Теперь ты здесь хозяин, не я… — заметила Гизелла.