Кэрол Мортимер - Брак по-сицилийски

Когда Робин стала натягивать на себя платье, Чезаре встал с кровати и подошел к ней.

- А мне надо, чтобы ты осталась, - хрипло выговорил он. - Мне необходимо, чтобы ты осталась, Робин... - мягко повторил он, - хотя бы для того, чтобы я мог показать тебе прямо сейчас, что есть много способов, которые помогут нам найти друг друга.

Я не должна смотреть на него, говорила себе Робин. Она не должна тонуть в этих угольно-черных глазах. Она не должна даже мельком бросать взгляд на его чувственный рот, который приносил ей столько удовольствий. И уж совсем нельзя тянуться к нему, подчиняясь неистовой силе их взаимного притяжения, для поцелуя, в жажде которого ее голод соответствовал его.

Потому что в этот момент она себя уже знала, даже слишком хорошо. Знала достаточно, чтобы понять - за несколько дней, прошедших с их первой встречи, она полюбила Чезаре.

Любовь сделала ее совершенно неспособной сказать ему «нет», когда он снова начал гладить изгибы ее тела, вновь пробуждая в ней острейшее желание. Но Чезаре не собирался сразу же удовлетворять это желание. Он уложил ее на кровать, и его губы медленно проделали тот же путь, что и руки. Осторожно и мягко он стянул с ее ног чулки и стал целовать ступни. Эта ласка была так удивительно эротична...

Потом он приподнял ее, чтобы поцеловать розовые бугорки на ее груди, и, прежде чем забрать сосок в рот, он потер один и другой языком, его шершавостью вызывая в ней абсолютно необычные чувства. Руки, а за ними губы и язык двинулись ниже, и очень долго и обстоятельно он ласкал пупок, что тоже было непривычно и удивительно сладко.

Тело Робин неуправляемо, независимо от ее воли, выгибалось и поднималось от потрясающего удовольствия, она стонала, стонала умоляюще, но Чезаре продолжал ласкать ее руками, губами, языком. Все ее тело наполнялось каким-то новым теплом.

- Я больше не могу, - с трудом выдыхала она, - правда, я не могууу...

- Можешь, ты можешь, - шептал он. - Я хочу доставить тебе все удовольствия, Робин, все возможные. Я хочу трогать тебя, пока не узнаю все твое тело, все!

Сначала на пике блаженства оказалась Робин. Чезаре сумел подождать, пока она придет в себя, и, когда она была готова присоединиться к нему, глядя ей в глаза, увлек ее с собой на вершину.

- Поспи, - сказал он через некоторое время, когда смог говорить. - Спи, Робин, а утром мы поговорим, - он обнял ее и прижал к себе.

Робин не имела понятия, сколько времени она проспала в объятиях Чезаре, ее голова покоилась на его плече. Но когда она проснулась, его рядом не было, в окно уже ярко светило солнце.

Она медленно потянулась, тело слегка болело - ощущение было очень приятным, это сила рук Чезаре, его губы. Одна мысль об интимности его прикосновений заставляла пылать ее щеки.

Щеки сразу побледнели, как только она вспомнила новое понимание своих чувств к Чезаре. Она любит его. Она любит человека, который принуждает ее выйти за него замуж. Она любит человека, которому вовсе и не надо было ни к чему принуждать ее, потому что он занимался любовью с ней невыразимо красиво.

Что ей делать?

Как она может выйти замуж за Чезаре, если она любит его, а его интересует только сексуальная сторона их отношений и необходимость отомстить ее семье?

Как же ей быть? Какой же у нее выбор? Все безнадежно, Чезаре не оставил ей выбора.

- О чем ты думаешь? - спросил Чезаре, выходя из ванной, совершенно спокойно и естественно относясь к своей наготе.

Что ж, он прав, ему можно быть обнаженным, признала Робин, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Великолепное мужское тело, такой красоты она никогда не видела!

Ей трудно было ответить на вопрос, о чем она думает. В этот момент она сама была шокирована игривостью своих мыслей.

Чезаре улегся на кровать, положив под одеялом руку на грудь Робин.

- Я думала о том, что мне пора, - солгала Робин.

- Но только после завтрака, да?

- Я не смогу есть, - она покачала головой.

- Еды в меню нет, - хрипло сказал он, проводя своим чувственным пальцем по ее губам.

У Робин перехватило дыхание. Ей хотелось облизать пересохшие губы, но при этом ее язык неизбежно коснулся бы его пальца, а это было бы уже совершенно интимно.

- Медовый месяц перед свадьбой не входил в мои намерения, - она старалась говорить легко, одновременно двигаясь к краю кровати.

Это оказалось ошибкой. Она, как и Чезаре, была без одежды, и чтобы уйти, ей следовало прежде одеться.

Чезаре, лежа на кровати, спокойно наблюдал, как Робин ходит по комнате, собирая свою разбросанную одежду.

Да, эта женщина - загадка. Женщина, которая скоро станет его женой. Прошлая ночь началась с того, что она билась в его руках как дикая кошка, за этим последовала длинная медленная волшебная любовная игра, а сейчас, утром, она, кажется, смущена силой своей страсти.

Неужели она говорит правду, неужели до него, Чезаре, у нее был только один любовник, ее первый муж?

В это просто трудно поверить. Робин удивительно хороша, потрясающе сексуальна, ни с кем, ни с одной женщиной мужчине не может быть так хорошо, как с ней.

Он улыбнулся, подумав, что впереди долгие годы вдвоем.

- Может, поделишься, объяснишь, что тут смешного? - Робин увидела его улыбку, неправильно истолковала ее и покраснела.

Она уже натянула на себя кремовое платье, а трусики и чулки держала в руках.

Чезаре покачал головой:

- Я улыбаюсь, потому что у меня хорошее настроение, потому что мне хорошо.

- Самодовольная улыбка удовлетворения, без сомнения!

- Почему ты непременно хочешь, чтобы мы ссорились каждый раз, когда мы близки к взаимопониманию? - Его благостное расположение духа улетучилось, он вскочил с кровати.

- К взаимопониманию? Да я никогда не сумею понять мужчину, если он позволяет себе применять силу против женщины! - гневно парировала она, сверкая глазами.

У него изменилось лицо, сжались губы.

- Я не использовал силу прошлой ночью, Робин, - твердо сказал он. - Если я ничего не путаю, именно ты принялась сдирать с меня одежду, как только мы вошли сюда!

- Я не это имею в виду! Ты силой принуждаешь женщину выйти за тебя замуж!

- Ты... - Стук в дверь прервал Чезаре. - Да? - откликнулся он.

- Вас просят к телефону, синьор Гамбрелли, - голос Катрионы, няни Марко, звучал неуверенно - возможно, потому, что она услышала женский голос в спальне своего хозяина. - Я бы не беспокоила вас, но звонит граф Гамбрелли.

- Граф Гамбрелли? - удивленно переспросила Робин.

- Мой кузен, - торопливо объяснил Чезаре. - Скажите ему, что я подойду через минуту, - крикнул он Катрионе и стал быстро одеваться.

- Граф Гамбрелли? - повторила Робин.

У нее сложилось впечатление, что Чезаре и Клара были последними членами семьи Гамбрелли.

- Я сицилиец только наполовину, по матери. Отец итальянец. Он не унаследовал графский титул и все остальное, потому что женился на женщине, которая не нравилась его семье, - объяснил Чезаре, продолжая одеваться. - Не уходи, пока я не вернусь, - уже в дверях добавил он.