Кэрол Мортимер - Проклятие рода Гамбрелли

Вольф чувствовал, что его объяснения неуклюжи, но что он мог сделать? Напряжение между ним и Энджел становилось очевидным — и невыносимым. Скоро они не смогут скрывать это от Стивена.

— Рад был помочь, — заверил он друга. — Но у нас с Чезаре дела, которые требуют моего присутствия.

— Я могу чем-то посодействовать?

Если учесть, что никаких дел у них с Чезаре не было, это немного проблематично!

— Нет, на данном этапе нет. Но я буду держать тебя в курсе.

— Понятно, раз у тебя есть свои дела, то тут, конечно, ничего не попишешь, но нам с Энджел будет очень жаль отпускать тебя, — добавил Стивен с теплотой.

Вольф взглянул на Анджелику. Ей будет печально. Как же! Она смотрела на него с ледяной холодностью.

А он не мог отвести от нее глаз. Он смотрел на нее и вспоминал о безумстве прошлой ночи.

Вольф хотел ее снова!

Сейчас же!

Немедленно.

Хотел заключить ее в объятия, отнести в свою комнату, сорвать всю одежду к чертям и снова дарить и получать удовольствие от их близости!

Мужчина сжал руки в кулаки, чтобы никто не заметил, как дрожат от нетерпения его пальцы.

— Знаешь... — Стивен не договорил, повернувшись в сторону дворецкого, появившегося на пороге. — Да, Холмс?

— Мистер и миссис Гамбрелли приехали в надежде, что вы примете их, сэр.

Чезаре? Чезаре и Робин приехали навестить Стивена?

Это было последнее, чего ожидал Вольф, когда придумал оправдание своему поспешному отъезду!

Чезаре мог одним словом разбить его выдумку в пух и прах!..

Анджелика знала по фотографиям в газетах, что Чезаре Гамбрелли был высоким и темноволосым, с такими же темными глазами, как у Вольфа. Но она оказалась совершенно не готова увидеть столь сильное сходство этих двоих: они вполне могли бы оказаться родными братьями, а не двоюродными.

Маленький мальчик, которого Чезаре держал на руках (ему около года, заключила Анджелика), тоже, несомненно, унаследовал черты мужчин Гамбрелли.

Женщина с младенцем на руках, вошедшая вместе с Чезаре, очевидно, была Робин Гамбрелли: высокая и очень красивая блондинка с потрясающими фиалковыми глазами. Она обладала фигурой достаточно стройной, если учесть, что лишь недавно родила второго ребенка. А теплая улыбка, с какой она поприветствовала Стивена, только еще больше украсила ее прекрасное лицо.

— Вольф, привет! — Кузены пожали друг другу руки. — Кажется, твой крестник хочет к тебе на руки, — заключил Чезаре, видя, как малыш потянул свои ручки к Вольфу. — Я и не надеялся, что увижу тебя здесь сегодня.

Анджелика смотрела на мужчин Гамбрелли. Оба высокие красавцы. Нет, двое — это уж слишком!

— Чезаре, Робин! — воскликнул Стивен, подзывая Анджелику подойти. — Хочу вам представить свою дочь, Анджелику, — с гордостью объявил мужчина.

— Очень рад познакомиться с вами, мисс Фоксвуд. — Чезаре первым пришел в себя после удивительного объявления и, взяв руку девушки в свою, поцеловал ее запястье.

— Я Харпер, — поправила девушка. — Но прошу, зовите меня Анджеликой.

— Анджелика. — Робин Гамбрелли поприветствовала ее с той же теплотой, что и ее муж. — Надеюсь, вы простите нас за столь неожиданный визит? Мы хотели заехать к Стивену в больницу, но с детьми туда нельзя, а Марко не отпустил бы нас одних к его любимому дяде Стивену!

Дядя Стивен, отметила про себя Анджелика.

Она и так была удивлена количеством друзей и знакомых, приходивших к отцу в больницу, а тут еще дети Чезаре и Робин Гамбрелли называют его дядей...

— Как видите, я в полном порядке, — заверил гостей Стивен. — Даже больше. — Он с гордостью взглянул на дочь.

Все улыбались, заметила девушка.

Все, кроме Вольфа...

Тот что-то мягко говорил малышу Марко, хотя сам прислушивался к разговору Анджелики со своими родственниками.

То, что Чезаре и Робин удивились, что у Стивена есть дочь, было очевидно, но они скрыли свое изумление, как сделал бы всякий воспитанный человек.

Не то что Вольф неделю назад!

Уж лучше бы Энджел оказалась любовницей Стивена!

Вольф заметил, как девушка повернулась к Робин и младенцу.

— Можно подержать?

Робин кивнула и передала младенца на руки Анджелике.

— Она у вас настоящая красавица! — воскликнула Анджелика искренне.

У малышки были розовые губки, большие голубые глазки и светлые реснички такого же цвета, как и волосики на голове.

Вольф и не ожидал другой реакции. Большинство женщин — и, уж конечно, Анджелика — считают детей чудесными созданиями.

Вольф не мог отвести от нее глаз. И ему вдруг стало так плохо, что он невольно простонал. И испугался: вдруг это получилось слишком громко?

— Ты что-то сказал, Вольф? — уточнил Чезаре.

— Нет, ничего.

— Прости, мне показалось, — произнес Чезаре насмешливо.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — шепнул Вольф брату, чтобы никто не слышал.

— Неужели?

— Да, — прошипел Вольф. — Но ты ошибаешься. Сильно ошибаешься.

— Правда? — не унимался Чезаре. — Но Анджелика очень красивая женщина, согласен?

— Да, очень.

— И?

— И ничего, — прохрипел в ответ Вольф.

— Ничего? Тогда тебе мои искренние поздравления.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился кузен.

— Ты теряешь сноровку, брат.

Вольф поджал губы. Он знал, что Чезаре доволен собой. За его счет!

— Давай забудем о моей сноровке, хорошо? И если кто-нибудь тебя спросит о нас с тобой, скажи, что у нас важное дело, требующее незамедлительного решения.

— Вот как?

— Да.

— А кто спросит?

— Неважно. Просто сделай это для меня, Чезаре!

— Раз ты просишь. — Кузен пожал плечами. — А теперь пойду-ка к девушкам.

Чезаре оставил Вольфа стоять на руках с Марко. Мужчина чувствовал себя так, словно брат догадался обо всем, что произошло между Вольфом и Анджеликой на прошлой неделе...

Анджелика понятия не имела о разговоре, состоявшемся между кузенами. Все ее внимание было обращено на малышку на ее руках.

Девочка открыла глазки, широко зевнула и снова опустила реснички.

— Кажется, я ей наскучила, — заключила Анджелика.

— Вовсе нет, — улыбнулась Робин. — Просто ты не Чезаре. Ей всего десять дней, а Карла Стефани уже знает, как очаровать своего папочку и обвести его вокруг пальца.

Карла Стефани. Карла названа, наверное, в честь Вольфа, которого на самом деле зовут Карло, а Стефани... в честь Стивена? Похоже на то, если учесть, как Чезаре и Робин любили этих двоих мужчин.

— Ты преувеличиваешь, Робин, — произнес Чезаре, подойдя к ним и с восторгом глядя на дочку, которая тут же открыла глаза, услышав папин голос.

— Видишь? — обрадовалась Робин. Анджелика видела. И за те несколько минут, что они говорили, девушка поняла, что мужчина не только любит дочь, но и обожает жену. Он, кажется, не считал семейным проклятьем для мужчин Гамбрелли полюбить женщину всем сердцем.