Сьюзен Нэпьер - Дороже всех бриллиантов

Густой соус был совершенно необыкновенным на вкус.

— Восхитительно, — отозвалась она, прикрыв глаза и ощущая зубцы его вилки на своей губе.

— Вы уверены, что не хотите съесть немного?

— Хорошо... может быть, чуточку. — Она согласилась поддаться соблазну, решив, что в этот вечер не стоит сопротивляться.

Пока они ели, Адам вел обычную светскую беседу на ничего не значащие темы, но взгляд его был очень пристальным, и Риган все больше ощущала, что он — мужчина, а она — женщина. Он смотрел на ее рот, когда она ела, и на ее глаза, когда она пила шампанское; он внимательно наблюдал за ее маленькими руками, которые ловко управлялись с массивными столовыми приборами; за тем, как она проглатывает небольшие кусочки овощей; казалось, он получает особое удовольствие, глядя на ее тонкую кожу на шее и на колыхание ее груди под платьем, когда она жестикулировала или смеялась.

Непривычная к такому мужскому вниманию, Риган остро ощущала напряженную атмосферу, создавшуюся в комнате. Все ее тело гудело от нервной дрожи приятного ожидания.

Она была так захвачена своими ощущениями, что, когда Адам наконец прижал свою салфетку ко рту, подумала лишь о том, что бы она почувствовала, если бы он прижался своими губами к ее губам...

Риган опомнилась, когда он внезапно бросил свою салфетку на стол, быстро поднялся, выхватил ее из кресла и прижал к себе.

— А теперь вы можете осуществить свое обещание, — прошептал он.

Она даже задохнулась от испуга.

— Какое обещание? — пробормотала она в смятении, только сейчас сообразив, что не в силах с ним справиться.

— Вот это, — сказал он, запуская свою руку ей под платье и поглаживая нежную кожу внутренней стороны ее бедра. Его пальцы были так настойчивы... Она почувствовала, будто ее ударило током, и инстинктивно сжала ноги, но ее сопротивление было прервано поцелуем.

Он целовал ее до тех пор, пока она не почувствовала, что сердце ее вот-вот выскочит из груди, а она сама потеряет сознание. Это не было легким флиртом — его поцелуи были страстны и настойчивы. Его язык двигался у нее во рту, вызывая у нее желание близости, и она обвила его шею руками, погрузив пальцы в прекрасные черные волосы...

Но и этого было недостаточно — он слишком контролировал себя, а она хотела большего — она начала отвечать на его поцелуи, заставляя его быть решительнее и безрассуднее...

Он прервал поцелуи, и ее голова упала на его плечо.

— Вы так возбуждаете меня, — пробормотал он.

Была ли хоть нота удивления в его словах?

— Разве не этого вы хотели? — едва выговорила она.

— Чего я хочу от женщины и что я от нее получаю, не всегда одно и то же, — проговорил он, гладя ее живот и смотря в ее фиалковые глаза. — Но вы, возможно, уникальны в этом отношении. Вы ведь не собираетесь сыграть со мной шутку, Ева?

— Вы тоже разгорячили меня, — парировала она, похлопав ладонью по его груди.

Он продолжал целовать ее в медленном, дразнящем ритме, контролируя движения своих рук.

— Адам... — Протест Риган был скорее тихим стоном, когда она сжала свои бедра, стараясь облегчить обжигающую боль, вызываемую нежностью его прикосновений.

— Ева... — Он сказал что-то еще, чего она не расслышала. — Я думаю, нам пора перейти в спальню, пока мы еще в состоянии ходить, — сказал Адам, потянув ее за руку. — Я предпочитаю завершить это в комфорте... а вы не возражаете?

Его улыбка была слегка насмешливой, словно он чувствовал, что она готова отдаться ему прямо здесь...

Через широкий холл они вошли в спальню.

— Вы не возражаете, если я сначала приму душ, чтобы смыть дневную пыль? — Он стянул рубашку и бросил ее на стул у стены, причем ее кружевные трусики все еще украшали карман рубашки.

Он увидел ее взгляд и повернулся, чтобы взять ее за подбородок.

— Я бы попросил вас присоединиться ко мне, но одного прикосновения ваших рук хватило бы, чтобы я взорвался, как ракета, — заметил он честно. — А мне хочется продлить наши игры. Кроме того, — он наклонил голову, чтобы потереться ртом и носом об ее щеку, — вы уже пахнете так прекрасно... Если вы не возражаете и вам нравятся игры в воде, мы можем позднее вместе воспользоваться джакузи. — Он шагнул в открытую дверь ванной, задержавшись, чтобы подразнить ее взглядом. — Вы подождете меня?

Риган стояла в центре спальни и размышляла, что делать. Должна ли она раздеться... или он предпочтет раздеть ее сам? Она осмотрелась и увидела себя в зеркале. Неужели это действительно она?

Ее черное платье казалось несколько узковатым, а подол задрался и теперь казался гораздо выше, чем раньше. Черные гладкие волосы были в беспорядке, губы раскраснелись, глаза потемнели и искрились на пылавшем лице. Она положила на шею руку и провела ею по платью — по груди, по талии и вниз до подола юбки. Подняла юбку до верха чулок и дальше, до обнаженных бедер. Согнула колено и взглянула на себя в зеркало. На жертву она пока не похожа, выглядит, как настоящая роковая женщина.

Риган никогда в жизни еще не чувствовала себя такой сексуальной.

Она опустила подол и подошла к шкафу, стараясь прислушиваться к шуму в ванной. Среди предметов, которые Адам выложил из своих карманов, были кучка мелочи, связка ключей, бумажник из крокодиловой кожи, расческа, оправленная в серебро, а рядом небольшой черный кожаный футляр с маникюрным набором. Единственным предметом, который мог не принадлежать мужчине, был длинный узкий голубой ювелирный футляр.

Ее награда?..

Риган положила свою сумочку и подняла замшевый футляр. Крышка была тугой, и она с трудом приподняла ее.

Она задохнулась от восхищения. На синем бархате лежал тонкий браслет, крошечные бриллианты сверкали голубым пламенем. Бог знает, сколько такая вещь могла стоить!

Риган закрыла футляр. Если это было то, что Адам собирался подарить своей леди-на-вечер, она не хотела, чтобы он знал о ее любопытстве.

За исключением пары колец, Майкл никогда не дарил ей никаких ювелирных украшений. Его подарки ко дням ее рождения ограничивались мелкими домашними принадлежностями, а самым романтичным подарком на годовщину свадьбы была поваренная книга.

Однако в этом браслете не было ничего романтического, напомнила себе Риган. Ей не стоит попадаться в ловушку своего воображения. Это не был подарок любовника, это было бездушное свидетельство их соглашения, вот и все. Браслет не был куплен специально для нее, а возможно, Адам даже и выбрал его не сам.

Она открыла свою вечернюю сумочку. Отодвинув в сторону пакетик с презервативами, вынула маленькую коробочку и открыла ее. В ней лежали элегантные золотые запонки с гранеными новозеландскими нефритами. Они были очень дорогими, но Риган долгое время экономила на хозяйственных расходах, чтобы подарить их Майклу на его двадцативосьмилетие. Но он погиб за неделю до дня рождения, и запонки пролежали забытыми в кармане старого жакета, пока она не нашла их несколько дней назад.