Джоди Питт - Амур-проказник

Он взял одну подушку с постели.

Николь нервно крутила в руках щетку. Разве она вправе лишать его нормального сна?

— Я сама лягу на полу, — заявила она.

Секунду подумав, Патрик покачал головой.

— Не пойдет, Ник. Пока я жив, этого не будет.

Она надула губы.

— О'кей, тогда ты не будешь спать на полу, пока я жива. Как тебе это понравится? — На этот раз она улыбнулась. — Я не буду приставать к тебе, Пэт. Обещаю.

На его лице появилась ослепительная улыбка. Николь поняла, как безотказно это действует на женщин, и грустно вздохнула.

— Ты серьезно? — спросил Патрик и, подобрав подушку, бросил ее на постель. — Спасибо. — Он откинул сиреневое одеяло и, скользнув в постель, потянулся к ночнику. — Я подожду, пока ты ляжешь, потом выключу свет.

— О, конечно…

Она прошла к другой стороне постели и положила щетку на мраморный туалетный столик.

Изголовье кровати было украшено искусно вырезанными из дерева херувимами, летящими среди роз. Но Николь было не до того, чтобы разглядывать мебель и восхищаться великолепной работой, голова ее была занята другим. Она взглянула на Патрика. Тот улыбался.

Она скованно улыбнулась в ответ и забралась под одеяло. Свет погас, и она напряглась.

— Что ты делаешь? — насторожилась Николь.

— Поворачиваюсь на бок. — Он на секунду замолчал, потом спросил: — Ник, ты уверена, что тебе удобно?

По его голосу было ясно, что он лежал, отвернувшись от нее. Как она могла быть такой дурой? Как могла вообразить, что между ними что-то может произойти? Ведь это же Патрик! Милый, надежный Патрик!

Патрик лежал, боясь пошевельнуться, и напряженно прислушивался к дыханию Николь. Оно становилось все более ровным. Осторожно перевернувшись на спину, он лег так, чтобы иметь возможность наблюдать за ней.

Во сне она еще больше напоминала ангела. Мягкий свет, просачиваясь из сада сквозь шторы, обрисовывал ее точеные черты, изысканные, женственные, почти неземные. Прекрасные светлые волосы в беспорядке рассыпались на подушке.

Его пальцы жаждали прикоснуться к ним… Желание было таким сокрушительным, что тело отказывалось повиноваться разуму.

Эти нежные губы могли свести с ума любого мужчину. Светлые ресницы лежали на щеках, словно потускневшее серебро на нежно-прозрачном фарфоре. Патрику так хотелось провести по ним языком, поцеловать молочную белизну век.

Он изучал любимое лицо, запоминая каждую его черточку, не в силах заставить себя отвернуться.

Кто мог предположить, что эта игра зайдет так далеко!

Но теперь не время для сожалений. Поздно. Она стала его женой. Замужней женщиной… Но еще не знала об этом. Он собирался заставить ее захотеть стать тем, кем она стала, и уже после этого раскрыть карты. И теперь ему больше ничего не оставалось, как довести дело до конца.

Сегодня, выйдя из ванной, Патрик уловил проблеск желания в глазах Николь. Это открытие так поразило его, что он едва сдержался, чтобы не наброситься на нее. Но каким-то образом ему удалось сохранить невозмутимость, проигнорировав этот невольный призыв.

И нот он лежит рядом с ней в постели. Чудо… или, возможно, самая большая ошибка его жизни? Он никогда не собирался быть фиктивным мужем! Он хотел быть настоящим, из плоти и крови, пылким любовником, хотел показать ей, что они созданы друг для друга…

Но нельзя рисковать. Нужно ждать и наблюдать, притворяясь равнодушным. Может быть, она подаст ему знак? Патрик знал, что Николь любит его, но мог только мечтать, что когда-нибудь она будет хотеть его так же сильно, как он хочет ее в эту минуту.

Придется играть свою роль до конца.

Николь шевельнулась и, обхватив руками подушку, прижалась к ней щекой. Ее губы приоткрылись, как будто приглашая, и Патрик стиснул зубы, удерживая стон желания. Она выглядела как ангел, но была так соблазнительна!

Он смотрел на девушку и чувствовал, как его контроль над собой ослабевает. Всю прошедшую неделю ему удавалось держать себя в руках. Но сейчас он уже балансировал у опасной черты.

Маленькая слабая рука на подушке шевельнулась, как будто подавая знак. Он смотрел на любимое лицо. Спящая сирена. Проклятье! Первая брачная ночь! Но имеет же он право хотя бы прикоснуться к своей жене? Или нет? Потянувшись, Патрик запечатлел осторожный поцелуй на ее губах и уже не смог отодвинуться. Он медлил, вдыхая чистый запах ее волос, сладкий аромат кожи.

Николь издала слабый звук, и он догадался, что ей что-то снится. Что же она может видеть во сне?.. Ее губы раздвинулись в улыбке, и острое вожделение пронзило его тело, так что на лбу выступили капельки пота. Патрик сжал кулаки.

— Любимая, — шептали его губы, — надеюсь, ты поймешь, что любишь меня, прежде чем узнаешь, что я натворил…

Николь проснулась, чувствуя приятное тепло, и тут же смущенно нахмурилась.

— Доброе утро, — раздался низкий голос над самым ее ухом.

Она тряхнула головой, стараясь прогнать остатки сна, и, повернувшись, наткнулась взглядом на лицо Патрика.

— Доброе утро, — повторил он, улыбаясь. — Хорошо спала?

— Что происходит? Почему я…

— Почему ты прижалась ко мне? — закончил он, все еще продолжая улыбаться.

Она села, опершись о подушку.

— Да. Почему?

Он приподнялся на локтях.

— Об этом надо спросить тебя. — Он быстро взглянул на нее, приподнимая темную бровь. — Я как лежал, так и лежу.

Николь покраснела. Она была смущена и раздосадована.

— Ты замерзла? — спросил он.

— Замерзла? — рассеянно повторила она. Да, наверное ей было холодно. — Прости. Надеюсь, я не очень стеснила тебя.

Легкая тень промелькнула на его лице.

— Если честно, мне понравилось спать с тобой.

Эта шутка мгновенно сняла ее напряжение.

— Спасибо за комплимент.

И вдруг неожиданно для самой себя Николь пригладила его спутанные волосы.

— Ты такой симпатичный утром, — улыбнулась она.

Он чуть подвинулся, чтобы лучше видеть ее лицо.

— Ты уверена, что хочешь вставать? Еще рано.

Она испытывала непреодолимое желание нырнуть под одеяло и свернуться калачиком рядом с Патриком, может быть, даже прижаться к его груди. Но разве она могла позволить себе это?

И вдруг ей захотелось похулиганить. Николь перегнулась через него, делая вид, что хочет посмотреть на часы.

— Который час? — спросила она без всякого интереса.

Когда ее груди коснулись его, ей показалось, что она слышит тихий стон.

— Еще рано, — отозвался он.

Она вздохнула и лениво потянулась.

— Ты прав. Может, действительно стоит поспать еще немножко? — Она покосилась на свою половину постели. — Но там так холодно…

— Мне перебраться туда, чтобы согреть тебе место?

— Нет, Боже упаси! Лучше я останусь здесь…

— О, ради Бога, если хочешь… — Он повернулся на бок, похлопав по одеялу рядом с собой.