Элизабет Олдфилд - Отель «Затерянный рай»

Касс широко улыбнулась.

— Каждые пятнадцать.

— Я так и думал.

— Как твоя нога сегодня?

Гиффорд согнул и выпрямил ногу в колене.

— Все восстановилось.

— Вы выглядите сегодня таким энергичным, — сказала Эдит.

— Я и чувствую себя таким же, — ответил он.

Прошлой ночью вместо чтения он думал о Касс. Она была единственной женщиной, которой он сделал предложение, единственной женщиной, на которой он хотел жениться, а она его хладнокровно отвергла.

Его импровизированное предложение стало сюрпризом для них обоих. Брак никогда не привлекал его. Сама мысль о супружестве вызывала в нем ужас. Но теперь чем больше Гиффорд думал о семье, тем больше ему нравилась эта затея.

Сказав, что не видит никакой проблемы в том, что они будут друзьями, просто друзьями, он солгал. Он хотел большего, чем дружба. Гораздо большего. Он хотел — нет, он страстно желал! — ее сердца, ее души, ее тела...

— Я подумала, что пришел Джулиус, — сказала Касс.

— Он не появлялся?

— Нет. — Она кивнула в сторону ресторана, откуда доносился шум. — Сегодня мы кормим прорву народа, и он нам очень нужен, чтобы готовить напитки.

— Может быть, я смогу? — предложил Гиффорд.

Она вытаращила глаза.

— Ты?!

— Я могу и пиво разливать.

— Да, да, я верю, но...

— Но что? — спросил он.

Но у тебя может подвернуться нога, когда ты понесешь поднос, и ты можешь растянуться, подумала Касс. Люди бросятся помогать, засуетятся, начнут сочувствовать, а тебе станет неприятно...

— Ты не знаешь, сколько стоят разные напитки, — сказала она неуверенно.

— Я буду смотреть цену по прейскуранту, а если понадобится помощь, спрошу у тебя, — ответил он и показал в сторону ресторана: — Беги!

Когда она побежала встречать клиентов и рассаживать их за столики, Гиффорд встал за стойку бара. Он быстро посмотрел, что имеется в наличии, положил на стойку карту вин и вооружился ручкой и блокнотом.

— Кого-нибудь интересуют напитки? — спросил он, улыбнувшись сидевшим за ближайшим столиком.

Хотя на столиках стояли кувшины с ледяной водой, среди мужской части туристов популярным оказалось местное пиво. Женщины же предпочитали безалкогольные напитки или вино.

Касс только успевала подавать салаты и горячее. Потом она помогла Маркизе разнести блюда с банановым десертом, лимонным шербетом домашнего приготовления и кокосовым тортом. Все это время Гиффорд сновал туда-сюда с подносами, заставленными бокалами и бутылками.

Проверив очередной раз Джека, Касс с тревогой взглянула на Гиффорда. Была огромная разница между его заявлением о том, что он смирился со своим увечьем, и проверкой этого заявления на практике в ресторане, где было полно незнакомых людей. Только бы он не упал!

— Смотри, мамочка, смотри! — зазвенел вдруг тоненький голосок. — Ты должна посмотреть!

Этот возглас исходил от маленькой девочки лет шести. Хорошенькая, со светлыми кудряшками, в леггинсах в цветочек и яркой футболке, она была единственным ребенком в группе туристов. Сначала она призывала подивиться на ящерицу, которая взбиралась по стволу пальмы. Потом — на жука, который влетел на веранду как бомбардировщик.

Все замолчали, повернулись, чтобы посмотреть, и заулыбались. Она еще раз позвала, показывая пальцем, но на этот раз — на Гиффорда, который поднес пиво к ближайшему столику.

— Мамочка, посмотри, какая у дяди нога, — потребовала она.

Касс похолодела. Группа смолкла. Гиффорд напрягся.

— Да, дорогая, — пробормотала мать девочки, полная молодая женщина с бесцветными волосами. — Иди-ка есть мороженое.

— Но она...

— Бекки, успокойся! — рявкнул ее отец-очкарик.

— Какая противная нога! — произнесла девочка громко и отчетливо.

У Касс все оборвалось внутри. Все головы повернулись, а взгляды устремились на стоявшего Гиффорда.

Касс была готова убить девчонку.

— Противная, но волшебная, — сказал Гиффорд с улыбкой.

Девочка посмотрела на него, на его тонкую ногу и снова на него.

— Как это? — с подозрением спросила она.

— Она умеет самостоятельно отбивать чечетку.

— Как?

— А вот так, — сказал Гиффорд и, отставив поднос, который держал в руках, отбил чечетку сначала носком ноги, а потом пяткой.

Он был в матерчатых туфлях на кожаной подошве. Когда он стучал ногой, туфля цокала по деревянному полу.

Касс с облегчением вздохнула. Ему не нужна была ее защита. Он прекрасно справлялся сам.

Бекки захохотала.

— Правда волшебная, — согласилась она.

— Может быть, и у тебя тоже волшебная, — сказал он. — Хочешь попробовать?

— Да, пожалуйста, — ответила девочка, слезая со стула и становясь рядом с ним.

Гиффорд стал снова постукивать носком и пяткой. Девочка старалась повторять его движения. Сначала безуспешно, но потом неожиданно попала в ритм.

— Получилось! У меня тоже волшебная нога! — закричала она, с удовольствием цокая.

Все засмеялись и одобрительно зашумели. Кто-то начал отбивать чечетку, кто-то засвистел.

Через несколько минут Гиффорд наклонился к своей партнерше и что-то сказал ей. Когда они с улыбкой раскланялись, все громко зааплодировали.

Касс хлопала в ладоши и счастливо улыбалась. Он превратил неловкий момент в момент веселья.

— Ты не только справился с обязанностями бармена, но и устроил кабаре, — широко улыбнулась она, когда спустя полчаса они помахали отъезжавшим туристам.

— Я бы еще и песенку спел «На отличном корабле», да слова забыл.

— Больше бы подошла песенка «Возлюбленный моей мечты», — сказала Касс, вспомнив, в каком экстазе находилась женская половина аудитории. — Сегодня чаевые более щедрые, чем обычно. Может быть, станцуешь и для следующей группы?

— Чтобы меня заметил охотник за талантами и предложил заключить контракт в миллион долларов и поставить мое собственное шоу на Бродвее? Это не для меня.

Она шумно вздохнула:

— Нет у некоторых авантюрной жилки!

— Некоторые не могут дождаться, когда получат свою тарелку с карри, — ответил он и пошел на кухню.

Джек сидел в ванне и играл с желтым пластмассовым утенком, пока Касс мыла ему головку.

Она стояла на коленях, осторожно смывая теплой водой остатки пены, когда раздался звонок в дверь. У нее учащенно забился пульс. Гиффорд недавно спрашивал, во сколько она купает малыша. Это, должно быть, он.

— Входи! — крикнула она, и через несколько секунд высокая фигура появилась в дверях.

— Не возражаешь, если я посмотрю?

Она указала на место рядом, около высокой белой старомодной эмалированной ванны.

— Садись в первый ряд.

Он наклонился и, держась за ее плечо, опустился на колени.

— Спасибо, — улыбнулся он, задержав свою руку на ее плече.

Ее нервы отреагировали на это прикосновение, как на зеленый свет. Любовный жар охватил все тело.