Леона Арленд - Чувственность

Получив напитки от бармена, Роджер передал ей тоник.

— Да. Упоминала об этом, когда звонила. Я очень рад за нее.

Памела отпила тоника и огляделась, размышляя, что сказать своему собеседнику и как повернуть разговор в нужное русло.

— Я понимаю, что это прозвучит несколько странно, но… — Поймав взгляд Роджера, она вдруг осознала, что не знает о нем ничего, кроме того, что он симпатичен Марибель. Если бы не Никалс, говорила та, я бы занялась Роджером; никогда не встречала более обаятельного человека.

Роджер пристально смотрел на нее.

— Для подруги Марибель я сделаю все, что угодно, — заверил он. — Так какая у вас проблема?

Памела почувствовала облегчение. Роджер действительно был очень обаятелен. Он так ободряюще улыбнулся ей, что она совсем перестала смущаться.

— Видишь ли, эта проблема весьма деликатного свойства…

— И вам нужен мужчина, чтобы ее разрешить.

— Точно. — Памела надеялась, что Роджер не будет против того, чтобы выступить в роли ее поклонника — наделенного разнузданным воображением, но, тем не менее, совершенно безобидного. Так как он любил кино, подобное амплуа могло бы его позабавить.

— Итак? — спросил Роджер Трэвис.

Памела глубоко вздохнула и начала рассказывать, о затруднительном положении, в котором оказалась.

— Тебя не учили, что нужно стучаться, прежде чем войти? — Облако белого пара вырвалось вслед за Марибель, когда она вышла из ванной в красном халате, вытирая полотенцем мокрые волосы. Сердито поглядывая на Роналда, она достала из шкафа джинсы и свитер. — Я, например, могла быть не одета. Он пожал плечами и прислонился к стене, всем своим видом давая понять, что обнаженные женские тела для него не в новинку.

— Но ты, увы, одета, — вздохнул он. — Может, в следующий раз мне повезет больше. Куда собираешься?

— К Никалсу. И я уже опаздываю.

— А где Памела?

Раздраженно фыркнув, Марибель направилась в ванную и бросила через плечо:

— Я тебе уже говорила: не знаю, где она. Почему бы тебе, наконец, не поверить?

— Может, потому что ты лжешь? — спокойно предположил он, глядя в окно.

На заднем дворе горел новый фонарь. Рассматривая отражение в стекле, Роналд припомнил свое предыдущее посещение этой комнаты. Как тихи были его шаги на лестнице. Как в темноте его слуха коснулся звук ровного дыхания женщины.

Вспоминая ту ночь, он понял, что уже тогда желал именно Памелу, хотя и не отдавал себе в этом отчета. Он знал, что с ним была она той ночью. Знал? Конечно! Разве мог он не заметить ее роста, как Памела и предположила на следующее утро? Неужели он не обратил внимания, что ее грудь была вовсе не такой полной, как у Марибель? И голос ниже, иного тембра… Когда он ощутил первое незабываемое прикосновение ее бархатных рук, которые снимали с него рубашку, не лгал ли он себе, полагая, что это — другая женщина? Даже сейчас он как наяву слышал мягкий шорох рубашки, падающей на пушистый ковер, и где-то глубоко в душе Роналд сознавал, что всегда знал правду.

Он интуитивно чувствовал, что рано или поздно они с Памелой Гарди окажутся в одной постели. Правда, он клялся себе, что не поддастся искушению, но эта женщина не могла оставить равнодушным ни одного мужчину. Он хотел овладеть ею. Ему нужно было почувствовать, как она тает в его руках, заставить ее пережить неземное наслаждение. Его отец всегда утверждал, что любовь не такая уж сложная штука, какой ее воображают люди, и он был прав. У них с Памелой это оказалось чертовски просто.

Марибель принялась расчесывать волосы, пытаясь игнорировать присутствие Роналда. Но долго не выдержала:

— Памела говорила мне, что ты недоверчив. И теперь я сама вижу, что это правда.

— Потому что я подозреваю, что, даже если кто-нибудь из вас двоих совершил преступление, вторая непременно станет ее покрывать? — спросил он.

Марибель фыркнула.

— Это уж слишком, Роналд.

— Где она, Марибель? Меня прислали сюда не в игры играть.

Глаза испанки возмущенно сверкнули, будто он несправедливо обвинил ее в чем-то предосудительном. Несколько секунд она нервно постукивала расческой по ладони, затем выгнула бровь и произнесла:

— Однако ты уже поиграл в кое-какие игры, пока здесь находился, а, Роналд?

Забавно! Он никогда бы не оказался в постели Марибель, если бы она не заигрывала с ним.

— Если ты о том, что произошло в этой комнате, — сказал Роналд, — то признаю свою вину. Я перешел все границы дозволенного, когда переспал с дочерью клиента.

— Неужели? — насмешливо спросила Марибель. — Может, скажешь, что сейчас ты явился сюда, чтобы защитить Памелу? Что ты ничуть не ревнуешь? Насколько хорошо ты изучил мотивы собственных поступков?

— Под микроскопом. Я пеню твое стремление выгородить ее, Марибель, но…

— Уверена, она скоро вернется.

— Если с ней что-то случится, — произнес Роналд тем угрожающим тоном, которым обычно разговаривал с преступниками, — это будет на твоей совести, Марибель, не на моей. Даже мое начальство не может требовать от меня, чтобы я справлялся с работой без содействия окружающих. Веришь или нет, но большинство людей следуют указаниям агентов ради собственной безопасности. Им просто хочется остаться в живых.

— Я тебя умоляю, — усмехнулась Марибель. — Никто не собирается умирать. У нас были проблемы, но ничего же не случилось.

Уже не в первый раз Роналд пожалел, что его направили сюда. Он мог бы заниматься серьезным делом, разыскивая Фреда Хартона, вместо того чтобы спорить со своенравными девицами. Если он не поймает Хартона, о повышении в этом году можно будет забыть.

— Все когда-нибудь случается в первый раз, — наконец сказал Роналд. — А Памела нарушает все правила. Она ушла, не сказав мне ни слова, и ее нет вот уже целый час. Поскольку ее машины тоже нет в гараже, я делаю вывод, что она уехала по собственному желанию. Но если ты не скажешь, где она, мне придется позвонить в департамент и в полицию. Ты не оставляешь мне выбора.

К несчастью, его угроза произвела обратный эффект. Марибель была так же упряма, как и Памела, и так же не верила в опасность, как и большинство людей, которым никогда не приходилось с ней сталкиваться.

— Ее не похитили.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — Возможно, Марибель поверила, что он говорил серьезно насчет полиции, однако не изменила своего решения. И Роналд пустил в ход последний козырь: — Как ты знаешь, анонимный поклонник посылал ей письма. Прошлой ночью Памела призналась, что знает его. Теперь я собираюсь выяснить правду до конца. Она может быть в опасности. Если тебе известно, кто он, скажи мне. Она поехала к нему?

Марибель несколько смягчилась.

— Слушай, — сказала она. — С Памелой все в порядке. Я… я думаю, что она могла поехать к нему. Только ты не волнуйся, ладно? Ты прав: она взяла свою машину.