Гвинет Рамон - Досадная ошибка

Лиз надела и туфли, с трепетной дрожью взяла в руки сумочку и подошла к зеркалу. Затаив дыхание, она некоторое время любовалась на свое отражение, потом отправилась на поиски Ника, тайно надеясь, что этот дивный наряд заставит его взглянуть на нее по-новому. Она нашла его сидящим на корточках у старинного книжного шкафа в одной из дальних комнат.

— Знаешь, я обнаружил ключ от этого шкафа и открыл его: он полностью набит альбомами с фотографиями, — сказал он, не отрываясь от своего занятия.

Лиз удивилась: неужели он не слышал стука каблуков по мраморному полу?

— Возможно, на одном из снимков есть герцогиня в этом платье, — произнесла она и приняла выжидательную позу: одна нога слегка впереди, рука на талии, в другой зажата сумочка. — Ну, как я выгляжу?

Он взглянул на нее и на мгновение онемел. Затем отложил альбом в сторону и поднялся.

— Ты просто неотразима. Где ты нашла это платье?

— Оно висело в тряпичном мешке в самом углу шкафа. Сказочное, правда? Наверное, оно было сшито по какому-нибудь особенному случаю. Интересно, по какому? — Она повернулась на каблуках, давая ему возможность осмотреть ее со всех сторон и тайком наблюдая за его реакцией.

Ее ожидания оправдались: лицо Ника выражало откровенный восторг. Но стоило ей повернуться к нему лицом, как оно сразу же приняло безучастный вид.

— Пожалуй, мы сможем это выяснить. Эксперты определят год, когда оно было сшито. Это даст нам наводку.

— У нее где-то есть записи всех вечеров, которые она давала. Тереза вела учет того, сколько дано обедов, сколько званых вечеров. Она мне как-то рассказывала об этом.

— В любом случае это платье не пойдет ни на аукцион, ни в музей. Ты должна взять его себе и хранить до какого-нибудь знаменательного события в твоей жизни.

— Нет-нет, ни за что. Я надела его вовсе не с этой целью… Я просто хотела… — Она запнулась, понимая, что не может открыть ему истинную причину своего поступка.

— Знаю, что ты ни на что не намекала, но ты должна забрать его. В нем ты похожа на русалку, выходящую из морской пены. Наверное, Тереза забыла про это платье. Если бы она помнила, то обязательно предложила бы его тебе. А! — Он хлопнул себя по лбу, словно о чем-то вспомнил. — Тебе пришло письмо. — И он вытащил из заднего кармана джинсов длинный белый конверт.

Взяв его, Лиз увидела, что это был один из тех конвертов, которые она сама надписала и, вложив в другой, разослала в различные газеты и журналы со своим резюме. На нем стоял женевский штемпель. Еще вскрывая его, Лиз поняла, что очень скоро ее жизнь круто изменится.

Первая работа, которую получила Лиз, пришлась ей не совсем по вкусу. Она была принята младшим помощником в издательский отдел одного из информационных журналов. В ее обязанности входило выполнение разного рода вспомогательной работы, а также беганье в перерыв за ланчем для тех редакторов, кто предпочитал перекусывать на рабочем месте. Директор по кадрам сказал ей, что если она проявит себя активной и старательной, то через год в случае освобождения вакансии сможет занять должность младшего редактора.

Лиз видела Ника чаще, чем предполагала. У него оказалось много деловых партнеров в Женеве, и он с радостью пользовался возможностью увидеться с нею.

Она была довольна его стремлением поддерживать с ней тесную связь, хотя тон его писем к ней по-прежнему оставался братским.

Кроме того, она часто встречалась с Джулией, помогшей ей с акклиматизацией на новом месте. Лиз сняла квартиру вместе с двумя девушками. У них было много друзей, они часто устраивали в квартире вечеринки, и вскоре Лиз обнаружила, что вокруг нее вьется несколько симпатичных парней. Но никто из них не нравился ей. Ее сердце было занято другим мужчиной. Одним из ее поклонников был врач из США, стажировавшийся в Швейцарии.

Как-то вечером Ник приехал к ней без предварительного уведомления. Две другие девушки куда-то ушли, а Лиз напряженно работала над статьей, надеясь поскорее закончить ее и отослать в журнал по туризму. Ник отказался от ужина, и она сварила кофе.

— Похоже, ты без ума от врача, — обронил он.

— Гарри просто показывает мне город, ведь он уже год живет здесь.

— Почему бы тебе не купить путеводитель?

— Знаешь, не очень-то приятно бродить по городу, уткнувшись носом в книжку, а вместе гораздо веселее.

— Он пока не клеится к тебе?

— Не знаю, что ты подразумеваешь под словом «клеиться», — сухо ответила она, доставая пакет с молоком.

— Он пытался затащить тебя в постель?

— Это закрытая информация. Уверена, что тебе бы не понравилось, если бы твои подружки рассказывали каждому встречному-поперечному про ваши отношения.

Выражение лица Ника стало жестким и холодным. Взгляд посуровел.

— Я не каждый встречный-поперечный для тебя. В отсутствие дяди я несу за тебя ответственность.

— Да, но он бы не стал устраивать мне перекрестный допрос по поводу моих знакомых.

— Возможно, ты просто не сообщаешь ему, как часто встречаешься с этим типом. Твои письма к нему столь же лаконичны, как и ко мне?

— Не совсем, — уклончиво ответила она. — Вас с дядей интересуют разные вещи.

— Но мы оба волнуемся за тебя и хотим, чтобы в твоей жизни все сложилось удачно. Джек не так хорошо знаком с жизнью большого города, как я. Да и во времена его молодости мораль была несколько иной. Свидания были вполне целомудренны и не заканчивались постелью, как сейчас. Дети слушались родителей, а не своих подруг.

Она поставила чашки и кофейник на поднос, и он взял его, чтобы отнести в гостиную.

— У меня до последнего времени не было подруг. Но если бы я слушала Мэри и Мод, то никогда бы не легла в постель ни с одним мужчиной. От их рассказов просто уши вянут. Создается впечатление, что все, с кем они спали, были просто жалкими болтунами.

Лиз явно лукавила. Обе девушки подробно рассказали ей о своих первых неудачных опытах интимных отношений в юности в надежде предостеречь ее от повторения их ошибок. Сейчас им обеим было по двадцать пять лет и у них были серьезные отношения с мужчинами, за которых они собирались вскорости выйти замуж.

И та и другая уговаривали Лиз не торопиться бросаться в омут чувственных удовольствий и рекомендовали сосредоточиться на карьере. Для Лиз это было несложно, потому что ее сердце давно принадлежало Нику, но она никому об этом не говорила.

Разливая кофе по чашечкам, он вскользь обронил:

— Наверное, они ожидали от своих кавалеров слишком многого. Занятие любовью сродни танцам: оба партнера должны знать последовательность движений, чтобы попадать в такт.

— В Мэри и Мод я уверена, а вот в их мужчинах — нет. Согласно заявлениям моих соседок, хороший любовник нынче большая редкость.