Кэтрин Дженсен - Выйти замуж за принца

Он просто не верил своим ушам. Какую же кучу вранья наговорили ей эти двое старых чудаков!

— Нет! Я согласился встретиться с графиней только потому, что брачное предложение заочно брать назад не подобает.

— Но ты же просил ее выйти за тебя замуж?

— Нет! Фредерик сделал это предложение от моего имени... без моего разрешения. Очевидно, ему приказал отец. — Якоб вздохнул. — Я занимался поисками какой-нибудь зацепки, которая давала бы мне право жить так, как я сам хочу. Ее нашел Томас... — Он привлек ее к себе. — Все будет зависеть от того, что произойдет во время рождественского бала. Только обещай мне, что не сбежишь вместе с Креем, пока ситуация не прояснится.

— Но, Якоб... — начала было она.

— Молчи, — прошептал он и легко коснулся губами ее губ. — Оставь политику мне. Это то, что удается мне лучше всего. — Он посмотрел на нее с дьявольской усмешкой: — Впрочем, у меня есть еще один талант...

Замок украшали к празднику. По всем комнатам в расположенные ярусами золотые и серебряные подсвечники вставили свечи. Мужчины вносили огромные мешки с зелеными ветками, которые надо было укрепить вокруг дверей и сплести в бесконечные гирлянды для украшения лестничных перил и балконов.

Якоб вспомнил имя портнихи, которая шила для его матери, предпочитавшей эту мастерицу многим европейским модельерам, приходившим и уходившим вслед за модой. Времени было в обрез, но Хелена заверила их, что успеет сшить платье. Были выбраны ткань и фасон, потом состоялись три примерки, и наконец в день бала наряд был готов.

Когда Хелена развернула свое законченное творение, Эллисон ахнула от восторга.

Платье больше походило на произведение искусства, чем на предмет одежды. Ткань цвета сливочного масла переливалась и тихо шуршала. Юбка изящными мягкими складками спускалась до пола. Лиф облегал идеально, приподнимая груди и открывая мягко очерченные округлости над вырезом, отделанным мелкими жемчужинами и радужно мерцающими хрустальными бусинками. Эллисон почувствовала себя настоящей сказочной принцессой и чуть не расплакалась от волнения, стоя перед зеркалом в полный рост.

— Просто чудо! — прошептала она. — Не знаю, как вас и благодарить, вы сшили мне волшебное платье за такое короткое время.

— Для меня это большая честь, — ответила Хелена. — Если вам что-то еще потребуется для гардероба, всегда обращайтесь ко мне, принцесса.

Принцесса! Но принцессой ей быть недолго. Эллисон уже решила. Сразу после Рождества она с Креем вернется в Коннектикут.

В этот вечер она уложила Крея и только потом начала одеваться. На все про все ушло два часа — Эллисон отказалась от услуг горничных. К тому же хотелось побыть одной и подготовиться к балу без суеты. Это занятие успокаивающе подействовало на ее нервы. К тому времени, как пришла Гретхен, чтобы присмотреть за Креем, Эллисон заканчивала наносить макияж.

— О, ваше королевское высочество! — воскликнула девушка. — Никого красивее вас я еще не видела при дворе. Никогда!

— А графиня ди Таранто? — Эллисон слышала, как горничные шепотом произносили имя. Должно быть, это и есть та женщина.

Гретхен покраснела и уставилась в пол.

— Графиня была здесь на прошлогоднем балу.

— Ну и как она?

— Ах, не так уж, чтобы очень. Она вся... как это называется? Силиконовая и обесцвеченная.

Но искренний ответ девушки не принес успокоения.

В горле стоял ком размером с Коннектикут, когда она открыла дверь в ответ на тихий стук, раздавшийся ровно в восемь вечера. На пороге возвышался Якоб. Глаза ее мгновенно наполнились слезами, но сейчас это были слезы счастья. Широкоплечая стройная фигура в безупречно сшитом черном смокинге... Алая перевязь наискось пересекала его грудь. Лацкан украшало несколько военных и гражданских золотых медалей. Черные волосы отливали синевой, а глаза ярко блестели.

— Отчего ты плачешь? — спросил Якоб, качая головой и настороженно улыбаясь.

— Ты такой красивый! — воскликнула Эллисон. — Мужчина не имеет права быть таким великолепным!

Он негромко засмеялся.

— Ты мне льстишь. — Его взгляд заскользил по ней. — Боже милосердный, ты просто ослепительна, Элли! Все мужчины в зале будут драться за возможность покружить тебя в вальсе.

— Хорошо, что Томас успел дать мне несколько уроков. Смею надеяться, что никому не отдавлю ноги.

— У тебя все получится. — Якоб предложил ей руку, она просунула свою ему под локоть, и затянутые в белую перчатку пальцы легли ему на рукав. Сейчас Эллисон действительно чувствовала себя настоящей принцессой. Хотя бы на одну ночь!..

Принц окидывал взглядом полный гостей бальный зал. Вон опять мелькнула Элли, которую кружил по блестящему паркету богатый венский промышленник. Через плечо партнера она увидела мужа и подмигнула ему. Элли великолепна, подумал он и гордо выпятил грудь. Кто бы ни приглашал ее на очередной танец, она любезно отвечала согласием, с одинаковой легкостью очаровывая бухгалтеров средних лет, щеголеватых молодых герцогов и пожилых садовников. А народу очень много — в этом году на бал явились почти все взрослые эльбийцы, приехали знаменитости со всей Европы.

Якоб снова огляделся по сторонам и увидел то, чего больше всего боялся. Его отец и Фредерик сидели за одним из главных столов на возвышении в обществе графини и ее родителей. Фредерик встретился с ним глазами и знаком пригласил присоединиться. Графиня полыхнула улыбкой мощностью в тысячу ватт.

Якоб ощутил холодок в желудке и торопливо окинул глазами зал в поисках Томаса. Тот обещал быть здесь к этому времени. Где его черти носят?

— Извините за опоздание, сэр, — тихо сказали прямо у него за спиной.

Якоб резко обернулся и схватил старого друга за руку.

— Слава Богу! Я не хотел начинать без тебя. Принес?

Томас торжественно кивнул.

— Да, сэр. Остается надеяться, что этого будет достаточно.

— Если нет, то нам всем крышка, — тихо пробормотал Якоб, наклеив на лицо улыбку, предназначавшуюся для гостей отца.

— Да, сэр, — подтвердил Томас. — Вы хотите, чтобы Эллисон... принцесса участвовала в обсуждении этого вопроса?

— Наверно, так будет лучше, — решил Якоб после секундного колебания. — Не хочу, чтобы она неправильно истолковата мою встречу с графиней. И так уже готова в любой момент сорваться и бежать домой.

— Полагаю, что так, — согласился Томас. — И я бы не стал винить ее за это. Я схожу за ней, сэр.

Якоб глубоко втянул в себя воздух, одернул рукава смокинга и направился в конец зала. Оркестр играл бурный венский вальс. Музыка достигла драматического крещендо, которое соответствовало чувствам принца, пока он шел между гостями, обмениваясь с ними приветствиями и поздравлениями. Глаза его были прикованы к отцу. Он мысленно повторял те слова, которые должны были в следующие несколько минут сотворить чудо. Слова, от которых зависело будущее его самого, его семьи и его страны.