Кэтрин Дженсен - Выйти замуж за принца

Через минуту сестра вернулась с веником в одной руке, полным кувшином сока в другой и номером «Нью-Йорк таймс» под мышкой. Освободив руки, она разложила газету на столе.

— Я точно слышала что-то такое о встрече в ООН, какая-то восточноевропейская коалиция, кажется... — Она стала лихорадочно листать страницы, а Эллисон смотрела ей через плечо и соображала, не сошла ли ее сестра с ума. — Наш президент должен был встречаться с участниками. Один был как раз такого возраста... — Диана перестала листать и с торжеством ткнула пальцем в фотографию в середине страницы. — Вот! Кронпринц Якоб фон Остеранд. Конечно, я никогда бы не связала его с каким-то студентом из Коннектикута, но... Элли, он действительно очень похож на Джея... разве что на пару лет постарше...

Эллисон схватила газету и стала жадно рассматривать черно-белую фотографию, изображавшую трех мужчин в дорогих деловых костюмах. Один из них, высокий и широкоплечий, пожимающий руку президенту Соединенных Штатов, был Джей, в этом не могло быть никакого сомнения!

Ее взгляд упал на подпись под фотографией:

«Наследный принц Эльбии Якоб фон Остеранд поздравляет президента после его выступления на Конференции по проблемам восточноевропейской коалиции».

— Подонок, — пробормотала Диана, подобрала веник и принялась яростно мести пол. — Самовлюбленный плейбой! Меня тошнит от таких денежных мешков! Они считают, что могут делать все, что вздумается... И им наплевать, кто от этого пострадает.

Нахмурившись, Эллисон смотрела на сестру, стараясь мысленно сложить воедино части головоломки, которую преподнесла ей жизнь. Сосредоточившись на обрывках новостей, услышанных по радио или увиденных мельком по телевидению, она вспомнила, что слышала кое-что о каком-то принце-плейбое. Его имя связывали с именами голливудских актрис, богатых светских женщин и даже одной рок-певицы. Неужели это о Джее... то есть Якобе? Если да, то как же она-то оказалась среди этой толпы блестящих женщин?..

— Я... я не верю, что это он, — заикаясь, проговорила она. — Диана! Ведь я бы знала! Он же у всех на виду... знаменитость!

— Очевидно, ему нравится играть с женщинами! И репутация у него соответствует, знаешь ли...

— Знаю... конечно, знаю. Он на самом верху — там, где президент и члены английской королевской семьи. — Эллисон вдруг почувствовала себя совершенно опустошенной. — Значит, я была для него просто еще одной забавной игрушкой...

— Очевидно, — проворчала Диана, вытирая влажной салфеткой пухлые щечки одного из малышей. — Не вешай нос, считай, что тебе повезло! Теперь, когда ты знаешь правду, легче будет выбросить этого подонка из головы.

— Он и был уже выброшен, пока не появился сегодня у библиотеки.

— Так ты что, собираешься встречаться с ним?! С Якобом?

— С ума сошла? Разумеется, не собираюсь! Ни за что на свете!

Звонок в дверь раздался ровно в семь часов вечера. На пороге стоял мужчина в коричневой униформе службы доставки и держал перед собой большую коробку, из-за которой не было видно его лица.

— Да? — спросила Эллисон в полной уверенности, что произошла ошибка — в последнее время она ничего не заказывала по почте.

— Мисс Эллисон Коллинз?

— Якоб?! Что ты здесь делаешь?

Он опустил коробку, оперся на нее подбородком и посмотрел на девушку с озорной улыбкой.

— Доставляю посылку, — просто сказал он. — Как ты видишь, она довольно большая, так что лучше я сам ее и внесу в дом.

Он протиснулся мимо оцепевшей девушки в гостиную, а дойдя до середины комнаты, остановился и огляделся вокруг.

— Уютно. Я помню этот декор в колониальном стиле — неплохие репродукции.

Эллисон шла за ним, вне себя от возмущения.

— Убирайся отсюда сейчас же! И забирай с собой то, что принес!

— Зачем ты так? — ответил он и поставил коробку на кофейный столик. — Если я это унесу, тебе нечего будет надеть завтра вечером на прием.

— Какой еще прием?!

— Тот, который я устраиваю завтра вечером на борту «Куин Элиз». Ты приглашена. — Он снял форменную фуражку и провел рукой по густым волнистым волосам. — Разве ты не хочешь открыть коробку и посмотреть, что там?

У Эллисон кончились последние крохи самообладания.

— Нет! — закричала она, налетая на него.— Я хочу, чтобы ты убрался вон из моего дома... вон из моей жизни... вон, вон, вон... немедленно!

И тут ее голос был заглушён пронзительным детским плачем. Боже, только не это! Не сейчас, Крей!

Якоб вопросительно поднял брови.

— Что это такое?

Эллисон тут же придумала полдюжины объяснений. Это ребенок моей сестры, я присматриваю за ним. Это соседский ребенок. В спальне работает телевизор. Ни одно не годилось.

— Это мой сын, — сказала она наконец. — А теперь уходи, мне надо идти к нему.

— Почему ты не сказала мне, что ты замужем? — Якоб нахмурился.

— Я не замужем.

— Вот как! — Он отступил на шаг. Черты его лица стали жестче. — Я должен был догадаться, что такая хорошенькая женщина, как ты, надолго в одиночестве не останется. — Он посмотрел в сторону коридора. — Это не похоже на плач грудного ребенка.

— Крею пятнадцать месяцев, если это тебя интересует,— сказала она и туг же пожалела об этом.

— Пятнадцать месяцев?.. Кто отец? — спросил Якоб сдавленным от волнения голосом.

Эллисон смерила его суровым взглядом.

— А вот это тебя совершенно не касается. Уходи!

Но Якоб шагнул вперед, схватил ее за плечи, сдавил их словно в тисках и впился ей в лицо черными глазами, похожими на раскаленные, блестящие осколки обсидиана.

— Уйду, как только ты скажешь мне имя его отца.

— Может, я просто не знаю его? — Эллисон не могла удержаться от искушения надерзить — Якоб вполне этого заслуживал.

— Значит, я должен поверить, что, когда мы были вместе, ты спала еще с полудюжиной мужчин?

— А почему бы и нет? — с вызовом спросила она. — Вполне могла бы!

— Ты не такого сорта! — Его руки больно сжали ей плечи.

Крей все еще плакал в соседней комнате, но уже не так горько.

Одним быстрым движением Якоб отпустил ее плечи, схватил в объятия и прижал к себе. Ее так давно не обнимал мужчина! Конечно, ее приглашали на ужин, несколько раз она ходила в компании в кино. Но с тех пор, как ушел Джей, Эллисон никогда не оставалась наедине с мужчиной. И только теперь осознала, как истосковалась по этим пьянящим, пронизывающим все тело ощущениям.

Крей уже не плакал и только всхлипывал во сне.

— Ты скажешь мне имя его отца? — Голос Якоба рокотал у него в груди.

— Я... я не могу.

Его губы почти касались ее губ. Она ощущала пряный вкус его дыхания, слабый, едва уловимый запах мужского пота, чувствовала внутреннее напряжение, излучаемое, как ей казалось, его кожей.

— Он — это все, что у меня есть. Ты ведь ушел. Прошу тебя, не вторгайся в нашу жизнь, я не в силах с этим справиться!..