Нора Лаймфорд - Неумолимый свет любви

Она утомленно потерла глаза.

— Что? — Флоренс подняла голову, вдруг поняв, что к ней обращается Питер.

— Я говорю, что вы остановились на лето в одном коттедже. Но ведь вы теперь не сможете жить вместе, не злясь друг на друга, правда?

Поняв, о чем он говорит, Флоренс покраснела.

— Да, наверное. Судя по запаху, кофе готов, — поспешила сказать она вставая.

— Давай помогу. — Питер тоже поднялся.

Тема была исчерпана, и разговор сделался вялым. Гости ушли сразу после кофе. Она собрала чашки в раковину, медленно прошла через гостиную и столовую, выключив по дороге свет, и направилась к лестнице. Ей хотелось как можно скорее лечь. Эта вечерняя беседа совершенно вымотала ее. Может быть, завтра удастся, наконец не думать о том, о чем снова напомнила ей Кэт. Завтра она найдет в себе силы притвориться, что все сказанное — правда. Завтра, но не сейчас. Да, она любит Дугласа, теперь это понятно, и было больно, словно они расстались только вчера, а не шесть лет назад.

А ведь мы так и не поговорили по-человечески. Это никуда не годится. Возможно, если бы она не замыкалась в себе, позволила бы своему гневу вылиться и заставила Дугласа признать, что он не прав, все бы теперь было иначе. Но они не поговорили, и ничего не разрешилось.

Но сегодня она больше не могла сдерживать свои чувства. Уже третий день снова на острове в одном доме с самым настоящим Дугласом Лораном. Как трудно вспоминать прошлое.

Утром, без сомнения, все будет в полном порядке. Просто нужно время, чтобы прийти в себя. За ночь она снова станет такой же беззаботной и независимой, какой была все шесть лет. Просто нужно отдохнуть. И тогда никто, даже Дуглас, не сможет ее расстроить.

Дойдя до лестницы, Флоренс вдруг увидела на темной террасе знакомый силуэт. Бешено забилось сердце. Ведь он ушел!

— Прости, я не хотел напугать тебя.

— А ты и не напугал, — соврала она. В темноте фигура казалась огромной и зловещей. От страха она не могла сделать ни шага, словно отнялись ноги.

— Хорошо повеселилась?

— Что?

— Я говорю о твоем выходе в свет.

— Ах, это! Да! — Она рассеянно теребила пояс платья. — Мы ездили в Мак-Кинли…

— Неплохой парень. Когда-то был увлечен тобой. — Голос звучал подозрительно ласково.

— Возможно. — Она пожала плечами.

— Возможно? А ты знаешь, что и сейчас нравишься ему?

Наступила неловкая пауза.

— Не стоит торопиться с выводами, — сказала она наконец.

— А я и не тороплюсь. Он просто таращил на тебя глаза.

Флоренс смотрела на Дугласа, более не в силах скрывать свои чувства.

— Почему ты так говоришь о Питере? Мы провели чудесный вечер. Мне давно нужно было развеяться, и если он пригласит меня еще куда-нибудь, я буду очень рада. — Разозлившись, она шагнула к Дугласу так близко, что почувствовала запах его одеколона.

Он шутливо поднял руки, словно сдаваясь.

— Ладно, Фло. Прости. Мне совершенно неважно, куда ты ходишь и с кем. Ты идешь своей дорогой, я — своей.

— Ну и хорошо.

— Ну и отлично.

Ах, убежать бы сейчас к себе в комнату! Не хотелось больше ничего выяснять. Она так безумно устала от ужасного дневного разговора. И плохо владела собой, чувствуя какую-то беззащитность. Эмоции брали верх над разумом.

Не успела Флоренс сделать и двух шагов по лестнице, как раздался ехидный баритон.

— Если так хочется развлекаться сразу после смерти мужа, пожалуйста, не стану мешать.

Флоренс окаменела. Потом закрыла глаза и глубоко вздохнула. Почему-то Дуглас хотел продолжить ссору.

Может быть, он прав. Хватит играть в эту бестолковую игру, пора объясниться.

Она сбежала с лестницы и вытолкала его на террасу. Теперь Крис не мог их услышать.

— К вашему сведению, господин Лоран, мой муж умер восемь месяцев назад. Что же, теперь носить траур всю жизнь?

— Конечно нет. Но есть традиция. Разве не нужно выждать хотя бы год, прежде чем встречаться с другими мужчинами? Или тебе нет дела до подобной чепухи? Может быть, ты вообще все это время…

Флоренс уперла руки в бока.

— Не понимаю, почему это тебя волнует. Моя личная жизнь никого не касается.

Он вскинул голову и презрительно рассмеялся. В лунном свете его лицо показалось каким-то особенно злым.

— Такой ответ можно расценивать как признание.

Какую-то секунду Флоренс смотрела, не в силах вымолвить ни слова, потом почувствовала, что краснеет. Схватила со стула подушку и запустила в него изо всей силы.

Но у Дугласа была великолепная реакция, он без труда увернулся.

— Перестань, Флоренс, — приказал он, шагнув навстречу с грозным видом.

— Сначала извинись.

— Почему я должен извиняться? Ведь флирт — это твоя жизненная позиция. Ты призналась в этом своим друзьям всего несколько минут назад.

— Что? — Неужели он сидел на террасе все это время? Разговор в гостиной сразу предстал в ином, совершенно кошмарном, свете.

— Да, признаю, тем летом ты одурачила меня. Но тогда я еще не знал, какая ты хорошая актриса. — Голос был спокоен, но руки так крепко сжимали спинку стула, что побелели от напряжения.

— О чем ты говоришь? — Прошептала Флоренс, думая лишь о том, как поскорее укрыться в своей комнате.

— Не разыгрывай невинную девочку. Я уже не раз видел этот спектакль, и он, признаться, начал мне надоедать. Я говорю о последнем лете — перед тем как ты вышла замуж. Помнишь то лето, над которым ты сейчас смеялась со своими друзьями? Или уже забыла и об этом?

Терраса поплыла перед глазами, показалось, что сейчас она упадет в обморок.

— Я… Я все помню. Но назвала бы его последним перед тем, как женился ты.

Дуглас посмотрел на нее с презрением.

— Можно спросить, почему ты так вела себя тем летом?

Она потупила взор, вспомнив, что говорила Питеру и Кэт.

— Зачем ты так себя вела? — повторил он. — Голос становился все громче, сейчас он уже кричал. Флоренс зажала уши ладонями, но он развел ее руки и посмотрел так, что она испугалась. — Зачем притворялась, что любишь меня, — продолжал он, — хотя уже решила выйти замуж за другого? — Он указал в сад, словно тог «другой» сейчас сидел в кустах возле дома.

Флоренс изумленно раскрыла глаза. Значит, она смогла убедить не только своих гостей, но и Дугласа. Невероятно, но он поверил каждому ее слову и теперь злится.

И все же странно. Почему это сейчас его волнует? Видимо, не мог перенести обмана, пусть даже в прошлом. Так или иначе, но Дуглас разозлился и расстроился по-настоящему.

В какой-то момент очень захотелось сказать правду, чтобы все наконец встало на свои места. Но это глупо. Почему бы ему не почувствовать хоть малую толику той боли, которую ей пришлось испытать шесть лет назад? Почему бы не убедиться, что она ничуть не расстроена их разрывом? Все равно его горькие чувства не идут ни в какое сравнение с ее страданиями.