Гвендолин Кэссиди - Ветка омелы

— Ты восхитительна! — воскликнул он. — И вы тоже, Эвелина. Сегодня вы обе затмите всех женщин.

— Несомненно! — поддержал младшего сына Гюстав. — Сядьте же рядом со мной, чтобы я успел насладиться вашим сиянием до прихода гостей!

— Ты тоже выглядишь великолепно, дорогой, — вернула комплимент Эвелина. — Вы все трое хороши, правда, Фейт?

— Супер! — весело подтвердила Фейт.

— Спасибо, — сдержанно отозвался Эрик. — Не хотите ли что-нибудь выпить в ожидании гостей?

— Да, и покрепче, — попросила Эвелина. — Мне необходимо унять волнение перед встречей с друзьями моего будущего мужа.

— Тебе нечего волноваться, — успокоил ее Гюстав. — Они все одобрят мой выбор и порадуются за меня.

Фейт сосредоточила все внимание на Жероме, который не отходил от нее.

— Я думала, ты уехал на несколько дней.

— Не было особой необходимости задерживаться дольше, — с готовностью отозвался молодой человек. — Я бы чувствовал себя самым несчастным на свете, не видя тебя.

Как же мне действует на нервы эта пустая болтовня! — досадовала Фейт, но стоически поддерживала светскую беседу. Конец ее страданиям положил Эрик, который принес всем бокалы с выпивкой.

— Спасибо, — поблагодарила Фейт по-французски.

— Пожалуйста, — ответил Эрик по-английски. — Сегодня ради вас все говорят только на английском языке.

Эвелину, кажется, ничуть не заботит незнание языка ее новой родины, отметила про себя Фейт.

Жером примостился на ручке кресла Фейт, касаясь рукавом ее обнаженного плеча и как бы демонстрируя, что эта женщина принадлежит ему. Фейт бросила быстрый взгляд на Эрика, но тот сохранял невозмутимость — попробуй догадайся, что он на самом деле думает.

Фейт вспомнила, как невольно подглядывала за почти обнаженным Эриком, и ее охватило незнакомое до сих пор волнение. У него было самое красивое из всех виденных ею мужских тел. Грег не шел с Эриком ни в какое сравнение, хотя и регулярно посещал спортзал для поддержания формы. Впрочем, возможно, все дело в конституции, поспешила оправдать Фейт своего жениха.

И снова вспомнила, что все еще не позвонила в Нью-Йорк. Сейчас опять было не время — не потому что вот-вот начнут собираться гости, просто на Восточном побережье США в это время раннее утро.

Я позвоню Грегу сразу после того, как разъедутся гости, и застану его, перед тем как он уедет на работу, решила Фейт. Конечно, мне будет нелегко теперь говорить с ним, но о разрыве я лучше сообщу ему не по телефону, а лично, когда вернусь домой.

Все гости прибыли почти одновременно. Фейт вскоре отказалась от бессмысленной попытки запомнить их имена. Увидев, как разодеты женщины, она обрадовалась, что послушалась Эвелину и надела ее серебряный туалет — зеленое платье из жоржета выглядело бы по меньшей мере неуместно среди всей этой роскоши и блеска бриллиантов.

Эвелина пользовалась успехом, особенно у мужчин. Гюстав не отходил от нее ни на шаг, гордо обнимая за талию. Жером тоже пытался демонстрировать свою близость к Фейт, которая с трудом принимала его ухаживания, делая над собой усилие, чтобы грубо не отшить его. Констанс, нарядившаяся по случаю торжества в умопомрачительное красное платье, представила Фейт своих родителей, которые ей сразу понравились. Все четверо мило беседовали, когда подошел Эрик в сопровождении молодой женщины, очень похожей на Констанс.

Женщина оказалась старшей сестрой Констанс, Ниной. Она держалась уверенно, с видом человека, привыкшего самостоятельно устраивать свою жизнь. Нина в отличие от родителей холодно поздоровалась с Фейт. Той даже показалось, что Нину совсем не радует ее появление в доме Кьюте. Фейт насторожилась и почувствовала по взгляду Нины, что обе поняли мысли друг друга.

По виду Эрика никак нельзя было определить, заметил ли он возникшую между Фейт и Ниной неприязнь. Возможно, он настолько свыкся с тем, что женщины готовы из-за него друг другу глаза выцарапать, что никак не реагировал.

Эта мысль заставила Фейт опомниться. Она запретила себе вообще думать о каком-то соперничестве за Эрика. Об этом не может быть и речи!

Ужин накрыли в большой столовой. В огромных серебряных канделябрах, установленных вдоль стола, который показался Фейт бесконечным, отражался слепящий блеск драгоценностей, которые были на дамах в изобилии, как в ювелирном магазине. Так что бриллиантовые сережки и браслет Эвелины, одолженные Фейт, тоже пришлись кстати.

Фейт оказалась за столом между Жеромом и мсье Ментеноном, а Эрик сидел прямо напротив нее, между Ниной и ее матерью. Констанс оказалась чуть дальше, но старалась сохранять оптимизм, хотя от внимательных глаз Фейт не укрылось, что это стоит ей немалых трудов. Она даже пожалела Констанс, которую явно зажимала старшая сестра. Вздумай Эрик жениться, Нина могла бы стать идеальной кандидатурой для такого мужчины, как он.

Как и ожидалось, ужин был продолжительным и сытным. Фейт потеряла счет смене блюд. Ей было странно, как люди могут безостановочно полночи поглощать такое количество пищи. Когда наступила очередь десерта, она почувствовала, что переела, хотя отведала по чуть-чуть из предложенных блюд.

Гости начали переходить в салон, и Фейт с облегчением встала из-за стола. Она вышла на улицу глотнуть свежего воздуха, выбрав момент, когда Жером отлучился ненадолго. Фейт присела на неосвещенном конце террасы, собираясь через несколько минут снова присоединиться к гостям.

Небо было абсолютно безоблачным, и звезды показались Фейт немного ярче, чем дома. Вспомнив о доме, она почувствовала полную отрешенность от всего происходящего. Она не принадлежит и никогда не будет принадлежать к этому кругу людей. Здесь она чужая — рыба, выброшенная на берег.

То, что ей предстоит пробыть здесь всего несколько дней, ничего не меняло. Уже через неделю она снова окажется в привычной обстановке, среди знакомых людей. И начнет новую жизнь. Как ни претила Фейт мысль сделать больно Грегу, но пойти на разрыв с ним необходимо для их же общего блага. Грег недолго пробудет один, Фейт даже знала некоторых женщин, которые с радостью займут ее место.

Кто-то приоткрыл дверь на террасу. Фейт ненадолго перестала дышать, со смешанной надеждой и опасением заметив, что этот «кто-то» смотрит в ее сторону.

Эрик прикрыл за собой дверь и какое-то время стоял, привыкая к темноте. Фейт рассчитывала, что он не заметит ее в тени, но серебряный отблеск платья выдал ее, когда она пошевельнулась.

— Почему ты скрываешься здесь? — спросил Эрик, подойдя к ней. — Тебя пугают наши гости?

— Нет, что ты! Просто мне захотелось побыть одной.

— Почему?

— Я немного устала. Обычно я в столь поздний час уже в постели.