Элизабет Харбисон - Мой милый Фото… Граф!

— Нет, спасибо. Ведь у тебя важная встреча, не так ли? Ты можешь потихоньку ускользнуть через кухню, чтобы не наткнуться на кого-нибудь случайно. А я возьму на себя наше с тобой «дело о женитьбе». Попробую уладить это сам, без скандала.

— Ладно. — Она пожала плечами, потом подошла к нему я поцеловала в щеку. — Спасибо, дорогой.

Он направился к двери, но она остановила его.

— Брайс.

Он повернулся к ней, на его лице выражалось нетерпение.

— Да?

— Если ты любишь ее и она любит тебя, тогда верь ей. И не принимай решений за нее.

Когда он подошел к матери и Эмме, уши у него горели. Взгляд Эммы говорил о многом, о чем он уже догадывался.

— Куда ушла Кэролайн спросила мать у Брайса, очевидно решив, что она в ответе за все в мире.

Он строго посмотрел на Лилиан.

— У нее важная встреча. — Тут он повернулся Эмме. Глаза у нее лихорадочно горели, а лицо было бледным, как полотно. Мама, ты позволишь нам с Эммой поговорить наедине?

— Конечно, — ответила она, показан рукой, что им легче удалиться, чем ей.

У него не было времени злиться на мать. Он подошел к Эмме, взял ее под руку, чтобы пройти с лей на веранду.

— Будь добра, — Попросил он, — мне нужно с тобой поговорить.

Вздохнув, она встала и пошла с ним, боясь смотреть ему в глаза.

— Твоя мама только что рассказала, кто такая Кэролайн. — Голос у нее предательски задрожал. — Это твоя невеста.

— Нет, она мне не невеста. — Эмма украдкой взглянула на него, и он продолжил: — Но это еще не все. Это только часть того, о чем я бы хотел тебе рассказать.

Она невидящим взглядом смотрела вдаль.

— И что же ты хотел рассказать?

— Эта помолвка никогда не была настоящей.

Они вышли на улицу, и Эмма вдохнула свежий вечерний воздух.

— Мы с Кэролайн знали друг друга с детства, — продолжал он, но у нас с ней никогда не было намерений пожениться. Родители решили все за нас много лет назад, а нам казалось что

Лучше с ними не спорить.

—То есть лгать им.

Он протестующие махнул рукой.

— Нет, дать им поверить, что все идет так, как они того хотят. Оставить их в заблуждении до тех пор, пока мы не станем взрослыми и сами не решим эту проблему.

Она недоверчиво посмотрела па него.

— Но, Брайс, для человека, который ценит правду и благородство, ты как-то легко лжешь.

— Я понимаю, все это выглядит именно так, но... — Он пожал плечами. — Право, не знаю, должна ли ты мне верить, но я говорю тебе правду. Ты совершенно случайно столкнулась с единственным случаем лжи в моей жизни, Моя жизнь... так сложна.

Она беспокойно переступила с ноги на ногу и посмотрела на него.

— Да уж, это оправдание, — сказала она с иронией.

Он не заметил этого.

— Сегодня мы с Кэролайн договорились открыть правду. Я и так рассказал бы все маме, но мне показалось более важным сначала все объяснить тебе.

Мгновение она поколебалась.

— Я должна этому верить?

Он почувствовал сомнение в ее голосе.

— Ты можешь пойти сейчас со мной и увидеть все своими глазами.

Она тяжело вздохнула.

— А что ты скажешь ей обо мне?

— Это зависит от тебя. Ты остаешься?

Взгляд у нее потеплел, а лицо смягчилось.

— Что конкретно ты имеешь в виду?

Он замер. Она думала, что он делает ей предложение.

Мгновение Брайс колебался. Эмма сразу поняла, что ошиблась: он не делал ей предложения в данный момент, но они оба поняли, что она подумала об этом. Эмма тут же извинилась за свой вопрос.

— Прости, не принимай всерьез, забудь, что я спросила,

— Ты знаешь, я бы и сам был очень рад предложить тебе это, но... Брайс заколебался. — Я не могу.

Она опустила голову — не хотела, чтобы он видел ее глаза, в которых стояли разочарование и слезы.

— Да нет, все в порядке, я помню. Ты никогда еще не говорил мне, что любишь меня.

Уж в этой лжи мне тебя не надо упрекать, я ее сама себе придумала.

— Я ведь.. ты мне очень нравишься, но...

Ее сердце радостно забилось. Эти слова могли стать чем-то важным в их жизни.

— Но?..

— Дело в том, что ты знала меня как человека, ведущего другой образ жизни, который был так же свободен, как ты сама. А ведь я совсем другой. И наша совместная жизнь была бы не такой, как ты себе представляла, даже если бы мы были просто друзьями, не говоря о женитьбе.

— Так что же ты мне предлагал, когда просил остаться?

— Только то, что предложил. Организовать здесь исследовательскую лабораторию и работать.

— И все? Только бизнес? — Она всхлипнула и попыталась сдержать неминуемые слезы. — Я не могу это принять. У тебя ко мне чисто рациональный интерес.

— Это не так, — сказал он мягко. — Я бы очень хотел, чтобы ты осталась здесь со мной. Я бы солгал, если бы сказал, что это не так.

Она горько рассмеялась.

— А ты бы не хотел лгать сейчас, не так ли?

— Эмма, это нечестно с твоей стороны.

Она пристально посмотрела на него.

— Итак, ты говоришь, что хочешь меня оставить здесь, но не делаешь никакого конкретного предложения. Тогда это будет похоже на некоторого рода любовные отношения, в которые обычно вступают с девушками легкого поведения...

— Эмма, — перебил он ее.

— Ты так думаешь обо мне?

— Вовсе нет! И не говори за меня, пожалуйста. — Его голос стал твердым.

— Как же ты назовешь это?

— По крайней мере, я не думаю так о тебе.

— Приемлемый для меня статус — это статус жены, — сказала Эмма. Она не понимала, чего он хочет. — Но ты говоришь, что мы не можем пожениться потому, что это лишь осложнит ситуацию, и в то же время мы можем жить вместе просто так и тогда все будет о’кей?

Он задумчиво покачал головой.

— Видишь ли, тебе надо понять кое-что. Если ты выйдешь за меня, ты станешь одним из членов семейства Паллизеров, и в этот самый момент ты получишь вполне определенные обязательства, о которых сейчас даже не подозреваешь. И это является одной из ужасных сторон моего существования, Эмма. Я даже не смогу тебе подробно рассказать, из чего состоит моя жизнь. Но я по крайней мере пытаюсь кое-что прояснить для тебя и дать понять, как все это непросто.

— Итак, своим предостережениями ты хочешь меня защитить.

— Пожалуй, можно сказать и так.

Этот поворот событий было трудно миновать.

— Итак, ты хочешь жениться на мне, но не я хочешь, чтобы я испытывала проблем, связанные с твоим образом жизни.

— Именно так. — Его слова прозвучали вполне искренне. Казалось, даже, что он чем-то обижен. — Я понимаю это трудно принять. Но, поверь, мне не легче.

— Тогда позволь мне решить все самой.

— Я не могу тебе этого позволить.

В ее глазах снова появились слезы.

— Почему?

— Потому что я знаю, как ты будешь несчастна — Его голос был совершенно бесстрастным.

— Откуда ты можешь знать?

Он подошел к ней ближе, обнял и прижал к себе.