Барбара Макмаон - Счастливая поездка

— Родители наверняка подберут вам кого-нибудь, — проговорила она.

Он думал об этом. Фатима была прекрасной спутницей — умной, развитой, красивой. Выбрали ее родители, но их совместная жизнь оказалась очень приятной. И теперь его мучили сомнения: в самом ли деле ему хочется повторить этот путь? Он бросил взгляд на Бриджет — глаза у нее были закрыты, а волосы торопливо отброшены назад. Вид у нее был утомленный и такой обаятельный, что он снова мучительно захотел ее.

— Да, они организовали мой первый брак, а вот следующий я сам себе организую. Если снова женюсь.

— Вы найдете кого-нибудь, похожую на Фатиму? У вас было много общего в воспитании, были общие интересы?

— Мо.

Она открыла глаза и улыбнулась. Рашид почувствовал, как у него заколотилось сердце. У нее была совершенно очаровательная улыбка, может потому, что вместе с ней у нее вспыхивали глаза.

— Вы захотите еще много детей? — спросила она.

— Много? — Он отрицательно покачал головой. — Может, еще одного или двух.

— Ммм... А я бы хотела полдюжины. И еще собак, кошек и кроликов. У моих малышей будет самое счастливое детство, чтобы, когда они встанут на ноги, у них была надежная опора.

— А в вашей жизни есть надежная опора? — спросил он.

Бриджет пожала плечами.

— Отец не испытывал любви к матери, и я это знала. Но он любил меня и не обижал. Наверное, он что-то чувствовал к маме, но это не имело ничего общего с той страстью, которую он испытывал к своей прекрасной Изабелле.

— Чисто западная точка зрения — брак должен строиться на страстной любви, — мягко усмехнулся Рашид. Он вспомнил свою кузину Ясмину. Она вышла замуж по любви, была безумно счастлива и в любом обществе открыто демонстрировала привязанность к мужу и детям. Его собственные отец и мать на людях относились друг к другу куда сдержаннее. Так ли они вели себя с глазу на глаз?

Вспоминая, как мало тем для разговоров было у них с Фатимой, когда они оставались одни, он подозревал, что так оно и было. Будь у них побольше общих интересов, им было бы о чем поговорить помимо последнего приема, где они побывали, или как ведет себя Мо. И все же он любил жену, ему не хватало ее. И он печалился, что Мо не помнит женщины, которая дала ему жизнь.

Ашира заржала. Рашид поднялся, подошел к кобыле, погладил ее и сказал несколько ободряющих слов. Но она продолжала беспокоиться. С чашкой кофе в руках к дверце стойла подошел ветеринар.

— Осталось недолго. Может, вашей подруге стоит подойти с другой стороны перегородки? — Он говорил по-английски с сильным акцентом.

Рашид кивнул и посмотрел на Бриджет.

— Вам лучше выйти оттуда. Она готовится к родам, и присутствие незнакомых людей волнует ее.

Бриджет медленно поднялась и заняла место ветеринара с внешней стороны дверцы. Тот вошел в стойло, допил кофе, оглянулся и протянул ей пустую чашку. Бриджет прислонилась к загородке, взволнованно наблюдая за происходящим.

Жеребенок появился на свет как в учебнике, ножками вперед, и околоплодный пузырь разорвался еще до окончания процесса родов. Посмотрев на Бриджет, Рашид поразился выражению неподдельного счастья у нее на лице. На глазах у нее блестели слезы, она широко и искренне улыбалась.

— Как он хорош, — шепнула она.

Ветеринар осмотрел кобылу и жеребенка и отступил назад, чтобы природа завершила дело. Ашира начала тыкать мордой в своего первенца, облизывать его и ласкать. Полежав, крохотный жеребенок попытался встать на ножки. Дважды он падал, и Бриджет заливалась смехом, Рашид улыбался — новорожденные все такие неуклюжие. Но меньше чем через год этот малыш будет носиться по полям и вырастет в сильного арабского жеребца, который принесет немалые деньги.

— Восхитительное зрелище. — Бриджет засмеялась, когда малыш снова свалился. — Бедняжка! Неужели ему нельзя помочь?

— Он справится. Быстрей окрепнет. — Рашид подошел к ней.

Вскоре жеребенок в самом деле утвердился на ножках и осмотрелся, словно спрашивая: и что теперь? Мать снова подтолкнула его мордой, показывая, куда двигаться, чтобы получить молоко.

Рашид по-арабски поговорил с ветеринаром и конюхами, повернулся к Бриджет и отошел от стойла.

— Они присмотрят, чтобы не случилось никаких неожиданностей, и в случае чего дадут мне знать. Так что на эту ночь все кончилось.

— Спасибо, что взяли меня сюда. Вы уже выбрали ему имя? — спросила она.

— Еще нет. Просмотрим его генеалогию и прикинем, какое имя подойдет. Идемте, уже светает, и вы, должно быть, без сил.

Когда они вышли из конюшни, по-прежнему моросило. Они заторопились к машине и скоро оказались на вилле. Рашид убедил Бриджет лечь и спать, сколько захочется.

— Весь день будет идти дождь. Я кое-что организую для тех, кто захочет развлекаться, — сказала он, когда они поднялись на верхнюю площадку лестницы.

— Днем я почитаю Мо. Думаю, он будет рад, потому что из-за погоды не сможет выбраться из дома, — сонно проговорила она.

Рашид взял ее за руки.

— Как я уже говорил, вы здесь не для того, чтобы развлекать моего сына.

— Но мне в самом деле нравится. Мо не отнимает у меня силы, он очаровательный маленький ребенок, умный... вы должны гордиться им.

Рашид подумал, что очень мало знает о сыне. Пожалуй, Бриджет успела узнать куда больше, чем он. Заботы о доме и ребенке всегда лежали на Фатиме.

— Если хотите, можете к нам присоединиться, — застенчиво предложила она.

Он бы скорее присоединился к ней в спальне. Закрыл бы за ними дверь и медленно и неторопливо занялся бы с ней любовью, узнавал бы, что она любит и что доставляет ей удовольствие. Устроившись на одной подушке, они бы разговаривали, и он заставил бы ее забыть эти туманные мечты об идеальном муже...

Но она гость в его доме. Она молода, невинна, ее можно огорчить, а ему почему-то совершенно не хотелось хоть чем-то обидеть ее.

— Выспитесь как следует... и может, днем я присоединюсь к вам и к Мо. — Он поцеловал ее, стараясь сдерживаться. Иначе он забудет все свои принципы и уложит ее в постель.

Когда Бриджет очутилась в своей комнате, сердце у нее бурно колотилось, жаркие волны накатывали раз за разом. Она рывком открыла окно, возбуждение не давало успокоиться. Каким чудом было рождение жеребенка! Ей хотелось обнять кобылу, ее малыша, повиснуть на шее у Рашида. Она никогда не видела ничего подобного. Живи она здесь, то присутствовала бы при каждых родах!

Конечно, этого никогда не будет. Рашид женился, чтобы доставить удовольствие родителям и лишь потом полюбил жену. Он не видел необходимости менять такой порядок вещей, а вот ей было нужно нечто совершенно иное. Она хотела, чтобы ее закружило на крыльях любви, чтобы человек, которому она отдаст свое сердце, вечно ее любил. И она будет бесконечно любить его — как отец свою обожаемую Изабеллу.