Элис Маккинли - Берегитесь — женщина!

Все это говорилось с напускной наглостью, с вызовом, и у Чарлза пропало всякое желание уходить. Он-то думал победоносно удалиться, предоставив Христиана самому себе. Не получилось. Веснушка вознамерился позорно выставить его из дому. Нет уж, пускай сам убирается. Чарлз вернулся в комнату.

— Уходи. Немедленно.

— Да?! — Христиан выгнул дугой рыжие брови. — Как интересно. Но ты забываешь об интересах общества. Я призван государством оградить его от твоих посягательств. Так что извини.

Все, Чарлз не мог больше слушать. Он кинулся к обидчику, намереваясь, схватив его в охапку, вытолкать за дверь, но… Христиан был довольно высок, к тому же он полулежал на диване. Левая нога его подалась вперед, а сам Веснушка соскользнул на пол, предварительно подставив руку, чтобы не упасть. Через мгновение Чарлз, споткнувшись о выставленную ногу, упал лицом вниз на ворсистые подушки, а Христиан, быстро сориентировавшись, оказался сверху на поверженном противнике. Детский прием. Сколько они в детстве ни дрались, Веснушка, который был куда слабее Малыша физически, неизменно побеждал благодаря хитрости. Раздразнить быка, а потом, когда тот уже перестанет соображать от ярости, легко обмануть. Вот как сейчас. Чарлз попытался в припадке бешенства высвободиться, но Христиан приналег сверху. Все было тщетно.

— Эй, не буянь, — спокойно сказал Христиан. Он даже не утомился. Дыхание у него было ровное в отличие от Чарлза, который пыхтел как паровоз. — Тихо, тихо!

— Отстань от меня! — прохрипел Чарлз. — Я больше не хочу иметь с тобой дело. Я подам на тебя в суд.

— За что? За то, что бросился на меня первым. — Христиан захохотал, издевательски похлопав Чарлза по заду. — Знаешь, я, кажется, не превысил полномочий при обороне. Так что это я могу подать в суд. Сейчас советую тебе успокоиться. Ты же знаешь, что я могу сидеть здесь до вечера. В твоих же интересах успокоиться как можно быстрее. По крайней мере, ты меня выслушаешь.

Чарлз поверженный, но не сломленный, злобно озирал комнату одним глазом. Второй никак не получалось открыть, поскольку локоть Христиана придавил голову хозяина дома к подушке.

— Итак, что мы имеем, — продолжал Веснушка. — Женщина-американка в лучших традициях категории людей без царя в голове. Она подарила тебе незабываемую ночь. Отлично. Но сохрани ее как воспоминание, застав ее еще в чьих-нибудь объятиях. — В этот момент вдруг раздался звонок в дверь. — Кого принесло в такой неподходящий момент? — раздосадованно процедил сквозь зубы Христиан, нехотя освобождая противника и приводя себя в порядок. — Ладно. Иди открывай.

Странно, но звонок, больше чем все увещевания друга, подействовал на Чарлза. Он быстро выпрямился, пригладил растрепавшиеся волосы, поправил пиджак, застегнул верхнюю пуговицу на рубашке и как ни в чем не бывало отправился открывать дверь.

— Газета, сэр, — услышал Христиан, и его досада возросла. Надо же! Такое дело загубил какой-то газетчик, который в принципе, не окажись хозяина дома, мог бы просто оставить утренний номер под дверью. Второй раз Чарлз, конечно, уже не оплошает. Нечего и думать опять драться с ним. И Христиан, накинув пиджак, направился к выходу. Пускай и вправду разбирается сам, а он сделал все, что мог.

— Ты куда? — вдруг остановил его Чарлз уже у самой двери.

Христиан усмехнулся. Вот теперь самое время стать в позу оскорбленной невинности.

— Ты же сам сказал, чтобы я убирался.

— Да я так просто… — Чарлз замялся, ему явно было стыдно за свою вспышку.

— Ну и я так просто. — И Христиан взялся за ручку двери, явно намереваясь выйти.

Чарлз остановил его за руку.

— Подожди. Ты и вправду считаешь, что я не должен ехать?

— Делай как знаешь.

— Нет, ну скажи.

— Да, считаю. — Христиан старался не смотреть на Чарлза. Особенно ему в глаза. Это всегда создает у собеседника ощущение, что с ним не хотят разговаривать. — Чарлз, куда ты смотришь, я же тебе говорил, что она меня хотела окрутить, пока мы ехали в такси. С самого начала знала, что у меня нет пистолета, и села в машину. И поехала. Она видит людей почти насквозь, и все в ее руках только марионетки. Она сломает твою жизнь, даже не заметив этого. Просто растопчет. Знаешь, когда слон в бешенстве бежит по джунглям, он вряд ли заметит раздавленную обезьяну, которая имела несчастье попасться ему под ноги. И ты забываешь, что она богата. Это еще один повод презирать тебя. — Тут на глаза Христиану попался яркий цветной заголовок, точнее его часть. Слово «Оскар» выглядывало с восьмой страницы. Он машинально взял газету и открыл ее. «Скандал в семье миллиардера Джо-лиана Оскара! Разорение! Вина жены почти доказана». Христиан глазам своим не поверил и даже перестал говорить от изумления.

— Что ты там такого вычитал? — Наклонившись вперед, Чарлз тоже заглянул в газету.

Читали молча. Читали, стоя в коридоре, Христиан даже за ручку держался по-прежнему. Обоим было уже не до ссор.

— Ее оклеветали, — вырвалось у Чарлза, едва он дочитал до конца страницы. — Ее оклеветали. Это точно.

— Ну почему же? — возразил Христиан. — Ты сам говорил, что у нее дар перевоплощения.

— Нет. Это просто игра. Понимаешь, ее никогда никто не любил по-настоящему. Представь себя женщиной с идеальной внешностью. На что смотрит мужчина в первую очередь? Да на внешность эту и смотрит, а на саму Алекс, на нее саму — никто. Как бы ты себя чувствовал, если бы люди видели в тебе только совершенное во всех отношениях тело? Знаешь, это похоже на проблему богачей. Их любят за деньги, а когда деньги исчезают, то они остаются одни. Они никому не нужны. Природа наделила ее красотой. Только за этой красотой все и увиваются. А саму Алекс никто не знает. Вот она и научилась скрываться под чужими масками. В глубине души она презирает всех этих, с которыми спала. Она издевается над ними, насмехается — короче, оборачивает эту красоту им во вред. Но никто не любил Алекс. По-настоящему. Я, признаться, тоже сначала обратил внимание на внешность. Но если бы ты знал, как она несчастна. Вся эта игра на публику — только способ защиты. Презрение, презрение от боли и обиды. Мне кажется, теперь она имеет на это право. И имела право разыграть меня там, на «Афродите». Она лишь хотела показать всю степень своего презрения ко мне. Потом я держал в руках настоящую Алекс, она раскрылась на моих глазах.

— У-у-у, да ты, как я посмотрю, прямо философ. Или нет. Психолог. Настоящий знаток человеческой души, — улыбнулся Христиан. — Но, похоже, твоя орхидея угодила в горшок.

Чарлз захлопнул дверь, которую наконец выпустил из своих цепких объятий Христиан, и пошел назад в комнату.

— Нет. Ты бы сделал тот же вывод. Я не психолог совсем. Но она раскрылась. Понимаешь, просто я увидел ее истинное лицо. И могу сказать точно — она может презирать мужчину, может ненавидеть общество в целом, но пойти на преступление ради денег — нет. Никогда. Это не она. Боюсь, что ее просто подставили. Ведь Алекс никогда не имела дела с миром большого бизнеса. Вот взять хоть твою семью: твой отец продаст по очереди жену и сыновей, чтобы только спасти свое дело. А Алекс выше всех этих дрязг. Нет. Не верю.