Мэрилин Маккинли - Ночные грезы

Обморок был настолько неожиданным, что Уиллоу от растерянности вначале лишь наблюдала, как Дэвид и Барбара склонились над Симоной. Дэвид посмотрел на нее измученными глазами: он сразу постарел на несколько лет.

— Прошу прощения, Уиллоу, — взволнованно сказал он. — Я знал, что ты несчастлива с Расселлом, но я понятия не имел… — Он на секунду закрыл глаза. — Симона знает, что ты говоришь правду. — Он взял своей огромной рукой маленькую ручку жены. — Она просто еще не может этого принять.

Уиллоу опустилась на колени рядом с ним, обеспокоенная бледностью Симоны.

— Позвать врача?

— Нет. — Дэвид поднял ее. — Если бы я мог уложить ее в постель на некоторое время.

— Конечно. Что…

— Я провожу, — предложила Барбара, видя, как растерялась Уиллоу. — Посиди, пока я не вернусь.

Уиллоу села, подчинившись приказу. Ее брак с Расселлом был кошмаром, который она была вынуждена пережить еще раз, рассказывая о нем Стюартам. И Джордану. По его лицу было видно, какое отвращение он питает к тому, что она позволила сделать со своей жизнью. Он даже не смог находиться с ней в одной комнате.

Она не могла его винить. Во время брака с Расселлом она много раз была противна сама себе. Его любовь к ней была наваждением, болезнью, и после полутора лет, проведенных с ним в одной постели, она больше ни дня не могла с ним прожить. Он умолял ее вернуться, но к тому времен она уже наняла Барбару, чтобы защитить Дани, и согласилась только с условием его визитов раз в неделю, обрадовавшись, что он не потребовал большего. Как всегда, он использовал Дани, чтобы заставить ее согласиться, не обратив внимания на то, что прежде всего он сам пострадает, если станет известно о том, что Дани — дитя насилия. Они оба знали, что о Дани будут говорить и сплетничать, если кто-нибудь узнает, как она появилась на свет. Поэтому одна ночь в неделю в его объятиях казалась невысокой платой за его молчание по сравнению с тем, что она уже вытерпела. И она жила с ним некоторое время на этих условиях.

Но за одну-единственную ночь Джордан показал ей, насколько ей ненавистна любовь Расселла. А теперь, когда он знает правду, она отвратительна Джордану. Но он не пребывал в постоянном страхе, как она, и не мог понять слабого, будучи сильным. Она приняла единственно возможное решение, и никто ей не помог.

— Уиллоу.

Она медленно повернулась и посмотрела на Дэвида, в глазах ее блестели слезы.

— Барбара сидит с Симоной, пока та не проснется, — хрипло сказал он. — Уиллоу, я… прошу прощения за то зло, которое мой сын причинил тебе, — в глазах его была боль. — И за то зло, которое он все еще тебе причиняет.

Она прерывисто вздохнула.

— Есть люди, которые сказали бы, что я этого заслуживаю…

— Никто не может сказать так. — Дэвид сунул дрожащие руки в карманы брюк. — Расселл всегда любил чувствовать себя полным хозяином вещей и людей. Ему был всего год, когда к нам переехал Джордан, и все-таки очень надолго он сделал нашу жизнь адом. Мы покупали ему вещи в качестве компенсации и не заводили больше детей, боясь, что и на них он отреагирует так же. Может быть, здесь-то мы и совершили ошибку…

— Но не вы же сделали Расселла таким, каков он есть!

— Но когда-то это же началось, Уиллоу, — мрачно настаивал он. — Он был совершенно избалованным ребенком, настолько избалованным, что когда достиг отрочества, стал совершенно неуправляемым. Он считал, что должен получать все, что хочет. Обычно он добивался этого убеждением и обаянием, но в тех редких случаях, когда ему этого не удавалось, приходилось считаться с его нравом, — он покачал головой. — Никто из нас даже не подозревал, что он с тобой делает.

— А вы и не могли подозревать, — пожала она плечами. — Я была за ним замужем.

— Ты была всего лишь ребенком, — простонал Дэвид. — А твои родители… Боже, если бы ты была моей дочерью, я бы убил Расселла, а не приветствовал его появление в семье!

Она слабо улыбнулась.

— Вам нужно познакомиться с моими родителями, чтобы их понять. У них была дочь, беременная от работодателя отца, человека, от которого он полностью зависел, да к тому Расселл хотел на мне жениться. Я даже не уверена, что они поверили в изнасилование, — тяжело добавила она. — С ними он был само обаяние.

Это не уменьшает их вины перед тобой, тем более…

— ..что они заставили меня выйти за него замуж, — насмешливо закончила она. — Я тоже так думаю. Поэтому я вижусь с ними настолько редко, насколько возможно. Вы думаете, с Симоной все будет в порядке? — Она резко сменила тему, ведь обсуждать предательство родителей до сих пор для нее было очень болезненно.

— Это был шок, — объяснил Дэвид. — Для нас всех. Ты и Джордан…

— Не может быть и речи обо мне и Джордане, — прервала его Уиллоу. — Особенно сейчас.

— Джордан хороший человек…

— Он недостаточно хорош, чтобы понять, почему я вышла замуж и жила с человеком, который меня изнасиловал!

— Ты его недооцениваешь, Уиллоу. — Дэвид покачал головой. — Он сейчас рассердился, но не на тебя.

Она боялась не гнева Джордана, а его презрения и отвращения к содеянному ею. Уйдя так странно, ей показалось, что он продемонстрировал ей и то, и другое.

— Рассел забрал Дани, чтобы заставить тебя выйти за него замуж? — спросил Дэвид.

— Да.

— И?..

Она не могла больше говорить о Расселле.

— Я думаю, мне лучше подняться и посмотреть, как Симона.

Она торопливо пошла к лестнице, дрожа так сильно, что на полдороге ей пришлось остановиться, чтобы не упасть. Оттого, что она все рассказала семье Расселла о себе, Уиллоу почувствовала себя еще хуже.

— Что нового? — взволнованно повернулась к ней Барбара, сидевшая на стуле возле кровати Симоны.

— Ничего. — Уиллоу покачала головой. — Как она? — Она обеспокоенно посмотрела на Симону.

— Она недавно пришла в себя, и я дала ей успокоительное, которое врач прописал тебе, — грустно призналась Барбара. — У нее была истерика. Но теперь, как видишь, она спит.

— Может быть, это к лучшему, — нахмурилась она.

— Как ты? — внимательно посмотрела на нее Барбара.

Она пожала плечами.

— Я чувствую себя так, словно опять заново пережила все случившееся много лет назад. Но сейчас даже это меня мало занимает. Я очень беспокоюсь за Дани.

— Кажется, мистер Стюарт разумный человек, — заметила Барбара.

— Да, — кивнула Уиллоу. — Он… мне показалось, что он поверил мне. Может быть, следовало давно ему все рассказать. Вероятно, он бы помог мне.

— Ты так долго держала это в себе, что я и не думала, что ты кому-нибудь вообще расскажешь. Даже если бы от этого зависело твое счастье, — Барбара внимательно на нее посмотрела.

— Ты видела реакцию Джордана, — сказала она.

— Убийственная, — констатировала Барбара.